Наташа Корнеева - Богиня мётел

Богиня мётел
Название: Богиня мётел
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Богиня мётел"

Большинство текстов написаны в период январь – август 2021 года. Есть несколько весна – лето 2020 г. Книга содержит нецензурную брань.

Бесплатно читать онлайн Богиня мётел


© Наташа Корнеева, 2021


ISBN 978-5-0055-3444-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Хочу остаться считанным листочком. Снежинкой малой в диком декабре. Короткой не рифмующейся строчкой, Несмелым, самым маленьким шажочком. Нечаянно поставленною точкой. Забытой в парке на скамейке ночью

Косынкой. Не в себе, но вне…

Меняла

за литр крови покупая слово,
за кубометр воздуха – строку,
как глупый пионер – всегда готова
к употребленью в собственном соку.
за рваные клочки обносков кожи -
глоток воды, настоянной на тех,
кто без стихов ни жрать , ни спать не может,
и загоняет в столбик плачь и смех,
а легкий ветер твоего дыхания,
которое дороже жизни мне,
я обменяю на несострадание
к себе и сострадание к извне.

Сегодня

открою дверь и жду
нежданных ли гостей,
случайности прохожих,
вот так вот и живу
промежду лопастей
у ветряных прихожих,
закрыта для себя,
открыта для чужих,
с родными незнакомка,
запретами любя,
выдавливаю в жмых
свой взгляд, а слух затоптан,
не выставить в музей,
не сплавить в магазин,
просрочены картинно
и воды для друзей,
и  дни все , как один,
короткий выстрел в спину.
в истертостях дверных
избитый пал порог,
навязчивость  сражений
когда-то молодых
подков на счастье,  впрок,
победой завершается ступеней.

легионы тьмы из тьмы

нас легионы, тьмы, и тьмы из тьмы,
из ниоткуда в никуда идущих,
и кто там трёт про ангельские кущи,
кому мы, нахер, в кущах тех нужны.
не атеизм руководит, отнюдь,
предвыборной компанией рождения,
у смерти жизнь сидит на иждивении,
в обменниках, меняя курс валют,
разделывает души под орех
плут -преобразователь парадоксов,
одной ноздрёй дорожку тянет кокса,
другой – соплёй высмаркивает грех.

Перегоны

открываю себя, как консервную банку,
режу руки,  ломаю метал,
ем томатную кильку  со сладкой баранкой,
из рогатки  палю по мечтам,
во дворе есть ручей, чёрных досок до чёрта,
в оцинковке ведра – искривление зеркал -
улыбается мимо обречённых с почетом
по нечётным и чётным оскал,
обыгралось до дыр, до сквозных  перегонов,
скрежет стёрся прозрачностью дней,
и газетный киоск на распутье перронов
не меняет бумажных коней,
отсобачились дни, одиноко похмелье,
под засохшим куском недоступен  стакан,
говорила мне мама : "не пей это зелье,
не пускай посторонних без вопроса "кто там".
а сама-то, сама, как алкашка, запоем,
от рожденья  пила и пила,
за вино дорогое принимая помои
под названием "жизнь прожила",
не смотрела в глазок, до звонка выбивала
в стенах вмятины ручкой дверной,
говорила, что ждать – это пошло и мало,
если рак на горе, кто тогда за горой.
ничему ты меня так и не научила,
я, как дура, учусь на ошибках своих,
если рак на горе – я беру с собой пиво
и креветок беру… на двоих.

Дождь

мой дом промок, весенний дождь
для этих мест не просто ранний,
зима  ревёт, дошла до грани,
у снега массовый падёж,
а все орут "весна, урра",
и, вытирая сопли, дышат,
летят шипами из покрышек
под номерами в нумера
из недр хлопушек конфетти,
разносторонне разноцветны,
пока приметы неприметны,
хрустит морозом предрассветный
сон самый сладкий воплоти.
переиначивает всё,
на свой манер латает дыры,
кому мечты, кому строптивый
в своих намереньях осёл,
качает детства колыбель
в телах поношенных ребёнков,
и курьей лапой бьёт избёнка
в борделях смятую постель,

Давно ли поутру

давно ли поутру,
потягиваясь сладко,
притворно, через сон
просмоленных ресниц,
рассматривала хну,
засохшую на пятках,
рассевшихся рядком,
не выспавшихся птиц.
и жмурясь от того,
что  солнцем называли,
пыталась убедить
будильник и себя
ни в робости шагов
теней в полуподвале,
ни в наглости обид
утопленных котят,
не ставила в укор
зиме мороз, а лету
прощала и жару,
и тусклый мелкий дождь,
и лысый косогор
не топора  вендетта,
и все равно багру,
кого ты им найдешь.
не можешь изменить,
попробуй измениться,
не портить головой
ворот дубовых, стен,
и если ни забыть
возможно, то забыться,
а признак половой -
на признаки  проблем.

Пока никто не нужен

покойна жизнь, пока никто не нужен,
всё отмечталось, комом улеглось,
пруд  карпами зеркальными загружен,
стоит на месте неземная ось,
расклёваны пророщенные зёрна,
дёрн выложен к квадратику квадрат,
какая тварь в зобу дыханье спёрла
и требует за выдохи  откат,
полнеба раскулачено, пол – в ссылке,
растаскан на запчасти звёзд отпад,
лениво задней лапой трёт в затылке,
чужой походкой метит  бог лопат
не мытые  бомжующие спины
детдомовских просроченных дворов,
все сказки прочитав до половины,
сны заменив ловушками для снов,
играют в игры взрослые, а дети,
любя процесс, рожают стариков,
горчичник солнца жжётся, но не светит,
до слёз рассвет, закат – до синяков.
расчёсаны поля  криволинейно,
на каждой плахе – птичка, леденцов
полным полно  в загашнике  литейном,
эн-зэ цветных металлов огурцов
бликует, вымораживая слёзы,
упавшей ночью проповеди рос,
привычно  загоняет паровозы
в тупик простой незаданный  вопрос

Между было и прошло

ты себя нашел не на помойке,
я себя ищу полсотни лет,
ты на вкус то приторный, то горький,
а на звук – расстроенный кларнет,
у тебя глаза хамелеоны,
у меня – с корицей изумруд,
ты на берегу воды соленой,
тиной мой затягивает пруд.
ты себя (шутя) считаешь богом,
для меня в психушке есть кровать,
для тебя – фальшивая  подмога,
мне на все давным-давно плевать,
я живу , точнее, существую,
где-то между было и прошло,
в голову вместив свою больную
божество твое как барахло.

Не по инстинктам

скоропостижно кончилась любовь,
без судорог, без обмороков, вздохов,
ни хорошо мне без неё, ни плохо,
зерно от плевел, шишки ото лбов
перебрала да отряхнула руки,
спалила на задворках,  как грешок,
браслет переменив на ремешок
дешёвый, не от жадности, от скуки.
когда хочу узнать который час,
цепляет глаз поношенное время,
а ремешок безвремньем проверен,
и нет у время времени для нас.
ну, что часы? обычный циферблат,
однообразно суетятся стрелки
одним концом, другой, как у сиделки,
приклеен намертво крупообразный  зад.
под колпаком сотрутся письмена,
арабские и римские цифиры,
и шестерёнки, упокоясь с миром,
оставят без вращенья времена.
и вот тогда мы выучимся жить
не как учили и не по инстинктам,
и не кусочничать любовь по половинкам,
"я" – целое, прошу его любить
и жаловать, не жалуясь на то,
что, мол, не так свистит, не так летает,
летают одинаково лишь в стае,
и не летает вовсе кое кто.

Обычный день

обычный день,  не грустный и не злой,
задумчивый, неприбранный и серый,
обнюхивал  дома, скамейки в скверах,
лениво наблюдал  за мелюзгой,
он ни во что не верил и не ждал
ни чуда, ни трамвай на остановке,
он просто был, как  в липкой газировке
испуганный  пучок осиных жал.
последний снег дожевывал апрель,
неаппетитно выглядело  нечто
из недозрелых черри-человечков,
покрывшее  дороги вермишель,
и эта масса  вымучила всё:
прюнель насквозь сидений и ботинок,
и даже, что особенно противно,

С этой книгой читают
Это н а с т о я щ а я поэзия в строчку. Это проза с крепкими яйцами и при этом щемяще-женская, светлая и, не побоюсь этого слова, лиричная. Написанная быстро, как будто в пути, на корточках, у заплёванного окна в плацкартном вагоне скорого поезда А я-в-Никуда. Именно так писал великий певец Дороги Джек Керуак. Именно так писал великий певец Любви Чарльз Буковски. Книга содержит нецензурную брань.
О чём ты пишешь? Обо всём,о дураках и о дорогах.Любовь присела у порога,но не заходит больше в дом.И трётся, будто пёс, у ноги головой своей лобастоймне произносит – хватит, баста,давай скорее эпилог.Я говорю собаке – фас.Она заходится от лая.Я потому ещё живая,что не дописан мой рассказ.Дмитрий Мурашов Книга содержит нецензурную брань.
Наташа, вы необыкновенно талантливы! Прочитав все, что есть у Вас, мне понравилось все. Даже мат, он вписывается в Вашу поэзию удивительно органично.Но именно сегодня мне открылась Ваша другая сторона. Вы – это голая рана и сами изранены и других изранить можете. Все аж перевернулось во мне. Спасибо вот за такое настоящее творчество. Обнимаю и берегите себя. Хотя кому я говорю… Ведь Ваш смысл всего Вашего творчества – отдай всё, что есть, и будь,
Что вам сказать про новую книгу поэта Наташи Корнеевой «Северный ветер» (на Ридеро)?Книга, «которая читается легко и никого не оставит равнодушным?»Да, (не) однозначно. Хотя – кому как.Кто-то вслед за героем Хармса скажет, что это говно, и будет по-своему прав.В этом-то и прелесть?Мне, к примеру, достаточно этих четырёх строк, чтобы сказать «книга состоялась»:в детстве, помню, часто так хотелосьпритвориться мёртвой, чтобы всепожалели и прижали те
Этот цикл возвращает в поэзию знаменитый образ. Искусство, как смысл существования. Искусство, как высшее предназначение творца. Поэзия – сама башня. Поэт – ее заключенный. Искусство ради искусства. Молодой поэт оценивает творчество его предшественников, современников, собственное творчество. Однако центральный и важнейший для автора образ – слово. Великое, вечное. Рассуждениям о нем, о его судьбе и назначении и посвящен этот цикл.
Сборник стихотворений, объединённых одной тематикой, которую можно отнести к философской лирике.
В этой книге собраны стихи с автобиографическими комментариями, рецепты и шуточные присказки четы поэтов. Рецепты публикуются впервые, а стихотворения супругов, посвященные друг другу, связаны с их любовью. Также в сборник включены яркие семейные фотографии. Стихи расположены в хронологическом порядке. Составление книги закончено в мае 2018 года.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Жизнь может и дальше, сколько угодно, отбирать у меня все – здоровье, семью и деньги, но не стихи.Стихи – это моя вечная душа, ее у меня не отобрать никому и никогда.
В данном произведении дается своеобразная трактовка понятия "покаяние" и одноименного фильма. Действие происходит в городе София (Болгария).
Настоящее учебно-методическое пособие посвящено изучению самого востребованного раздела психологии: психодиагностики, психологического тестирования. Оно состоит из теоретической и практической частей. В теоретической части определяются основные понятия и инструментальная основа психодиагностики, рассматриваются ее гностический и деонтологический компоненты, раскрываются различные подходы психологической симптоматологии. Завершается теоретическая
Мир и покой никогда не царили на территории Иллинской империи, внутренние конфликты всегда раздирали ее, но с приходом новой угрозы прежние распри смолкли. Ранее неизведанная сила пробудилась, порождая на свет нечто темное, нарушая привычный цикл жизни. Теперь судьбы Кастора, Сектуса и Афадора тесно переплетены между собой. Сейчас им только предстоит встать на тяжкий путь, но роль, отведённая им весьма значима. Ведь выживание всех и каждого будет
Автор решает переместиться в своё произведение, но позже выясняется, что вернуться назад не так уж и просто. Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.