Этот полет Эл считала простым. Прогулка. В ее распоряжении катер класса «Дельта», набитый навигационным оборудованием для разведки и снабженный оружием. Полет далеко. Маршрут выверен заранее. Это была обыденная работа, скучная, но необходимая для будущего капитана. Она освоила, пилотаж и навигацию лучше, чем ее научили бы в Академии Космофлота. Здесь не было теории, только практика. Теорию Эл освоила не хуже по причине практической необходимости. Она знала правила разведки, устав и кодексы, как положено капитану.
Капитаном Эл не называлась в силу возраста и не хватки полетного времени. Последний год она постоянно занималась полетами. Эл старалась налетать недостающее время, как требовали правила. Остался последний полет, чтобы, наконец-то, получить капитанские знаки. Форма цвета индиго, при взгляде на которую глаза начинали сладко щуриться, была частью ее груза уже давно. Эл таскала ее с собой на удачу и как напоминание о том, что близится время, когда она получит относительную независимость.
Главным препятствием были вовсе не полеты, а возраст. Ей было восемнадцать.
За предыдущие четыре года полетов она освоила требуемые четыре вида кораблей. Однако потом капитаны получали один из них, и летали долго, меняя модификацию.
Кодекс о капитанстве предполагал сложное деление на капитанов разных классов от самого низкого нулевого до искусного флотоводца. Между ними была лестница градаций с описанием уровней мастерства, дипломатических уровней, уровней разведки. Не мудрено запутаться. Эл сочла, что знает больше нулевого уровня, однако, претендовать на большее ей не позволят. Она выбрала разведку, дипломатия ее мало интересовала.
Если бы не возраст!
Перспектива стать капитаном в восемнадцать лет Эл не просто нравилась, она была убеждена, что иного ей не нужно. Старшие посмеивались над ней, иногда зло. Эл научилась это игнорировать. Пусть смеются, пусть считают ее амбициозной. Если рассудить, какая разница, есть это звание, нет его, ее цель не в звании как таковом, в настоящем полете все решает опыт. Опыт был.
Ей остается еще месяц служить на орбитальной базе Плутон-6, чтобы цель была достигнута. По окончании этого срока Космофлот уже не может отказать ей в звании.
Ее, пока негласно, «приговорили» к уровню капитана для одиночных полетов. Эл догадывалась об этом потому, как к ней относилось начальство, по характеру заданий на полеты, которые ей давали. В экипажах она работала только на авариях и ремонтах, потому что у Эл была низкая оценка коммуникабельности. Недостаточное умение работать в экипаже и под командованием. Желание все делать самой и самой принимать решения, установленное тестами и проверками, заклеймило Эл как отъявленного индивидуалиста. Эл клеймо одиночки не смутило, она чаще обычного работала одна, она не пропадет. Таких как она, своеобразно ценили, не многие согласятся уйти в космос в одиночку.
Самые близкие друзья: Димка, Ольга, Игорь, Алик – еще курсанты Академии, работали в экипажах. Во время редких сеансов связи они с напором задавали один и тот же вопрос:
– Когда же у тебя будет свой экипаж?
Эл обычно отвечала:
– Мне мало лет, кто мне доверит людей? Разве что курсантов на полеты внутри Солнечной системы. Не хочу.
Было бы проще оставаться обычным пилотом или разведчиком, постепенно изменить сложившееся мнение. Но после всех испытаний не претендовать на то, чего достойна? Эл решила не выбирать простой вариант.
Сегодня ей дали задание похожее на учебный разведывательный полет, с той разницей, что вместо точных координат – схема полета и рейс довольно далеко. Всего-то – подробная топография космоса маленького сектора за пределами орбиты станции, в районе, где нет навигационных маяков. Это означало свободный полет! А что такое свободный полет, когда тебе восемнадцать? Для кого-то – восторг, а Эл лениво зевнула. Составить атлас в районе, где нет ничего кроме космической пыли – дело не трудное для курсанта-штурмана. Ей предстоит просидеть на борту катера для дальних полетов, наблюдая, как навигационная система занимается работой, отвечать на запросы системы и вносить поправки. От нее много трудов не требовалось – поставить маяк на сложном участке. Тридцать два часа полетного времени – эквивалент полезности.
Сегодня ее провожал техник Верден. Старик прослужил на базе всю жизнь, и у него была странность – провожать свои корабли лично. Он был ее личным техником. Эл и то на чем она летала, он опекал с нежностью деда, прикрывая свои чувства градом язвительных замечаний. Он похлопал катер по обшивке.
– Не разбей скорлупку, капитан, – насмешливо заметил он. Верден называл ее исключительно капитаном. – Двигатель испортишь, сама будешь ставить новый.
– Ну и поставлю, – с улыбкой ответила ему Эл. – Сам учил.
– Да, ты поставишь! Не сомневаюсь! – старался он задеть ее. – Только что-то тебе такой умной и талантливой кроме топографической разведки ничего не поручили. Я помру, пока ты соберешь свой экипаж.
Эл перестала улыбаться. Она всегда старалась показать, что выше его нападок. Не всегда получалось. На самом деле Верден умел ее задеть, он знал больные места ее самолюбия. В первые месяцы на ее борту дважды оказывало навигационное оборудование и система слежения. Но это были не аварии, о причинах Эл помалкивала. Верден, не добившись ответа, донимал ее этим каждый раз.
Кроме пилотажного навыка, Эл умела ремонтировать то, на чем летает. Пилоты обычно не утруждали себя подобными нагрузками. Эл такое умение не считала лишним. На трудных ремонтах Верден не отказывался от ее помощи. Но перед каждым вылетом напоминал, что она может устроить аварию. Эл, как подросток, начинала дерзить.
Верден это знал. Исчезновение улыбки свидетельствовало, что колкость достигла цели. Старик ехидно улыбнулся.
– Верден, нельзя быть таким вредным. Это отравляет душу, – со вздохом ответила Эл. – Не перестанешь ерничать, я оправдаю твои худшие ожидания и загоняю машину так, что ее спишут.
– Иш! Будет свой корабль, тогда делай с ним, что хочешь, а «Дельту», чтобы вернула целой. – Верден погрозил ей пальцем. – Ух, капитан.
Эл в ответ засмеялась.
– Хорошо. Я ей по дороге сменю обшивку и покрою лаком.
Эл влезла в кабину с мыслью, что не стоит соревноваться с Верденом в словесном фехтовании, ему перебранки доставляют удовольствие, а ей становиться кисло. Впереди полет, пускай не сложный, но работа. Она стала серьезной.
Верден любовался тем, как она отчаливает от пирса. Пилот она отличный. Без единого лишнего движения, дрожи, мощный тупоносый катер плыл по каналу пирса в свободное пространство, словно он смотрел учебный полет. А она так летала. Эл – самородок в пилотировании. Начальник сектора поощряет ее дальними полетами. Верден знал, что она любит развлекаться, выводя катер с пирса вручную. То же самое она делала на посадке. Технический персонал и наблюдатели с опаской следили за ее пилотажем. Но садилась она не хуже. Что тут скажешь – талант.
