Они впервые нынче целовались.
Смотрели звезды, словно в первый раз,
И средь берез луны соседский глаз
Краснел натужно, подглядеть стараясь.
Ах, до чего же сладок поцелуй!
Он чист и добр, когда тебе семнадцать,
А как его родители боятся:
Дружить дружи, а больше – не балуй!
Забыли видно, как сидели сами
В семнадцать лет под звёздными часами…
Тот поцелуй, что ключ от жизни новой,
Он как порог из детства в новый мир…
Костер вздохнул и, разгораясь снова,
Решил продолжить ненасытный пир.
Но от поленьев жалкие остатки
Как видно не устроили его,
И спрятались опять в ночи палатки:
В них спят друзья, не чуя ничего.
Вот чудаки!
Такой не будет ночи
И говора невидимой реки
И этих звёзд, и тишины… а впрочем,
Пусть спят пока – они тут не с руки:
Галдёж поднимут: – Что?.. – Куда?.. – Откуда?..
Крутнут висок: – Ты что, совсем? Чудак!..
Транзистор врубят, заведётся маг,
И разлетится вспугнутое чудо…
Весь мир огромный, шумный, быстротечный
Остался там за лесом. Здесь же был
Особый мир: путём расцвечен млечным,
Туманом сонным по-над речкой плыл.
Он тих и юн. В поляне убаюкал
Его, как в колыбели, добрый лес
И для двоих такую ночь придумал —
Ну как тут обойдёшься без чудес!
Но вот «заря – разлучница влюбленных»
Зажгла с востока солнечный костёр.
Алёша огляделся удивлённо,
Как будто этого не видел до сих пор:
– Смотри-ка, утро! Быстро ночь прошла.
А птицы? Слышишь?
– Ясно: солнцу рады.
– А я не рад. Нам ночь была наградой,
И жалко говорить о ней «была»,
Так здорово нам этой ночью было!
И почему так быстро утро наступило?
А Люба первой это утро приняла,
Вздохнула только:
– Милый, я пошла,
Умыться надо. Ты костёр разложишь,
Поставишь воду…
– Стой. Не уходи!
Дай обниму. И знай, уйти не сможешь
Ты без поцелуя!..
– Погоди,
Алёша, видишь: утро наступило.
Ты сердце спрячь от посторонних глаз.
Прошу тебя: пусть всё, что ночью было
До времени останется меж нас.
Для остальных пусть всё как прежде будет,
Но чтобы ни случилось, твердо верь,
Что этой ночи ни минутки не забудет
Моё сердечко. Ну, целуй теперь,
Коль ты согласен с этим предложеньем!..
Так никому ни слова?… Ни в намёк?..
Скорей!… В палатке слышу я движенье,
Сейчас все встанут… Вздуй же огонёк!..
Да он бы мир сейчас поджёг, пожалуй,
Лишь было б это так угодно ей,
Чтоб на огне огромного пожара
Обжечься сладко от любви своей!
В ней каждый жест был бесконечно дорог,
Улыбка, что блеснула на бегу…
И вдруг нежданно он УВИДЕЛ ГОРОД
На пойменном, на дальнем берегу!
Ещё не промелькнуло даже мысли,
Но сердце сжал предчувствия канат,
Над миром, где была ОНА.
– СПАСТИ ЕЁ! – в сознанье заискрилось.
Он крикнул: – Люба!
Помахал рукой.
Она в испуге прибежала:
– Что случилось?
Он выдохнул: – Там… Город… За рекой…
– Не понимаю, что ты испугался?
Обычный город. Что же из того?
– Тогда скажи, откуда город взялся,
когда ВЧЕРА здесь НЕ БЫЛО ЕГО?
– Как не было?
– Места я эти знаю,
Не в первый раз приходим мы сюда:
Здесь было поле. Ведь не вырастают,
Как в сказке, в наше время города?
Тут подошли ребята: – Что шумите?
– Смотрите, город!
– Город за рекой!
– Он вырос за ночь здесь, пока вы спите…
А Город прочно сохранял покой
Стоял широко,
Улицы спускались
К реке, бежали в дальние поля,
И в час, когда ещё спала земля,
Весь город спал.
Спокойно развивались
На шпилях зданий странные знамена.
И чистенькие улицы пусты.
Дома средневековой красоты
На них стояли твёрдо, непреклонно.
Нет, это не мираж: высокий берег
Открыл ребятам городской пейзаж
(Как всё же странно мозг устроен наш:
Хоть видит, чувствует, а всё-таки не верит).
Нырок Серёжка, хоть всех меньше ростом,
И тут успел: – Снимают, знать, кино.
Ответил Костя: – То-то и оно,
Что здесь, ребята, всё не так-то просто.
На киносъемки ЭТО не похоже.
Хоть я давно не верю в чудеса
И знаю, что ТАКОГО БЫТЬ НЕ МОЖЕТ,
Но город есть – я это вижу сам.
– Как мудро вы изволили заметить
Всю суть вещей – мы тронуты, милорд!
– Ребята, хватит! Что вы за народ?
Такое тут! А вы – вы просто дети.
– Ребята, стоп! – сказал тогда Алёша.-
Права Алёна, не до шуток тут.
Сейчас совет нам надо бы хороший…
– Совет тебе? Извольте, сей минут!
– Да хватит, Генка!
– Что вы, в самом деле?
Ну, появился город – нам-то что?
Свернём палатки, быстренько тип-топ —
И к вечеру у мамы на постели.
А с городом другие разберутся.
Ведь кто мы есть? Мы – мелюзга, никто…
Вдруг Танин крик заставил обернуться:
– Ребята, посмотрите! ЭТО ЧТО!?
Менялся лес. Знакомая тропинка
Вдруг растворилась в зарослях травы,
И вместо радостной берёзовой листвы —
Стена еловая в осиновых прожилках.
И берег пойменный вдруг устремился вверх,
И встали неприступные утесы,
На них раскрылся город, как орех,
Наполненный людским многоголосьем.
И речка вздыбилась, среди камней забилась,
Над ней высоко распластался мост,
Через него дорога зазмеилась,
И вырос у моста дорожный пост.
Все это было так невероятно,
На сон похоже, на безумный бред.
Туристы растерялись и, понятно,
Не сразу поняли: пути обратно нет.
– Что делать будем, ребя? – со слезой
Серёжка всхлипнул. —Как домой вернемся?
– Серёга, не робей, пробьёмся,
Вернёшься целым к матушке домой.-
Ему с нарочитой бравадою ответил
Алёша. Сам подумал: – Вот
Какие шутки есть на белом свете,
Попали мы в хороший переплёт…
Меж тем ребята отошли немного,
И Костя предложил: – Пора идти.
Нет выбора. У нас одна дорога,
Коль чудо-город вырос на пути.
– И то, ребята, – Люба поддержала.-
Пойдем, пожалуй, что еще нам ждать?
По крайней мере сможем мы узнать,
Что с нашей речкой этим утром стало.
– Сказала: с речкой! – Генка хохотнул, —
А может быть добавишь: с берегами?
Кто, интересно, шуточку загнул,
Кто сотворил подобный финт ушами?
Ну нет, братва, я в город не ходок,
Наверняка там есть для нас ловушка.
А может мы давно уже на мушке,
И не услышим выстрела хлопок?
Я думаю, не шлёпнули пока,
Вещички сложим – и айда к дороге,
Попутку словим – и адью река
И чудо-город: мы уносим ноги!
– Ты, Генка, трус! – сказала с возмущеньем
Ему Татьяна, в голосе – слеза.
– Уж сразу трус, но всёже тем не менее
Давайте взвесим «против» все и «за»…
– Ребята, мальчики, ну что вы, в самом деле,
Как старики: идти иль не идти?
Нам выпал шанс! Все обсудить успели,
Но ведь возможности подобной не найти.
Ну кто, пусть в тайне, не мечтал о чуде?
