Марат Гизатулин - Булат Окуджава: «…От бабушки Елизаветы к прабабушке Элисабет»

Булат Окуджава: «…От бабушки Елизаветы к прабабушке Элисабет»
Название: Булат Окуджава: «…От бабушки Елизаветы к прабабушке Элисабет»
Автор:
Жанр: Биографии и мемуары
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Булат Окуджава: «…От бабушки Елизаветы к прабабушке Элисабет»"

Марат Гизатулин много лет по крупицам собирал сведения о предках Булата Окуджавы, чудом сохранившиеся в разрозненных семейных и государственных архивах. Кропотливо анализируя сотни уникальных документов, автор изучает причудливое переплетение судеб предков поэта, предшествовавших возникновению одного из самых значительных явлений 1960-х годов. Арбат Окуджавы уходит корнями в тесные каменные дворики Тифлиса, где слышится печальная музыка старинных улиц, бережно восстановленная автором этой книги.

Бесплатно читать онлайн Булат Окуджава: «…От бабушки Елизаветы к прабабушке Элисабет»


Редактор А. Е. Крылов

Редактор В. А. Щербакова

Редактор Н. В. Торбенкова


© Марат Гизатулин, 2020


ISBN 978-5-0051-0516-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Слово «тайна» применительно к Окуджаве первым произнес Евгений Евтушенко в своем весьма талантливом предисловии к первому советскому «гиганту» Окуджавы 1976 года – Окуджава дождался-таки большой советской пластинки к пятидесяти двум: «Меня невольно потянуло к этому человеку. В нем ощущалась тайна».

Эта тайна в нем ощущается и теперь, когда издано наконец полное собрание песен, когда вышло несколько биографических книг о нем, когда изданы почти все стихотворения, включая черновики, и собрано десять томов воспоминаний и документов «Голос надежды». И чем больше мы узнаем об Окуджаве, тем непостижимее для нас – словно по контрасту – те народные песни, которые писал этот человек, сам не до конца разбиравшийся в себе.

Кажется, собственный дар Окуджавы и для него был неразрешимой загадкой – во всяком случае, он не мог им управлять. Как и Блок, он трудно переживал периоды творческого молчания, но не мог их прервать по доброй воле. Он понимал, что одна песня удалась больше, другая – меньше (и почти безошибочно предчувствовал, какую будут петь, какую – просто ценить, а какую запомнят единицы). Но механизм превращения лирической темы в идеально законченную, герметичную, вызывающую множество толкований музыкально-поэтическую миниатюру был для него тёмен. Он мог объяснить многое в своих романах, в стихотворениях – и не убегал от читательских вопросов, – но в песнях, в том жанре, в котором, по словам Н. А. Богомолова, бесспорно и очевидно проявлялась его гениальность, почти всё было для него самого подарком неизвестно откуда. Он ощущал себя не столько музыкантом, сколько инструментом.

«И вот мы теперь без него эту загадку разгадываем», как сказал Достоевский в пушкинской речи; одни заходят со стороны структуралистской, филологической, текстологической, изучая повторяющиеся лексемы и сквозные мотивы его песен и стихов; другие изучают его личность, его страхи и пристрастия, политические и литературные взгляды. Третьи, как Марат Гизатулин, пытаются по документам реконструировать его биографию, отыскивают предков и родственников, пишут семейную историю, поднимают приказы по школе и газете, где Окуджава работал до 35 лет – до того возраста, когда о нем впервые широко заговорили.

Расследования Гизатулина читаются, как детектив, и приоткрывают для нас не только судьбу Окуджавы, который творил авторский миф и правду о себе рассказывал немногим, – но и трагедию его поколения, на четверть выбитого войной и от души битого отечественными пришибеевыми. Всё это в самом деле очень интересно, потому что в судьбе Окуджавы сошлись трагедии грузинских меньшевиков, великих кавказских поэтов, кантонистов, советской элиты и среднерусского крестьянства, среди которого он прожил и проработал пять лет после университета; и чем больше мы знаем, тем меньше понимаем, как все это у него переплавилось в две сотни бесспорных шедевров, ставших народными.

Впрочем, и о собственном народе, и о его фольклоре, и о механизмах его создания и сохранения мы знаем очень мало – нет большей тайны в народной жизни, чем тайна появления фольклора. Окуджава жил среди нас, мы его знали и с ним говорили, и тем не менее он создавал этот фольклор – тайную летопись жизни народа. Мы можем все узнать о тех обстоятельствах, в которых создана та или иная песня, мы можем даже знать примерно, что он сам имел в виду, – но получалось-то у него нечто иное, бесконечно большее, универсальное, каждому говорящее о своем.

Тем не менее книга Марата Гизатулина – хоть и не приближающая нас к тайне гения, но с замечательной точностью и полнотой описывающая его корни и окружение, – читается с тем же любопытством, с каким мы до сих пор слушаем Окуджаву. Любое прикосновение к его личности, говоря его слогом, нас возвышает. И хотя многое в этой книге вызывает моё несогласие – а Гизатулин часто говорит о своих несогласиях со мной, – это вещь естественная: Окуджава у каждого свой, каждым интерпретируется лично, и все равно нас сближает и заново объединяет любовь к нему и интерес к его открытиям. Он дал нам такую общую на всех печаль, любовь и уж тем более загадку, что разбить этот круг оказалось не под силу всем мерзостям того и этого времени, и поднявший меч на наш союз прекрасно понимает бесполезность своих попыток.

Но в качестве постскриптума не могу не проговориться: Марат, ты и сам в этом очерке прямо пишешь, что усомнился в душевном здоровье младшего брата Окуджавы. «Душевная болезнь» – это ведь не отсутствие интеллекта, это зачастую как раз спутник одаренности; но то, что написано в этом очерке, кажется, подтверждает самые печальные догадки. Впрочем, гениальность – тоже патология, и слава Богу, что у Булата Окуджавы был свой способ преодолевать отчаяние – способ, который спасает нас и сегодня.

А в общем, читателю этой книги можно только позавидовать. Его ждут открытия. И слава Богу, что эти открытия позволяют нам, говоря по-ахматовски, узнавать секреты, не раскрывая тайны.

Дмитрий Быков
                            Хочу воскресить своих предков,
                            хоть что-нибудь в сердце сберечь.
                            Они словно птицы на ветках,
                            и мне непонятна их речь.
                            Живут в небесах мои бабки
                            и ангелов кормят с руки.
                            На райское пение падки,
                            на доброе слово легки.
                            Не слышно им плача и грома,
                            и это уже на века.
                            И нет у них отчего дома,
                            а только одни облака.
                            Они в кринолины одеты.
                            И льётся божественный свет
                            от бабушки Елизаветы
                            к прабабушке Элисабет.
                                                           Булат Окуджава

Армянская песня1

>Ашхен Степановна Налбандян с сыном Булатом


Вообще-то, прабабушку, упомянутую в эпиграфе к книге, звали не Элисабет, а Егисапет. Её отец, Григор, был священником в селе Ганза Ахалкалакского уезда Тифлисской губернии. У него было семь детей2, но здесь мы упомянем только двоих.

Сын Григора Сукиас, тоже священник, и как потомственный священнослужитель получил фамилию не просто по имени отца, а с почётной приставкой – Тер-Григорян. Сукиас также имел много детей и одиннадцатым ребёнком его стал выдающийся армянский поэт Ваан Терян (псевдоним Терян получился путём сокращения настоящей фамилии). А дочь Григора Егисапет вышла замуж за Мкртича Налбандяна, осела в Тифлисе и стала прабабушкой выдающегося русского поэта.


С этой книгой читают
На первый взгляд проза Гизатулина наполнена гротеском. Бывший Советский Пролетарий, давний объект наблюдения автора, облачившись в умопомрачительный смокинг, запросто выпивает с мэтром отечественной эстрады; финансируемый шейхом Арабии, погружается в обществе друга-олигарха в мир восточной неги; оказывает психологическую помощь психиатру, взявшемуся подлечить истрёпанные нервы БСП. Читатель пройдет за Пролетарием берегом Чирчика, реки его детства
Это воспоминания совершенно обычных людей. Не знаменитых актёров или спортсменов. Зачем же тогда книга, спросите вы? Книга написана в первую очередь для внуков и правнуков. Если им вдруг захочется узнать, как жили их предки и откуда они вообще. А ещё для тех, чьи жизненные тропы пересекались с тропами авторов и кто ещё помнит их. Но если вдруг кому-то из незнакомых нам людей, несмотря на предупреждение, в книге что-то покажется интересным, мы буд
События, описанные в повести, относятся к концу 1980 – началу 1990-х годов, времени грандиозного перелома в жизни нашей страны. Спустя несколько десятилетий автор пытается осмыслить ту удивительную и страшную эпоху. Книга содержит нецензурную брань.
…Настолько мастерски и ненатужно работает с темами и словом Марат Гизатулин, что, кажется, знаком с ним давным-давно и рад каждой новой встрече… …И, как надежно срабатывающий инстинкт самосохранения, включается система самоиронии… …рассказики получаются легкими, веселыми и… полезными для нервной системы. Как писателя, так и читателей, которым всячески рекомендуется обращаться к искромётному творчеству Марата Гизатулина. Литературная газета от 16.
Серия книг «Навстречу мечте» задумана в жанре мемуарной прозы. Каждый период своей жизни и творчества автор представляет в виде отдельной книги. В книге I «Из воспоминаний детских лет» показана послевоенная жизнь одного двора в сибирском городе Красноярске глазами шестилетнего ребёнка. В книге II «За горизонтом минувших десятилетий» автор продолжает делиться своими детскими воспоминаниями послевоенного периода.Книга III «Благодарим и помним» посв
Татьяна Падерина – фельдшер скорой помощи с многолетним стажем. В своем сборнике рассказов «Из записок врача» автор описывает события своей нелегкой профессии, воспоминания о детстве, интересные события жизни простых людей. После прочтения этой книги Вы не останетесь равнодушными, и задумается о многом.
Данная книга представляет собой воспоминания автора о своем отце, генерал-майоре авиации Сидоровом Михаиле Дмитриевиче, и о времени, в котором они жили, а именно: главных событиях начала ХХ века. В книге описывается быт того времени, отношения между людьми, некоторые подробности развития авиации в нашей стране и интересные бытовые зарисовки.
Долгая и интересная жизнь Веры Александровны Флоренской (1900–1996), внучки священника, по времени совпала со всем ХХ столетием. В ее воспоминаниях отражены главные драматические события века в нашей стране: революция, Первая мировая война, довоенные годы, аресты, лагерь и ссылка, Вторая мировая, реабилитация, годы «застоя». Автор рассказывает о своих детских и юношеских годах, об учебе, о браке с Леонидом Яковлевичем Гинцбургом, впоследствии изв
Книга «Темпералогия – философия первичного времени» содержит основы темпералогии – философии и практики материалистического направления. Автор выдвигает и объясняет гипотезу о первичности времени, которое он считает материальным, для описания модели построения Вселенной, в которой мы живем.
Должны ли мирские рамки мешать чему-то высокому? Можно ли верить в любовь на разных материках, имея связь в волшебном мире? Который безумно отличается от нашего, мирского и в тоже время очень похож. Как же понять любовь? Так ли легко она определяется? Как будучи необычным человеком, понять, как именно тебе поступить, как не потерять себя и понять, кто тебе предначертан судьбой?
Справедливость – это явление, относящееся к системе классических ценностей человеческой жизни. В его описании необходимо затронуть не только психологические моменты, но и философские. Работа предназначена для хороших и неглупых людей, способных творчески мыслить, анализировать окружающую действительность. Работа относится к группе произведений, предназначенных для более успешного самовоспитания и самосовершенствования. Автор постарался несколько
Говорят, что лето – это маленькая жизнь! Время, полное свободы, приключений и надежд. Как хотелось бы поймать его и не отпускать, запомнить во всех деталях. Однако тягучими зимними вечерами нам только и остаётся, что вспоминать те славные дни и ночи…"Вот бы лето не кончалось" – сборник из нескольких рассказов, и в каждом из них есть частичка лета. Эта книга – словно передышка в пути, уютный домик, где вы сможете выпить чашечку вкусного чая, сорва