Каса
За огромными чистыми окнами играло на золотой листве яркое осеннее солнце. Вливалось в класс, скользя лучами по новым партам, на которых какие-то творческие личности успели написать пару слов, прущих из глубины души. Повезло, что не поймали, заставили бы оттирать. Алгебраичка в своём классе поддерживала полный порядок, и вообще Ирина Борисовна строгая училка, спуску никому не давала, поэтому Ян усердно списывал домашку по её предмету.
Смуглые длинные пальцы с грязью под нестрижеными ногтями, порванная чёрная футболка, на пятнадцать раз зашитая бабкой, грязный спортивный костюм. И кроссовки тоже чёрные клеили прошлый год восемь раз, потом дед, когда ещё жив был, научил Яна обувь прошивать, теперь парень ждал, когда сносится подошва или носы, чтобы новые купить. Бабка экономила, мать вообще не появлялась год. Ян думал, что подзаработает в гаражах на выезде и купит себе обувь, вместо этого оплатил телефон и интернет, купил еды вкусной, и опять голяк.
В полупустом классе кроме него на задних партах расположился дружище Арсений Семёнов, как обычно, облепленный девками. И не только из их класса, ещё и с параллельного присосались к его новому планшету, на котором кареглазый и лохматый Арсений показывал девушкам что-то очень завлекательное, и они дружно краснели и хихикали.
На них Яну плевать, он поджимал губы, хмурил чёрные брови, выводя старательно алгебраические функции. У Арсения сто процентов всё правильно, за домашку Ян получит отличный балл. В начале учёбы это может хорошо повлиять на Ирину Борисовну, и она не будет его прессовать весь оставшийся год. К тому же проверочную он написал очень хорошо. Целых три задания сам выполнил, два других Сеня сделал. То есть свой вариант и ещё Яну помог. Арсений лучший ученик среди одиннадцатых классов. Поступать будет в университет. И ничего Семёнова с Куропаткиным не объединяло, кроме того, что жили они рядом, и как-то так получилось, что в любом случае они общались.
Ну, ещё мамка Арсения их одинаково подстригла.
В класс вошёл низкорослый, но крепкий пацан, их одноклассник. Федя Бульдог. Благодаря ему всех парней одиннадцатого «А» называли бульдогами. Класс носорогов выпустился, теперь они самые старшие. Класс отстойный, бандитский и драчливый.
Федя шмыгнул носом-картошкой, внимательно изучив серо-голубыми мелкими глазами стайку девчонок в конце класса.
— Лерка, привет! — у него голос, когда сломался, стал хриплым.
— Отвали! — гаркнула первая красавица класса Лерка Попова.
Ян даже не отвлёкся на вошедшего, продолжал списывать.
Все такие наивные, полагали, что раз пацаны пошли в одиннадцатый класс, значит, у них хорошие планы на будущее. На самом деле, никто никуда поступить не смог и дружно решили, раз в школе хотя бы кормят и на второй год пытаются не оставлять, то лучше ещё два года до армии протянуть, не болтаясь по улицам.
Но Ян, пообщавшись с Арсением, реально думал поступить куда-нибудь, хотя сам даже не предполагал, куда именно.
Федя грохнул стулом, сев напротив Яна, который был выше ростом, и в плечах Бульдога шире.
Пришлось поднять на дружка недовольные карие глазища, которые в тени широких бровей казались угольными. Даже весёлый свет солнца не особо высветил его жутковатый взгляд. Таких смолистых в их школе немного. Ян только по маме русский, по отцу, которого никогда в жизни не знал, представитель средней Азии. Так бабка сказала, что мать нагуляла.
— Каса, дело есть, — Федя воровато оглянулся, вытянул короткую шею, чтобы на девчонок ещё раз глянуть, и шёпотом продолжил. — С города за посёлок на реку парочка каждые выходные приезжает. Две недели уже. Сам понимаешь, для чего. Двое. Мы решили бомбануть. Понятно, налички, если будет, то минимум, но тётка вся в золоте, магнитола в машине и зеркала толкнём.
— Кто идёт? — не отвлекаясь от домашки спросил Ян, потом напрягся и бросил взгляд на Арсения.
— Чё ты на мажора смотришь, кинет он тебя.
— Пока ни разу не кинул, — фыркнул Ян. — Так кто идёт?
— Малюта сто процентов, и Мишка-цыган.
— Что, мало с цыганами связывался? — Ян необычно, по-звериному немного, приподнял в ехидстве верхнюю губу.
— В этот раз всё нормально будет, — заверил Бульдог, тоже немного с дикими и агрессивными повадками.
— Вчетвером? — хмурился Ян. — Подумаю.
— До субботы думай, — Бульдог шмыгнул вечно мокрым носом и улыбнулся нечищеными зубами.
Воровали. Только вот от своих бледных подельников Ян серьёзно отличался внешностью, и если будут проводить дознание, то его точно узнают, как ни прячься. Дружки его все сероглазые и русые, на одно лицо. Миша-цыган моментально в своём таборе растворялся, его вообще не поймать, как тень мелькал и пропадал, а у Касьяна Куропаткина по кличке Каса такие глаза, что навсегда запоминались. Большие, миндалевидные и чернее ночи.
Да и завязал он с этими нехорошими делами.
— Лерка, пошли погуляем, — предложил Федя и пронзительно свистнул на весь класс.
— Отвали, — манерно отозвалась красавица.
— Коза, — рявкнул Федя.
— Козёл!
— Бульдог, что напрашиваешься? — пропищала Леркина подружка, кусачая и язвительная Собачонка.
— А ты вообще молчи, косорылая! — Федя развалился на стуле, не скрывая улыбку. Любил девчонок дразнить и бесить откровенно.
Каса не понимал этого. Если так получать внимание, то никаких нервов не хватит. Он любил тишину, у него мать - стерва, и женский визг вызывал у него оторопь, а Собачонка визжала.
Ян от скандала, на который напросился Федя, попытался закрыться, заканчивая списывать домашнее задание. У него даже обложка на тетради была, лишь бы к алгебраичке подлизаться.
Аккуратно закрыл тетрадь и глянул на беснующуюся женскую часть класса. Орали, переходя на нецензурщину, и Ян под такую «музыку» вытянул свои длинные ноги, с чувством выполненного долга размял шею. Сейчас Федя перегнёт палку, из толпы разъярённых девок выберет себе Арсения в противники, потому что идиот Сеня Семёнов уже начал заступаться за девушек, как не просто мажор, а мажор благородный, и Федя поднялся со стула. Каса сделал то же самое и, возвысившись над Бульдогом, перегородил ему проход между партами, не подпустив к Арсению.
— Идёшь на тренировку? — спросил он.
— Нет, — фыркнул Федя Бульдог.
В воцарившейся тишине, одарив всех своим холодным взглядом, трудный подросток, как, собственно, и сам Ян, Бульдог сунул руки в карманы, направился на выход. Кинул на прощанье:
— Не твоя компания, Каса.
Касьян знал это. Он и не считал Арсения своей компанией уже несколько лет, как родители Сени с подозрением к нему отнеслись и старались в дом не пускать. И не был Семёнов мажором, родители просто хорошо зарабатывали относительно других, не пили, не курили, многодетные. Но всё же… Сеня так себя ставил, так одевался чисто, что девчонки на нём висли, а на таких, как Федя с Касьяном, даже не смотрели.
