Удары в дверь становились ощутимее, как и гомон во дворе.
– Федь, айда бревно с моего огорода притащим. Дверь ломать будем.
– Спятили, ироды?! Чать, сама откроет. Чего хату-то рушить? Хоть и ветхая, а простоит еще не один десяток лет.
Спасибо, баб Маш, опять выручила. Наш человек! С первого взгляда понравилась Вере, хоть и суровая внешне. А в душе мягкая. Вон как успокаивала, чаем с пирогами отпаивала, когда на душе паршиво было, хоть в петлю лезь.Хорошо, что окна зарешечены. Уж зачем эта мера понадобилась бабке не известно, но в любом случае оказалась как нельзя кстати.
– Верка! Да помоги же! Не видишь, не могу сдвинуть?! – просипел Макс.
Про него-то она и забыла. Только сейчас сообразила, что тот уже какое-то время пыхтит в углу, перед массивным комодом. Старинный рыжий шкаф на кривых ножках уже придвинут к двери. Такая же древняя кровать с панцирной сеткой и круглыми набалдашниками по краям спинки, тоже. Комод-то зачем? Хотя, удары перестали быть предупреждающими. Судя по грохоту, дверь намеревались выбить.
Вера встала из-за стола, вытерла злые слезы и решительно направилась к комоду, представив, что это и есть враг, которого она сейчас сокрушит. Протиснувшись между ним и стеной, она уперлась руками в шершавую деревянную поверхность, ногой в стену и толкнула со всей дури. Раздался омерзительный скрежет, и комод резко выехал вперед, оставляя глубокие борозды на крашеном деревянном полу.
– С ума сошла?!
Макс сидел возле противоположной стены и потирал голову. Рядом валялся приличных размеров Николай Чудотворец в массивном, под золото, обрамлении.
– Прости. Не рассчитала. Жить будешь, – заключила Вера после беглого осмотра большой шишки на его голове. – Руку давай.
Если Макс и обиделся, то виду не подал. Да и некогда было. В дверь продолжали колотить, и крики не смолкали.
– Матушка, Вероника, открой, Христом Богом прошу. Открой, твою мать!
– Матушка?! – одновременно повторили Макс и Вера, уставившись друг на друга огромными глазами.
– Час от часу не легче! – пробормотала Вера. – Что дальше?
Макс дотолкал комод до двери и оглянулся. Остался только стол. Но по какой-то причине ножки его были надежно прикручены к полу.
– Все! Больше двигать нечего, – вздохнул Макс, сдувая брюнетистый локон с мокрого лица. – Слушай, а может того… заговоришь их?
– Совсем крышу снесло? Каким это образом?
– Ну ты же вроде научилась…
– Макс, не смеши мои тапочки! Это же придурь, не серьезно.
– Да? А это тогда что? – он указал на дверь. – Сон что ли? Или всеобщее помешательство?
– Не знаю.
Вера опустилась на стул, но тут же подскочила – в дверь так стуканули, что затрясся весь дом, и стекло в шкафу пошло мелкими трещинами.– Давай, попробуй, – настаивал Макс. – Вдруг получится.
Получится или нет, размышлять было некогда. Удары сыпались теперь один за другим. Дверь трещала, стекло в шкафу раскрошилось и высыпалось, а крики становились все громче. И матушкой ее уже больше не называли, все больше материли. Делать нечего. Стараясь не обращать внимания на шум, Вера остановилась перед баррикадой, вытянула руки в сторону двери ладонями вперед и закрыла глаза.
– Убирайтесь вон! Заклинаю! Все вон! Прочь с моего огорода, от дома, со двора. Забыть дорогу сюда. Повелеваю!
Повисла тишина. Вера открыла один глаз и посмотрела на Макса, который, казалось, даже дышать забыл.– Получилось? – шепотом спросила она.
– Вроде того…
И тут началось!
– А ну, хватай! И… раз! И… два! Веселей давай! Вышибай!
Дом трясся, грохот стоял невыносимый. Мебель уже отъехала от двери и во все стороны летели щепки.
– Быстро в подвал! – скомандовал Макс.– А смысл?
– Будем решать проблемы по мере их поступления.
Он схватил Веру за руку и потащил в другую комнату. Откинул видавшую виды пыльную дорожку, пыхтя, отодрал крышку подпола и первый полез в темноту. Из дыры потянуло влагой и почему-то грибами. Страшно было туда спускаться, но делать нечего. Вера продолжала передвигаться на ощупь, когда услышала, как захлопнулся люк.
– Все. Я запер нас изнутри, – где-то рядом сказал Макс.
– Навеки вечные, – как эхо подхватила она.
Темень, сырость, страх и неизвестность. Не нащупав очередную ступеньку, она полетела вниз, прощаясь с жизнью. И последняя мысль мелькнула в ее пропащей голове – будь проклят тот день, когда она в это ввязалась.
Еще чуть-чуть поднапрячься, и она закончит эту чертову главу, над которой уже неделю бьется. Придумала же мир, где люди живут в темноте! Теперь вот описывай оптические особенности устройства их зрения. Хорошо хоть, что сюжет коротенький, от силы на повесть тянет. Над романом бы она точно умерла.
Телефон зазвонил в самый неподходящий момент, когда мысль созрела в голове, а записана была только наполовину. От вмешательства извне, она сразу же испарилась, как незадачливый воришка, прихватив с собой остатки трудоспособности. Чертыхнувшись, Вера глянула на дисплей. Ну конечно! Кто же еще мог звонить в шесть утра, как ни Макс.
– Ты на часы смотрел? – без приветствия набросилась она на собеседника. – А если я сплю еще?
– Ты ж никогда в это время не спишь.
– Много ты знаешь! Что хотел-то? – немного смягчила тон.
– Разговор есть. Я подъеду?
Ох как не понравились ей интонации в его голосе. Если Макс не спит в такую рань, значит случилось что-то серьезное. Обычно по утрам до него не дозвониться. А тут… Видно даже не ложился.
С Максом они знакомы с институтской скамьи. Сдружились еще в колхозе, перед первым курсом. Он как-то сразу «прибился». Все мальчишки пили, да за девчонками увивались, а Максим Веснушкин книжки читал. На этом и сошлись – Вера тоже заглатывала все, где были буквы. Потом пять лет учебы, зачеты, экзамены, практика, диплом. Все дни проводили вместе, не считая каникул, когда она уезжала к бабушке в деревню, и свиданий. Последние были частым явлением в жизни Веры. Кавалеров она меняла, как перчатки, быстро находя в них недостатки и сбрасывая, как ненужный балласт.
После института жизнь слегка развела их, но самую малость. Оба теперь трудились: он остался преподавать на кафедре сейсмологии, а Вера изменила строительному образованию и устроилась внештатным журналистом в местную газету. Вот так она захотела. А главное, как-то сразу получилось – попробовала написать статью на заданную тему и с блеском прошла испытание. Но с этим делом у нее всегда было все в порядке – со школы любила сочинять.
В дверь позвонили через десять минут. Реанимировать память не хватило времени. И, как подсказывало чутье, с вдохновением на сегодня можно распрощаться.
