Звуки цепей раздавались по коридору. Их удивительным образом приглушали крики заключенных, которым было любопытно посмотреть на хрупкую женщину в изодранной юбке.
Восхищение и похоть разливалось волной по замкнутому пространству, как и запах нечистот, к которому за несколько месяцев заключения я успела привыкнуть.
Конвоир сегодня был строг и молчалив, плохой знак. Я не знала, ради чего я понадобилась ему, а предполагать было слишком страшно.
Обычно Артур Пэрис был многословен, он любил изливать на меня свои пошлые фантазии и даже пару раз пытался притворить их в жизнь. Я отбила охоту гадкого мужчины, приложив его проклятьем. Пускай цепи из олова и снижали мою силу, но сильнейшую черную ведьму невозможно лишить силы полностью, пока ее фамильяр жив.
– Куда меня ведут? – спросила я, когда мы прошли коридор.
Я отважилась спросить, так как напряжение нарастало с каждым шагом. Несколько раз Артур клялся, что если я не раздвину свои ножки для него, он найдёт того, для кого раздвину, и даже заработает на этом.
Пока его угрозы оставались угрозами, а я с каждым отказом лишалась только воды и еды, но что если он нашел кому меня пристроить?
Я попыталась воззвать к силе, хотя знала, что очень рискую, призывая фамильяра, но он может откликнуться, не находясь рядом со мной.
«Ты в беде?» – раздался голос в моей голове.
«Возможно», – мысленно ответила я.
«Я нужен?»
«Нет! Не прилетай, это может быть ловушкой… Просто дай немного силы на всякий случай».
Я почувствовала, как теплеют мои холодные пальцы и мысленно поблагодарила Ворона. Это было опасно для нас обоих, но он всегда помогал.
Наконец, мы дошли до места, и Артур открыл дверь, впуская в самую чистую комнату во всей тюрьме. Пыточная…
Я скривилась, пытаясь побороть страх и омерзение, зашла внутрь.
Здесь пытали и допрашивали осужденных. Делать это приходилось не конвоирам, а охотникам, а они грязь не любили.
Поэтому после каждого такого случая, стражники тщательно убирали все свидетельства таких разговоров.
Но оказалось, что пыточная была меньшим из зол, ведь на стуле сидел ОН. Сама Смерть. Его тонкие пальцы нетерпеливо стучали по столу. Увидев меня, на его лице появилось непонятное выражение.
Презрение, пренебрежение, снисхождение?
Я гордо выпрямила спину. Да, сейчас я совсем не так красива. Мое платье – единственное, что мне выдали, пропахло потом и кровью, а юбку так любезно порвал Артур в порыве страсти.
Сидевший наверняка испытывал радость, что я получила по заслугам, что оказалась здесь. Ведь это именно он меня посадил…Он выбрал для меня наказание.
Но я не подарю ему еще большей радости, не буду плакать и умолять, как остальные. Если он пришел сменить мое пожизненное заключение на смертную казнь, я приму это с гордостью.
– Плохо выглядишь, – сказал он.
Сделал жест рукой, и конвоир подтолкнул меня к столу, за которым сидел Смерть.
– Ты тоже не очень. Но меня хотя бы оправдывает то, что я сижу в тюрьме…А тебя что?
Здесь я не лгала, за последние месяцы охотник сильно осунулся и даже постарел. Его темно-каштановые волосы были обрезаны, а короткая стрижка взлохмачена, что подчеркивало высокие скулы и тонкие аристократические губы.
Мужчина усмехнулся, потер переносицу, и я заметила какие сильные тени у охотника под глазами, словно он не спал пару суток.
– Присаживайся, – сказал он, показывая на стул.
Я знала, если не сяду – конвоир заставит. А если выхода нет – лучше сделать это самой. Отодвинув стул, нарочно скребя ножкой по шершавому полу, присела.
Мужчина оценивающе на меня посмотрел, а я скрестила руки на груди – делала так всегда, когда пыталась защититься.
Еще в светлые времена Лив говорила, что это самая смешная моя привычка. Вспомнив зеленые, как летняя трава, глаза сестры, я с такой силой сжала кулаки, что ногти впились в ладони. Пожалуй, вот эта привычка была не смешной, но боль помогала успокоиться, почувствовать, что я еще живая и должна двигаться дальше.
– Зачем я здесь? – прервала долгий взгляд охотника, отчего он откинулся на спинку стула и снова посмотрел на меня с таким отвращением, что мне захотелось плюнуть ему в надменное лицо. – Если пришел назначить мне казнь, то не тяни.
Я говорила это нарочито громко и резко. На самом деле внутри меня все сжималось от страха. Я любила жизнь, очень любила и даже заключение в тюремной камере со снующими туда-сюда крысами и мерзкими конвоирами, для меня было равнозначно помилованию.
Мужчина вздохнул и снова потер переносицу.
– Я пришел сделать тебе предложение, Кара.
Я аж скривилась, что не осталось не замеченным охотником.
– Я ничего не знаю, – соврала я.
На самом деле, я повторяла эту ложь из раза в раз, когда меня допрашивали. Охотника интересовали Маркизы, особенно главный из них – Киран.
Но я сама была виновата, что попалась, и тянуть за собой банду была не намерена.
– Да, я помню, – поморщился мужчина.
– И что тогда ты мне хочешь предложить? Не замужество ли? – брякнула, чтобы оскорбить охотника. Я представила, как он кривится от одной мысли о браке с грязной черной ведьмой. Но реакция охотника не была такой веселой, как я ее представила. Он предельно серьезно посмотрел на меня, словно пронзал насквозь, и я напряглась.
– Не зря говорили, что ты можешь видеть будущее, Кара.
Издевается? Я обернулась, чтобы посмотреть на конвоира, но он тоже не смеялся. Да что здесь происходит?
– Видишь ли, милая Кара, – слащавым голосом начал охотник. – У меня было две прекрасные невесты, обе невинные, добрые и чистые… Полная твоя противоположность.
Я наморщила нос.
– Так вот, моих чудесных невест убил неизвестный, или неизвестная… – он резко оборвал сам себя.
– Неужели лучший королевский охотник не смог найти убийцу?
В такое мне не верилось, он Кира не находил только потому, что тот обладал редким даром. А здесь убийца, простенький такой.
– Не смог! – прорычав это, он обхватил рукой столешницу, от чего та скрипнула под натиском сильной руки. Я сглотнула, не хотелось бы, чтобы на месте столешницы оказалась моя шея. Тем не менее, я не понимала, какая связь между мной и его мертвыми невестами.
– Я здесь причем? – выпалила прямо в лоб.
– Пока, на моих женщин ведется охота, я не хочу рисковать их жизнями. Но убийцу поймать нужно, а значит, нужна невеста, жизнью которой рисковать совсем не жалко.
– Нет.
– Нет? – изогнул бровь охотник.
– Я не выйду за тебя, – говорю я довольно.
Вот и тебя привела судьба просить моей помощи, охотник, так же, как я просила твоей. Судьба, не иначе. Я встаю из-за стола и иду в сторону конвоира.
– Если ты не согласишься, тебя казнят завтра утром.
– Урод! – шиплю я, чувствуя, как бунтует магия из злости.
– А ты думала, у тебя есть выбор? У тебя его никогда не было.
