Многоуважаемый читатель, эта книга не повесть и тем более, не роман. Это – вариант историко-художественного изложения событий, происходивших в России с 1591 по 1606 годы. Последнее время об этом периоде нашей истории писались статьи и монографии, ставились пьесы и художественные фильмы. Но всё ли прояснилось окончательно; сняты ли все вопросы о Смуте и предшествовавшем ей периоде?
Трудно, почти невозможно отказаться от стереотипов, особенно если они прописаны пером выдающихся учёных-историков. Но есть множество причин объективного и субъективного характера, по которым на протяжении трёх столетий невозможно было описать день 14 мая 1591 года, не упомянув при этом обвинённого в «убийстве» главного дьяка города Углича Михаила Битяговского и «заказчика» убийства главу Боярской думы Бориса Годунова. Династии, пришедшие к власти после этих событий, и тем более после убийства в Москве 17 мая 1606 года человека, который уже почти год был венчан на царство, не нуждались в истинном освещении событий. Да и многое в истории нашего Отечества было бы понятно, если бы историки не списывали приглашение на царство в Москву польского королевича Владислава на продажность Семибоярщины.
Авторы этой книги не претендуют выдвинуть её на роль «истины в последней инстанции». Волею случая, который в той или иной степени присутствует в судьбе каждого исследователя, нами были тщательно изучены труды по истории Смутного времени графа Сергея Дмитриевича Шереметева. О нём и его научном методе подробно изложено в «Посвящении». Здесь же авторы стремятся обратить внимание читателя на следующие обстоятельства:
– Шереметев имел возможность использовать материалы архивов, как государственных, так и частных;
– обширная переписка графа, по счастью, во многом сохранившаяся, позволяет выявлять круг его адресатов, среди которых были и профессиональные историки, в разной степени, направлявшие его исследования.
В заключении, многоуважаемый читатель, хотелось бы обратить Ваше внимание на то, что в художественном тексте книги почти нет вымышленных имён и персонажей. В подавляющем большинстве своём все они принадлежат персонам, выявленным графом С. Д. Шереметевым в ходе его многолетних архивных поисков. Да и канва повествования принадлежит его перу.
Так к какому же жанру принадлежит книга? Скорее всего, жанр этот – ЭССЕ. В текст книги введены разговоры графа с некоей собеседницей. Но и в данном случае в уста Сергея Дмитриевича вложены были только его слова, взятые из писем. Авторам показалось важным для осмысления происходящих событий внести в текст книги его научное обоснование и объяснение.
Граф Сергей Дмитриевич Шереметев (1844–1918.) по праву своего рождения занимал высокое положение в обществе и достиг значимых постов. В 1884 году он выходит в отставку в чине генерал-майора и переходит на гражданскую службу действительным статским советником. Дальнейшая его жизнь, вся без остатка, была посвящена любимому делу: охране памятников истории и культуры; их изучению и популяризации; служению тем идеалам, которые он находил главнейшими.
В 1885 году московское дворянство избирает его на два срока своим предводителем. В 1900 году Сергей Дмитриевич становится председателем Археографической комиссии. Опыт отбора материалов и подготовки их к публикации граф приобрёл, работая ещё в Обществе любителей древней письменности, членом которого он состоял с 1888 года. Общество ставило своей целью издания «памятников древней письменности и культуры» и тем самым способствовало введению в научный оборот малоизвестных текстов.
Работал граф и в Обществе ревнителей русского исторического просвещения, членами которого были многие известные ученые-историки того времени.
Надо сказать, что интерес к истории у графа Шереметева появился еще в детстве, чему немало способствовал его учитель – Михаил Петрович Мосягин. Под его руководством был составлен список книг для чтения по истории, и этой привычке – читать исторические исследования – граф оставался верен всю жизнь. Когда же интерес его сосредоточился на Смутном времени, то самым внимательнейшим образом им вновь были перечитаны труды историков по этой проблематике. К тому времени историография Смуты была представлена именами таких исследователей, как: Карамзин, Соловьев, Ключевский, Бестужев-Рюмин, Костомаров, Иловайский, Иконников, Платонов…
Для того, чтобы глубже проникнуть в научный метод исследователя С. Д. Шереметева, постараемся обратить внимание на различия в понимания явлений Смуты у предшественников и современников графа.
Первые профессиональные русские историки – В. Н. Татищев и М. М. Щербатов при описании событий Смуты следовали летописной традиции и летописным свидетельствам (Скрынников Р. Г. Социально-политическая борьба в русском государстве в начале XVII века. Л. 1985. С.3.). Татищев, в основном, цитировал произведения XVII века, созданные «в пику» Годунову его противниками, близкими к Романовым. Его работа представляет собой полноценную компиляцию. На этом фоне исследование М. М. Щербатова – значительный шаг вперед. Несмотря на то, что работа Щербатова носит характерное название: «Летопись о многих мятежах и о разорении Московского государства от внутренних и внешних неприятелей и от многих тогдашних времен многих случаев, по преставлении царя Ивана Васильевича… собрано из древних тех времен писаниий» (Спб., 1771.), автор сделал попытку указать причины социальных катаклизмов конца XVI века. Исследование Щербатова выходит на новый уровень понимания Смуты (у Татищева это лишь «безумная распря знатных шляхетских родов»), для него это «буйство народное», причиной которого прямо называется политика закрепощения времен Бориса Годунова. Эту же мысль высказал в свое время и Татищев, но у него она не получила дальнейшего развития и «потерялась» среди борьбы за власть и влияния на слабовольного царя. Щербатов также более критично подошел к анализу летописных свидетельств. Однако летописные данные по-прежнему оставались главным источником не только фактов, но и оценок. Преобладание летописной традиции не может, тем не менее, помешать считать эти два подхода первым научным опытом исследования эпохи.
Н. М. Карамзин в своем исследовании Смуты в рамках «Истории государства Российского» не видел сколько-нибудь закономерных причин в выступлении народа и казачества, однако, в качестве причины событий отмечал болезнь («разврат») общества в целом «от черни до вельможного сана» (Карамзин Н. М. история государства Российского, т. 12 Спб. 1843, С.15.). Щербатов разумел под причинами Смуты сугубо экономические аспекты (аграрную политику правительства, не принятую ни дворянством, ни крестьянством, ни боярством). У Карамзина же на первый план выходило «худое происхождение» Годунова, помешавшее ему стать подлинным царем в глазах народа, узурпаторский характер его власти, а также и внешний фактор – стремление соседей Московии к ее ослаблению всеми возможными средствами. Вмешательство внешних врагов Карамзин считал главной причиной Смуты.
