1. Глава 1
Александр
– Так, Бобровы, во избежание хоть каких-то недосказанностей или непонимания повторюсь еще раз: дело, которое я намерен вам поручить, сугубо конфиденциальное и исключительно личное. Никакого отношения к охранному агентству «Орион», возможному трудоустройству в нем и вашей будущей там карьере не имеет. Отказ от данного дела так же никоим образом не повлияет на…
– Кхм… – прочистил горло Лёха, и я мысленно закатил глаза. С момента, как Корнилов позвонил нам по поводу поручения особого свойства, у него свербело в ж*пе неслабо, мне мозг предположениями проклевал. И тут, только пришли, уже изъерзался. – Я дико извиняюсь, Михаил Константинович, но мы с братом не тупари тормозящие, чесс слово. Все поняли, можно уже к делу? А то у меня от любопытства яй… э-э-э… ног… зубы, ага, зубы свело.
– Алексей, а не пойти бы вам к… стоматологу в таком случае? – насупился моментально будущий шеф, сверкнув грозными очами.
Чего-то он дерганый какой-то. В первый раз мне невозмутимым, даже, бля, помороженным показался. Такой стопудовый «костюм» фээсбэшный до мозга костей. Смотрит, как дыры в тебе вертит и насквозь будто, до самого глубинного дерьма видеть может. Сейчас не так. Похоже, случилось чего и мужик весь в себе и на реальном нервяке таком. А такое когда случается? Когда нашему брату баба дорогу перебегает или мозг как-нибудь выносит. Не наш с брателой вариант, бог миловал пока всерьез встрять в кого-нибудь, но наблюдений за окружающими и их реакциями хватает. Бомбит мужика чуть что – диагнозы просты: недо*б длительный вкупе с нездоровым давлением спермы на мозг либо жесткий вы*б того же мозга. И тому и другому причина – бабы. Вероятность – процентов восемьдесят. Вон как этот пыхает, а был ведь что удав. Но и Лешка вечно в своем репертуаре. Вода в ж*пе у него никогда не держится. Три секунды лишних не помолчит. Не, когда он весь в работе, то всей этой клоунской херни как не бывало. И обычно мне плевать на его выпендреж. Но иногда прям подбешивает. Как сейчас.
– Не-е-е, мне туда не надо, – нарочно выставил братан на просушку свой идеальный зубной ряд. Нет, ну вот же дебила кусок, Корнилов тебе девка, что ли, чтобы ты его лыбами своими лучезарными сразил. – Но прошу прощения, Михаил Константинович, все осознал и язык прикусил.
Корнилов смотрел на нас добрых полминуты, походу, прикидывая в голове, не послать ли нас сразу на х*р. Я отвечал ему пристальным спокойным взглядом. Мне, само собой, тоже дико интересно, чего там такого от нас он хочет, но не прыгать же перед ним на задних лапах, выпрашивая инфу.
– Итак, объект вашего внимания – Рубцова Оксана Александровна. – Хм, вот говорил же, что дело в бабе. – Двадцать четыре года. – Во-во, еще и молодая. Сколько нашему Корнилову? За тридцатник уже. Ага, самый возраст, когда на конфеток молоденьких тянет. – Учительница. – Ой, бля, прямо классика жанра, да?
Смазливенькая училка в очочках, небось, тесной блузочке и юбочке в облипку. У нас была одна такая с Лёхой. В девятом классе сколько на нее отдрочено было, мама не горюй и никогда не узнай. Если учесть, что не только мы с брательником однозначно на ее светлый образ своих змеев одноглазых по три раза на дню душили, то могла бы наша Наталья Сергеевна к концу года по колено в сперме по классу выхаживать.
Лёха вдохнул, уже почти раскрыв пасть ляпнуть нечто, на его взгляд, остроумное, но я предупреждающе зыркнул на него, и он затух.
– Круг задач? – вместо этого уточнил сам.
– Надо понаблюдать за ней для начала суток несколько. Походить следом, обеспечивая безопасность, но ни в коем разе не давая себя засечь. Последнему уделить особое внимание, так как объект проявляет и так признаки повышенной нервозности и при обнаружении слежки может запаниковать.
Ого, это чего у нас вытанцовывается? Неужто юная преподша бросила Корнилова, и он решил с нашей помощью контроль над ней установить. Незаконно это, однако, и вообще против нормальных мужских принципов.
– Э-эм-м-м… Михаил Константинович, опять же дико извиняюсь, если подумал о вас дурно, но участвовать в преследовании женщины мы с братом не готовы. – Всю бесшабашность с Лёхи как ветром сдуло, и он глянул на Корнилова мрачно. – И вот за это извиняться не намерен.
– Это хорошо, что не намерен, – нисколько не разозлившись, скупо кивнул мужик. – Преследовать девушку в планах не имею. Ваша задача несколько иная. Есть у меня предположение, что в ближайшее время гражданка Рубцова попытается связаться с криминалом. Будет искать возможность приобрести оружие или даже нанять киллера.
– Х*расе! – вырвалось у брата.
Ага, согласен. Ничего себе училки в наше время пошли.
– Поэтому вашим основным заданием, – продолжил чеканить ЦУ Корнилов, – и будет предотвратить ее пересечение с настоящими криминальными элементами. При фиксации ее действий в данном направлении вы должны выйти с ней на контакт под видом оных и даже при необходимости принять заказ. Естественно, все должно фиксироваться и обо всем мне докладываться. Задача ясна?
– Да чего уж тут неясного, – пожал плечами Лёха. – Но разве такими делами не должны официальные органы заниматься?
– А они сильно прямо рвутся заниматься? – впер тяжелый взгляд в него шеф. – И к ним разве сунешься без каких-либо доказательств, с одним только моим подозрением, что девушка что-то такое замыслила?
Тоже верно. Ментам и без всяких домыслов и предположений работы в наше время выше крыши. Вот замочат кого или будет хотя бы факт приобретения огнестрела или заказа в реале, и тогда другой разговор.
– Вводные приняты, – кивнул я. – Когда приступать?
– Желательно еще вчера, – буркнул Корнилов и плюхнул перед нами тоненькую папку. – Вот ознакомьтесь. Основная инфа по Рубцовой.
– Разрешите исполнять? – подорвался с места Лёха, демонстрируя бешеное рабочее рвение. Ну как есть дебил же.
– Исполняйте, Бобровы.
***
– А ничо такая училка вроде, – хмыкнул Лёха, рассматривая фотку нашего объекта, пока я выруливал с чоповской парковки. – Белобрысенькая, губешки бантом. Интересно, вживую не окажется, что страшная? Они же вечно штукатурятся да марафет наводят для фоток. Там, может, умоешь – и крокодил прыщавый, конопатый, и лохмы жидкие сосульками, а не кудри.
– Тебе не пофиг? – поморщился я. – Это работа.
– Вот не скажи, Лекс. Куда как приятнее следить за смазливым котенком, а не за конопатым крокодилом.
– Чего ты к конопатым-то прицепился? Бывают девки с веснушками охрененно симпотные.
– Фу-у-у, не-е-е, терпеть не могу. Как мухи по лицу нагадили, – скорчил он брезгливую рожу.
– Дебил ты, где таких еще делают.
– А вот это тайна, покрытая мраком! – сквозь всегдашнюю насмешливость брата проглянула застарелая горечь, и я обматерил себя. В отличие от меня, он не знал, кто его биологические производители. Мы их давно уже родителями называть отказались. Наши родители – мама Света и папа Максим. Мои были банальными алкашами. Буйными и скандальными. Мать, бухая, ткнула отца ножом, он откинулся, а она вздернулась в сарае. Меня, едва не насмерть замерзшего в стылом доме, нашли через двое суток соседи, когда заметили, что дым из трубы давно не идет. Лёху же нашли вообще на стройке заброшенной. Завернутым в окровавленную тряпку, выброшенным, как мусор. Его тамошняя дворняга щенная от других собак отбила и типа усыновила, грела, пока, на его счастье, бомжи какие-то писк не услышали и ментов не вызвали. Собака, выходит, добрее твари, родившей его, оказалась. Надо же было ляпнуть. Это у Лёхи больное, пусть он всегда и пыжится перед всеми показать, что плевать он хотел. И вслух он об этом не говорил. Только раз, давненько, когда нажрались мы с ним в зю-зю на выпускном.
