Двадцать четыре года спустя.
– Чёрт, чёрт, чёрт! Я же всё сделала правильно! – пыталась убедить она саму себя. – Но тогда почему он так поступил со мной? Почему мне так паршиво от этого? Почему душу, будто кошки раздирают? – девушка кричала и смахивала слезы, находясь одна на пустынном диком морском побережье, и, набрав горстку камней, со всего размаху бросала их по одному в воду, пытаясь хоть как-то заглушить боль, отчего ей всё равно не становилось легче. Сплошные вопросы и ни одного ответа.
Погода хмурилась, ещё больше подавляя её настроение, а беспокойное осеннее море, казалось, отражало бурю эмоций в душе.
Она бесцельно шла вперёд, анализируя от начала до конца то, что происходило с ней в последние полгода, "раскладывая по полочкам" и пытаясь хоть что-то понять.
Как так получилось, что она из позитивной весëлой, даже озорной девушки, превратилась в подобие тёмно-серой тучи, находящейся над ней сейчас и соревнующейся с ней в своей мрачности?
Полгода назад.
– Стася, просыпайся! На работу опоздаешь, – сквозь сон услышала Настя заботливый голос матери, которая прошла мимо её кровати к окну и открыла шторы, впуская свет яркого апрельского солнышка.
Настя потянулась и, зевнув, неразборчиво произнесла:
– Сейчас, мамуль, ещё пять минуточек.
– Настя, ну как всегда! Почему нельзя встать с первого раза? И как только ты просыпаешься одна в своей квартире? – возмущаясь, сказала Алина.
В свои двадцать четыре года, Настя прекрасно знала, что мама называла её так, когда была недовольна, потому что члены семьи всегда звали её ласково: "Стася".
Она была старшим ребёнком в семье, единственной дочкой и папиной любимицей. Отец не давал спуску её братьям, один из которых был младше её на три года, а другой на десять лет, держа их в строгости, воспитывая "настоящих мужчин", а маме приходилось быть строгой с ней.
После окончания университета, отец вручил ей ключи от своей городской квартиры, и девушка с радостью обосновалась в ней, но её тоска по семье вынуждала часто оставаться в коттедже родителей.
– По будильнику, мам! – Настя поднялась и, улыбнувшись, направилась в ванную.
Закончив необходимые утренние процедуры и собравшись, девушка спустилась вниз. К её удивлению, все уже сидели на своих привычных местах.
– Доброе утро! – обратилась Настя ко всем и обойдя стол подошла к отцу и поцеловала в щëку.
– Доброе утро, моя малышка! – ласково ответил ей Артём.
– Привет, сеструха! Чëй-то ты у нас опять? – ухмыляясь, спросил её брат Виктор.
– По тебе соскучилась, балбес! Сдал какое-то там программирование своё? – хитро улыбнулась Настя, села на своё место, взяла вилку и воткнула её в яичницу.
– Сдал, – он закатил глаза. – Профессорше просто в первый раз не хватило моего внимания, вот и решила позвать ещё раз.
– Ну да, ну да! Ты ведь у нас просто неотразим, – хихикая, поддела брата Настя.
Но хоть они и подшучивали друг над другом, девушка знала, что он прав и действительно весьма красив и слажен. Виктор был больше похож на маму. Такие же карие глаза и тёмные волосы. Настя же, больше походила на отца, унаследовав его светло-русые волосы и серые глаза.
Девушка доела остатки яичницы, выпила кофе и, взглянув на часы, поняла, что уже опаздывает.
Она вскочила с места, произнеся на ходу: – Большое спасибо, мамуль! Всем хорошего дня, мне пора, – схватила свою сумку, ключи от машины и побежала к выходу.
– Блин, так и знала, что если выехать чуть позже, попадёшь в эту долбаную пробку! – выругалась она.
В офис Настя вошла, опоздав на двадцать минут.
То, что она увидела, сильно удивило девушку. В офисе творился хаос. Сотрудники, собравшись маленькими группками, бурно обсуждали какую-то новость: кто-то охал, кто-то вздыхал, а кто-то даже плакал.
Настя подошла к своей коллеге и тихонько спросила:
– Олесь, а что здесь происходит?
Девушка посмотрела на неё, словно на сумасшедшую и таким же тоном ответила:
– Ты что ещё не в курсе? Алексей Николаевич умер. Сердечный приступ.
– Не в курсе. Спасибо, что сообщила, – шокированно сказала Настя и, отойдя в сторону, "зависла", глядя в одну точку.
Петров был для неё не просто владельцем фирмы, в которой она работала, он был другом семьи. Он заботился о ней как о собственной внучке, и она отвечала ему тем же, часто проводя с ним время за приятной беседой.
И хоть ему и было за семьдесят, мужчина отличался хорошим здоровьем. Он правильно питался, занимался спортом, закалялся и несколько раз в год посещал оздоровительные комплексы.
В фирму отца она принципиально не пошла работать, чтобы никто не усомнился в её профессионализме, а с Петровым договорилась, что повысить или как-то поощрить её может только начальник отдела, без его протекции. Девушка хотела, чтобы её уважали за собственные заслуги, а не за имеющиеся связи.
Придя в себя, Настя достала телефон, позвонила отцу, сообщив неприятную новость, и, подойдя к своему столу, буквально рухнула в кресло.
Просидев немного под гул голосов, девушка услышала громкие хлопки, нацеленные на привлечение внимания, и громкий голос своего начальника Крайнова:
– Так, заместитель Петрова пытается связаться с господином Никлосом, а пока, он взял руководство в свои руки. Работаем! Работу никто не отменял!
Анастасия знала, что у Петрова есть внук, её ровесник, которого он готовит себе в преемники, но ей не довелось с ним познакомиться. Он проживал в Мюнхене с бабушкой – бывшей женой Алексея Николаевича, а в Россию, к деду, приезжал только на летних каникулах.
Настя работала в фирме Петрова полтора года, и так уж получилось, что в прошлом году его внук приезжал как раз во время её отпуска.
Анастасия вывела свой ноутбук из режима ожидания и открыла незаконченный договор аренды с партнёрами.
Она даже спиной ощущала пристальный взгляд Крайнова, а когда он подошёл ближе, услышала его мысли:
"Когда же я дожму тебя, девочка?"
Рука начальника коснулась её спины, и он как бы невзначай провёл кончиками пальцев вдоль позвоночника, затем присел на край её стола и спросил:
– Как дела, Настюш? Как прошли твои выходные?
– Всё хорошо, Павел Дмитриевич, отдыхала, – многозначительно ответила девушка.
– Может как-нибудь вместе отдохнëм? Сходим в ресторан.
"Давай, хватит ломаться! Я же вижу, что тоже хочешь меня!" – снова услышала она, не понимая, с чего он вообще сделал такие выводы.
– Не стоит, Павел Дмитриевич, вы же мой начальник, а я не хочу прокладывать себе путь через постель и личные отношения! К тому же мне нравится эта работа, а наша связь может всё усложнить, поставив нас в неловкое положение ради сомнительного удовольствия.
"Сомнительного значит? Ну-ну, посмотрим. Тем интереснее будет тебя укрощать", –
