Старший оператор АЭС Марк Бернет бросил взгляд на пульт управления, и сердце его учащённо забилось: в одном из блоков подскочила температура. На пульте замигала красная лампочка, а в следующую секунду включился звуковой сигнал, слышимый пока только ему. Впрочем, температура повысилась ненамного – всего на три градуса, но и это уже считалось ЧП. Журнал, который он просматривал, полетел на пол. Марк лихорадочно вспоминал инструкцию; как поступать в подобных ситуациях, что надо делать? За всю историю АЭС не случалось ничего подобного (может быть, именно поэтому он и не заметил, как стрелка поползла вверх). В первую очередь оповестить персонал, обслуживающий блок, потом дать команду роботам внутри реактора…
Проделав всё это, оператор стал терпеливо ждать, размышляя, как такое могло случиться? В сущности ничего страшного не произошло и, наверное, зря он так разволновался. Возможно, где-то нарушена технология, и автоматика быстро всё приведёт в норму.
Время шло, а стрелка упорно отклонялась вправо. Защита не срабатывала. Бернет впился взглядом в прибор и постучал по стеклу ногтём. В горле пересохло, ноги стали ватными. Наконец до него дошло, что надо задействовать человеческий фактор. Он включил внешнюю сирену и вызвал пожарных; может им удастся заблокировать реактор и предотвратить катастрофу? А в том, что она надвигалась, он уже не сомневался.
Теперь о происходящем знали все. Люди без спроса вбегали в операторскую (что было грубейшим нарушением инструкции, но какие тут к чёрту инструкции!), и на секунду задержавшись у пульта, кто молча, а кто с проклятиями, выбегали прочь.
Взгляд оператора скользнул в сторону и лоб мгновенно взмок. Ноги не держали, и он рухнул в кресло. Температура повышалась и в остальных трёх реакторах. Происходило непонятное и страшное. Если с одним реактором ещё можно что-то сделать, то заблокировать все четыре невозможно!
Бернет понял: взрыв неминуем! Подобие улыбки исказили черты его лица: «Глупцы, – подумал Марк о тех, кто бежит со станции, – смерти, не избежит никто!» – Возможно, эти люди обрекали себя на более мучительную смерть, сами не подозревая того. Последнее, что пришло ему голову, была мысль: «Монстр, которого породили люди, их же и сожрет!»
Через минуту раздался страшный взрыв. На месте станции вырос огромный огненный шар, из которого медленно выполз черный зловещий гриб, и наступила мёртвая тишина. Без привычных земных звуков – без щебета птиц, без шороха ветра в листве…
ЧАСТЬ 1 ПОГРУЖЕНИЕ ВО ТЬМУ
ГЛАВА 1
БЕЗУМНЫЙ ПРОФЕССОР
Криг остановился перед выкрашенной в белый цвет дверью. Вот уже целый год они жили здесь, а он всего лишь дважды бывал в кабинете-лаборатории профессора. Первый раз, когда осматривали и сняли этот домик. А второй – когда доставили оборудование, заказанное профессором Прустом. И даже молчаливого уборщика (Криг подозревал, что тот вообще немой), посещавшего их два раза в неделю, Дитрих Пруст не допускал в свой кабинет. Обычно, если профессору что-то требовалось, он связывался по коммутатору, или же вёл переговоры через видеофон.
«Что на этот раз понадобилось от меня профессору?» – подумал карлик. Видеофон находился почти на полметра выше его головы. Криг еще размышлял, когда щелкнул замок и дверь с легким скрипом приоткрылась. Посчитав это приглашением, он вошел.
– А-а, вот и ты, мой верный друг! – воскликнул Пруст, не вставая со стула. – Проходи, проходи. Садись, – он указал на диван, стоящий у противоположной стены. На одном его конце лежала довольно тощая подушка с засаленной зелёной, под цвет дивана, наволочкой. Из под подушки выглядывал край небрежно сложенного клетчатого пледа.
Коротышка забрался на диван, – сиденье оказалось почти на уровне его пояса и огляделся. Дитрих Пруст никогда не был приверженцем роскоши, но то, что Криг видел сейчас, граничило с нищетой. Деревянный пол был выкрашен в тёмно-жёлтый, почти коричневый цвет, какой бывает в дешёвых гостиницах. Во многих местах краска облупилась, и просматривались пожелтевшие от времени доски. Кое-где штукатурка на стенах обвалилась до кирпича.
Обстановка была не менее убогой. Рядом с диваном, на котором он сидел, стоял обшарпанный книжный шкаф, где находилось с десяток толстых томов. У противоположной стены – длинный лабораторный стол, на котором в полном беспорядке стояли и лежали банки и колбы разной конфигурации, пробирки, спиртовки, совсем незнакомые приборы, а на краю стола – маленький монитор. Рядом на простом жёстком стуле сидел профессор Пруст.
– Сегодня, мой друг, у нас великий день! – сказал он.
Криг слегка покривился, что на его морщинистом лице было почти незаметно. Всякий раз, когда профессор делал такие пафосные заявления, ничем хорошим это не заканчивалось.
– Великий день, прежде всего для тебя, – продолжал Пруст. – Сегодня я сделаю тебя бессмертным!..
Карлик издал звук, схожий с хрюканьем.
– Я изменю твой ДНК. Введу тебе бациллу бессмертия, – Дитрих взглянул на коротышку. – Да ты не бойся. Больно не будет. Я испытал препарат на себе…
«Кто бы сомневался», – подумал Криг. Несмотря на усталый и немного осунувшийся вид, на лице профессора, по-прежнему, не было ни единой морщинки, а лысый череп блестел, будто отполированный.
– Возможно, мой друг, что ты даже подрастёшь после операции, – добавил Пруст, снимая очки и протирая линзы кончиком белого, впрочем, довольно замызганного медицинского халата.
Карлик пошевелился. Подрасти – его самая заветная мечта.
– А потом, – Пруст быстро водрузил очки на место и, вскочив с места, зашагал по комнате взад-вперёд. – Потом я ввергну этот мир в ядерную пучину! – он рубанул воздух рукой.
Карлик вздрогнул.
– Зачем? – хрипло спросил он.
– Зачем? – довольно потирая руки, переспросил Пруст. – А затем, мой друг, чтобы править миром. Мы будем Богами, Криг! Понимаешь?
Криг понимал лишь одно: профессор окончательно свихнулся.
– Но как? – выдавил он. – Кем мы будем править?
Дитрих захихикал.
– Всё продуманно, всё продуманно. Мои змейки уже запущены в Сеть. Скоро ЭТО начнётся… – неожиданно он остановился перед карликом и совсем другим тоном приказал: – Раздевайся!
Глава 2
«ЛЕБЕДИНАЯ ПЕСНЯ» ДЖОНА ГАРРИСА
Из глубокой задумчивости председателя учёного совета Джона Гарриса вывел негромкий стук. Дверь была отперта и поэтому, не вставая с кресла, он крикнул:
– Входи, Хьюз!
Со слабым шелестом дверь отворилась.
– Я тебя ждал, – он указал на кресло, стоящее у большого письменного стола красного дерева, за которым сидел. С минуту в кабинете стояла тишина. Юноша не смел первым заговорить. Джон изучающее смотрел на него, как будто впервые видел своего ученика. – Ну, что скажешь? – наконец спросил председатель.
