Михаил Григорьевич Талалай, Борис Николаевич Ширяев - Бриллианты и булыжники

Бриллианты и булыжники
Название: Бриллианты и булыжники
Авторы:
Жанры: Литературоведение | Публицистика
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2021
О чем книга "Бриллианты и булыжники"

Один из самых крупных писателей «второй волны» эмиграции Борис Николаевич Ширяев (Москва, 1889 – Сан-Ремо, 1959), автор знаменитого свидетельства о Соловецком лагере, книги «Неугасимая лампада», являлся также плодовитым историком литературы и литературным критиком. В настоящем издании впервые и максимально полно собраны его статьи по литературе и рецензии, отображающие как художественные вкусы и политические убеждения автора, так и детальную панораму русской литературы – классической, а затем эмигрантской и «подсоветской» – середины прошлого века. Тексты, собранные из труднодоступной эмигрантской периодики, издаются впервые в России и сопровождены научным комментарием и библиографией, а также биобиблиографическим словарем литераторов эмигрантов.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Бесплатно читать онлайн Бриллианты и булыжники



Русское зарубежье. Источники и исследования


Составление и научная редакция

А. Г. Власенко, М. Г. Талалай


Изобразительный материал и тексты из произведений Б. И. Ширяева, опубликованные в газете «Наша страна» (Буэнос-Айрес), воспроизводятся с разрешения редактора Н.Л. Казанцева.


На лицевой стороне обложки: фрагмент эскиза декорации К. А. Коровина к опере П. И. Чайковского «Евгений Онегин» (1908) на обороте: портрет Б. Н. Ширяева работы аргентинского художника Эрнана Торре Реписо



© А.Г. Власенко, М.Г. Талалай, составление, комментарии, 2016

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2016

Предисловие

Нет никакого сомнения в большой историко-литературной и культурной значимости этого собрания прокомментированных материалов, которые – впервые\ — должны быть полно включены в исследования русской культуры и особенно литературы. Это необходимо сделать, в первую очередь, потому, что работы Бориса Ширяева, собранные теперь стараниями А. Власенко и М. Талалая под одной обложкой с названием «Бриллианты и булыжники», долгое время, почти полувека, вообще не учитывались, и даже отторгались априори в России.

Пора, наконец, открыть этот ценный источник и изучить его, а главное – включить в подлинную и многомерную историю русской литературы, избегая при этом «злободневной» полемики, но вбирая мировидение, пережитое Россией на всех «переломах» ушедшего века.

К огромному сожалению, многие минувшие десятилетия этот взгляд на литературный мир России – пережитый изгнанниками – был радикально исключен из «советского» научного, а тем более духовного кругозора. А ведь в эмиграции произошло немало значимых историко-культурных открытий и даже – самопознание.

Еще в большей степени всё это относится ко «второй волне» литературной эмиграции, судьба которой, творческая и социальная, была тщательно скрыта от нас или же представлялась негативно. Лишь в последние годы возник некий «прорыв» – пока еще крайне узкий: перед нами – не «панорама», а «щель». Вне сомнения, писателям «первой волны» «повезло» куда более – почти все они, как говорят сейчас, вернулись. Это И. Бунин, 3. Гиппиус, Дм. Мережковский, А. Ремизов, В. Ходасевич, И. Шмелев и многие другие…

Вот почему многолетние литературоведческие труды Б. Ширяева стали во многом новым и необходимым словом. Если прежде автор предстал для российской публики как писатель, как автор ставшей знаменитой теперь книги «Неугасимая лампада», то ныне он является как мыслитель и литературный критик.

Б. Ширяев в публикуемых текстах, в эссе и рецензиях, выступает весьма цельной натурой. Это глубоко религиозный человек, по своим политическим взглядам – сторонник народной монархии, то есть крепкой и здоровой государственной основы для могущественного православного Отечества, что созвучно нашему времени, хотя в прошлом веке Россия была необыкновенно далека от такого идеала. Отсюда – боль автора, которую он не скрывает, но отсюда – и неизбывная любовь к родной стране и к ее культуре.

Тяжести жизненного пути Ширяева – преследования, тюрьмы, ссылки и, наконец, эмиграция – не погасили его духа: изгнанника спасла вера и, думается, наша великая русская литература, ставшая для него «посохом», опорой, стержнем существования. При этом литература для Ширяева – это не только величайшая эстетическая и духовная ценность. Она дает ему возможность понять русский характер и, говоря его собственными словами, сам «процесс бытия нашей Родины».

Но в сфере русской литературы Ширяев отнюдь не всеяден. Его любимые поэты – А. К. Толстой, Н. Гумилев, С. Есенин, М. Волошин, из советских поэтов он ценит А. Твардовского. Он проницателен в оценке А. Блока, заставляет по-новому взглянуть на поэзию Н. Некрасова (в своем неприятии Некрасова он близок к Вл. Соловьеву, им любимому).

Из прозаиков XIX в. его кумир – Н. Лесков, «русейший русак», который близок Ширяеву «своей великой любовью и глубочайшим пониманием души родного ему народа». Критик проникновенно и тонко отдает должное А. Чехову, Б. Зайцеву, И. Шмелеву. Думается, не стоит соглашаться с мнением автора о творчестве И. Бунина, М. Цветаевой и ряда других прозаиков и поэтов. Он пристрастен и не скрывает этого, однако в его нелицеприятных оценках – тяжкий жизненный опыт и цельное мировоззрение.

Публикуемый сборник – это текст истинного и профессионального филолога (поражает начитанность и эрудиция автора!). Но это и текст публициста, страстного и непримиримого.

Великая заслуга Ширяева – его анализ произведений литературы «второй волны». И здесь он не только литературовед: он – собиратель и хранитель судеб своего писательского поколения.

Эти судьбы в итоге не превратились в покорный «бег», не иссякли в духовном бессилии, несмотря на то, что находились и под прессом истории, и в изоляции и очернительстве согласно советским директивам. Никакого духовного краха эмиграции, как об этом писали в СССР, не было. В изгнании, за «морями-океанами», продолжилось самосотворение русской культуры и литературы. Литераторы-изгнанники «второй волны», лишенные всяких возможностей общения со своим «миром порождения», со своими российскими истоками (добавим: испытывавшие нередко давление иной, местной государственной идеологии), продолжили врожденное духовное бытие. В целом, менять литературное – истинно творческое – самовыражение также невозможно, как менять душу. Сохранение души, развитие ее даже в новой мировой – «глобальной» – обстановке, вот главный сюжет судеб того литературного поколения, которые жило там, в изгнании, но одновременно в драматическом созвучии с глубинным миром Родины.

Про них, и в первую очередь, про самого Бориса Ширяева следует сказать: они не ушли из России; Россия в главном и животворящем значении осталась в них, а они остались в ней. На самом деле, это не они возвращаются, а мы….

Думается, в этом главный смысл собирательской работы современных исследователей – Андрея Власенко и Михаила Талалая. Спасибо им!

В. М. Акимов, доктор филологических наук, профессор, заслуженный работник высшей школы, член Союза российских писателей. Санкт-Петербург, май 2015 г.

Статьи о русской литературе

Русская классическая поэзия

Карета Чацкого

(Юбилейные размышления)

…Молодой человек чуть свет ворвался в приличный барский дом и начал упорно досаждать своею любовью невыспавшейся барышне. Когда у нее лопнуло терпение, он перекочевал в кабинет к папаше и начал говорить ему всяческие неприятности. Попутно кольнул предполагаемого жениха этой девицы, дельного, заслуженного офицера, честно сражавшегося в великой войне, охаял предшествовавшую эпоху реформ, побед и подъема общественной мысли, поиздевался над дельным, скромным чиновником, ведущий всю работу в учреждении, возглавляемом отцом девицы, и устроил ей сцену ревности. Этим не кончилось. Вечером он снова явился туда на бал и устроил, если не скандал, то сильный переполох среди гостей, обругал современное ему русское общество, пересидел всех гостей, скомпрометировал несчастную девицу своим появлением в уже запертой на ночь передней и, наконец, потребовал такси – виноват, – карету и уехал в ней в твердом убеждении, что его истерзали безвинно…


С этой книгой читают
Впервые переизданы и собраны вместе «итальянские» тексты Василия Ивановича Немировича-Данченко (Тифлис, 1844 – Прага, 1936), замечательного писателя, автора множества популярных в дореволюционной России романов. Будучи неутомимым и пытливым путешественником, на рубеже XIX–XX веков он часто бывал и в Италии: впечатления от этих поездок легли в основу ряда его произведений, среди которых выделяется повесть «Близнецы святого Николая», навеянная фено
Впервые публикуются мемуары литератора-эмигранта Леонида Николаевича Кутукова (Санкт-Петербург, 1897 – Ницца, 1983), писавшего под псевдонимом Николай Кремнев. В первой их части подробно изложены впечатления молодого офицера о трагическом падении российской монархии и об ответственности «февралистов», предуготовивших дальнейший путь к большевистской диктатуре; во второй – уникальное повествование о белом подполье в красном Петрограде в 1919 г.Вос
Сборник статей современных итальянских авторов, жителей тех мест, где шло победоносное войско А. В. Суворова во время Итальянской кампании 1799 года. Исследования построены на редких региональных источниках и архивах, краеведческой литературе и мемуарах, неизвестных в российской историографии.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Первое издание настоящей книги, вышедшее в 2018 г., было приурочено к 100-летию И.Б. Голицыной. Ее актуальность, помимо юбилейной даты, вызвана тем, что перевод на русский замечательных мемуаров Ирины Борисовны, прекрасно выполненный ЕЛ. Степановой, в замужестве баронессой Скаммакка дель Мурго, остался, говоря по-современному, не востребованным: текст прошел мало замеченным не только широкой публикой, но и специалистами. При этом из первоначально
В новую книгу волгоградского литератора вошли заметки о членах местного Союза писателей и повесть «Детский портрет на фоне счастливых и грустных времён», в которой рассказывается о том, как литература формирует чувственный мир ребенка.Книга адресована широкому кругу читателей.
В первой половине 1920‐х годов важнейшим центром русской литературы за рубежом становится Берлин. Здесь происходит формирование особой писательской среды, в которой биографические вопросы «где и как жить» сопрягаются с вопросами поэтологическими – «как и для кого писать дальше». К числу ключевых фигур русского Берлина относится Владислав Ходасевич (1886–1939), который в Германии начинает писать «Европейскую ночь» – свою последнюю и самую знаменит
Книга Филиппа Дзядко посвящена современной поэзии – стихам Михаила Айзенберга, но не похожа на книгу, написанную филологом: разборы поэтических текстов превращаются здесь в экзистенциальную прозу, а само чтение стихов, то есть привычный и возвышающий способ уйти от тяжестей окружающего мира, – в попытку проникнуть в его нутро – и вернуться обратно, на поверхность жизни, с новыми знаниями – об этом мире и о себе.В формате PDF A4 сохранен издательс
Сборник научных трудов Петера Тиргена охватывает широкий диапазон исследовательских интересов автора в области русской литературы – от эпической поэмы М.М. Хераскова «Россияда» до повести И.А. Бунина «Господин из Сан-Франциско». В него вошли выполненные специально для этого издания переводы работ немецкого ученого, а также статьи, ранее опубликованные в российских периодических изданиях. Сборник состоит из трех разделов, отражающих основные напра
В нашей непредсказуемой жизни главное делать вид, что всё так, как должно быть.
Ужасы и доисторические монстры Потерянного Мира не помеха отважным стрельцам, которые ищут в нём золото, бриллианты, чудесные артефакты и среди них главное сокровище – "огненный цветок", возвращающий молодость и здоровье…
Метод разработан автором, для тех кто хочет научиться рисовать, делать быстрые наброски, вести дневник в картинках. Рассчитана на новичков. Тех, кто только начинает учиться, но нужны подсказки на пути. Содержит много скетчей-набросков для вдохновения.Книга рассказывает личную историю автора, которая вдохновляет на ежедневное творчество. Содержит ряд упражнений по правополушарному рисованию. Которое способствует раскрытию творческих способностей л
Сент-Айленд – город за высокими стенами, где люди просто подопытные кролики, и их жизнь ничего не стоит. Людиза стеной считаются новым поколением Некст, как они самисебя прозвали. В их руках принятие решения о том, насколько длинной может быть человеческая жизнь. Этот порядокнастолько прочно засел у людей в головах, что Дракон и самне понимал, что не так, пока за стенами не появился мальчикс чёрными глазами. Привычный мир в один момент перевернул