Он бежал во все лапы. Центр города. Два переулка влево. Здание бывшего кинотеатра. В арку. Джейк перевел дыхание, остановился. Граница улицы, незримо отделяющие гетто от центра, осталась позади. Здесь, среди кирпичных, разваливающихся хибар, построенных в середине XX века, когда балом правил человек, кругом играл джаз, а проститутки отдавались за пригоршню монет, он чувствовал себя спокойно.
Задание выполнено. Информационный центр, служащий опорой новой власти, уничтожен. Вместе с ним в пожаре похоронены сотни перфокарт. Безжалостное пламя сожрало досье, агентурные сведения стукачей, компромат на участников политической оппозиции. Об одном жалел Джейк: ему не удалось узнать, было ли в здании секретное досье на внедренных в организацию кротов. Впрочем, роз без шипов не бывает, и он это очень хорошо знал по опыту предыдущих операций.
Внезапно у Джейка – большой немецкой овчарки – пробежал холодок вдоль холки. Неужели выследили? Скорее инстинктивно, нежели из-за реальной угрозы, Джейк бросился влево. Секунда, и на место, где он стоял, приземлилась ловушка. Сеть из тончайшего металла отозвалась электрическим переливом – неслышным в скопище неоновых огней и шуме никогда не засыпающего Киртауна, но звучащей пронзительно в тишине собачьего гетто на окраине.
«Черт, агенты. Все-таки напали на след… или кто заложил?», – мысли неслись волчком в голове Джейка, пока его тело пыталось пересечь внутренний двор доходного дома. Двигаться приходилось зигзагами – так проще уйти от невидимого преследователя. В том, что он еще находится здесь, Джейк не сомневался – как и всякий житель трущоб, кто хоть раз попадал в облаву, пес был в курсе методов работы секретки. Скорее возродится человек, чем напавший на след мятежника агент завернет лапы после неудачной попытки задержания.
Джейк знал, что преследователь перемещается по крышам. А еще он понимал, что агенты умеют видеть в темноте, а большая немецкая овчарка даже в чернеющей дыре проулка остается слишком легкой мишенью. И все же он бежал. Разрезая ночную тьму быстрыми движениями, от которых у любого нормального пса зарябило бы в глазах. Джейк знал, что его скорости недостаточно для того, чтобы оторваться от преследования – вопрос заключался в том, когда его нагонят: на этом повороте или на следующем.
Не повезло – нагнали на этом. За спиной у Джейка материализовалась фигура в серо-пепельном форменном обмундировании секретной службы. Агент выхватил пистолет. Первая пуля просвистела в нескольких сантиметрах от виска. Удачно – стреляли не боевыми патронами. Об этом говорил характерный запах транквилизатора – стало быть, хотят взять живьем. Ну что же, посмотрим, кто кого.
– Сдавайся, мятежник. Тебе далеко не уйти. Переулки заблокированы, а ты плохой бегун. У меня дыхание даже не успело сбиться, – будто промурлыкал знакомый Джейку голос. Странное дело: после катастрофы прошло столько лет, а коты (впрочем, как и собаки) так до конца не избавились от родовых особенностей своего вида…
Однако не межвидовые различия волновали сейчас Джейка. Голос, который приказал сдаться, принадлежал его бывшему другу – Кристоферу. Джейк и Крис росли в одном гетто, но Крис сумел чудом пробиться наверх и в итоге возглавил третий – особый отдел секретной службы. Он ловил бунтовщиков, в то время как Джейк всеми силами пытался низвергнуть Империю, в которой жизнь живого существа значила не больше, чем пригоршня песка на западной оконечности Киртауна.
– Поиграем, котик? – старался придать своему голосу мужественности Джейк, хотя у самого от страха тряслись поджилки. – Ты сейчас свалишь в туман, а я откажусь от идеи продырявить твою милую шкурку в нескольких местах. У меня нет приказа взять тебя живьем, поэтому стрелять буду боевыми, предупреждаю. Решайся, котик.
Для убедительности Джейк поднес лапу к правой части туловища, на которой была закреплена кобура с револьвером.
Ба-бах.
Выстрел прошел по касательной, едва задев шкуру бунтовщика.
«Дьявол, вот ведь хитрый хрен! Видимо, приказ звучал так: по-возможности, взять живым», – подумала немецкая овчарка. Пообещав продырявить засранца, Джейк исчерпал свой лимит возможностей.
Ба-бах
Второй выстрел – на этот раз мимо.
Ба-бах – пуля высекла искру рядом с лапами Джейка и отрикошетила в стекло стоящей рядом машины.
«Издевается он надо мной что ли?» – только успел задать себе вопрос пес, как в проулке громыхнуло в четвертый раз. От шума стрельбы заложило уши. К горлу Джейка подступил комок – он понимал, не мог не понимать, что спустя каких-то пару минут этому милому зверьку надоест играть с ним в кошки-мышки, и он продырявит ему череп, как продырявил десятки черепов его друзей-повстанцев за годы борьбы с подпольем.
– Не бойся, Джейк, я не убью тебя, – внезапно сказал котик. – Ой, какие мы удивленные. Думаешь, я забыл, как играл с потешным увальнем-щенком в каком-то километре от этой дыры?
– И так ты платишь за дружбу, Крис? – прокричал Джейк. – Забыл, как я тебя спас от банды одичавших? Или прикрывал тебя, засранца, пока ты тащил из лавки мясника окорок?
– Я помню, Джейки, и потому вызвался сам задержать тебя. Мои коллеги, скажем так, менее щепетильны в вопросах силовых акций. Если бы не я, лежал бы ты, пес, сейчас с дыркой в башке, а я подписывал рапорт о ликвидации опасного террориста. Но нет, тебе захотелось погеройствовать, показать крутость, мять твою за ногу, ты… – Крис чеканил слова, будто бил хлыстом по крупу лошади. Впервые за долгие годы службы его охватила ярость – хреновая, говоря откровенно, советчица в оперативных делах.
Джейк видел это и не мог не воспользоваться. Он вложил в бросок все оставшиеся силы.
Ба-бах – ночную тьму разрезал еще одна вспышка. Снова мимо – просто удивительно, если учесть, что Джейк находился на линии огня…
– Заметь, Криси, я до сих пор не вынул оружия, – прокричал Джейк.
– Почему же? – ба-бах, набатом прозвучал выстрел. – Дай догадаюсь, слишком мягкотелый?
– Цена дружбы, – коротко бросил Джейк.
Семь патронов. Он высадил все семь патронов. Это значит, что, если у Криса в запасе не окажется еще одной пушки, он будет вынужден пойти в рукопашную. План сработал – если этот кусок импровизационного дерьма вообще можно было назвать планом…
Крис вышел из тени. Рослый абиссинец с длинным хвостом и знаменитыми ушами-локаторами. Облик породистого хлюста портил длинный шрам от уха и до основания носа, а также цвет глаз – голубой. Джейк помнил, что у породистых абиссинцев не может быть голубых глаз – этим цветом Криса наградила его мамаша, задравшая хвост перед первым встречным тайским котом, а после выкинувшая свое дитя в гетто, как ненужный ком мусора, на съедение диким стаям и в объятия многочисленных болезней…
