Есть люди, которые всегда составляли, составляют и сейчас главную основу и опору России. Это простые граждане своей страны: рабочие, служащие, крестьяне и интеллигенция. Они – совершенно мирные люди, они против всяких войн и вообще любого насилия, но уж если им выпадает биться с врагом, то они ведут бой не на жизнь, а насмерть и никак иначе, так как за ними всегда стоит самое для них дорогое: Родина, семья и дом. Когда враг посягает на всё это, они не задумываясь идут и отдают все свои силы и в первую очередь самое дорогое что у них есть – свою жизнь. Они настоящие патриоты России не потому, что кричат на каждом углу о своём патриотизме, а потому, что тихо и молча, без всякого пафоса, делают то, что сами не считают чем-то героическим, но по-другому они поступить просто не могут.
…Шёл 1934-й год. Во время практики и уже после успешного окончания Московского геологоразведочного института (МГРИ), горный инженер Иван Андреевич Животов успел принять участие во множестве геологоразведочных партиях по Юго-Восточной Сибири и Дальнему Востоку: в основном по тайге и монгольским степям. В перерывах между заездов в партии, Иван познакомился с, ещё студенткой того же института, игривой и зажигательной смуглянкой Татьяной. Девушка была родом из Казахстана, из русско-казахской семьи командира Красной Армии. Семья Татьяны переехала в Петроград в конце двадцатых, в связи с назначением её отца в гарнизон военно-морской крепости Кронштадт. Семья размещалась в двух комнатах в общежитии для семей военнослужащих на территории крепости.
Отец Тани служил в охране Кронштадта. Он много раз рассказывал дома, что новоиспечённые высшие «красные» командиры от большевиков и их жёны, ведут себя похлеще царских чиновников и дворян-офицеров. Большевистское командование крепости устраивают регулярные банкеты по разным надуманным поводам, даже в рабочее время. Все партийные кадры имеют прислугу, по несколько человек на одну большевицкую семью. С прислугой новоиспечённая аристократия не церемонится и лупит по щекам своих же товарищей почём зря за малейшую провинность.
Распутство, моральное разложение и разгильдяйство, при чём со стороны большевиков, наложенное на рабочую забастовку по всему Петрограду за отмену продразверстки, вскоре повлекло недовольство и возмущение всех простых кронштадцев. В начале марта 1921-го года в крепости вспыхнул мятеж. Гарнизон взбунтовался, арестовал всех кронштадтских большевиков и захватил крепость, объявив в крепости власть народа. К мятежной крепости присоединилось несколько военных кораблей Балтийского флота. Восставшими помимо основных категоричных требований неприемлемых для большевиков: «Советы без коммунистов»; «власть Советам, а не партиям»; «перевыборы в Советы на основе многопартийности»; «упразднение политотделов и привилегий одной партии»; «предоставление права крестьянам распоряжаться землёй и продуктами своего труда», кронштадцами были выдвинуты и вполне понятные, и приемлемые требования, такие как: «свободу слова и печати», «освобождение политических заключённых», «свободу торговли», «ликвидация продразверстки», «уравнение пайков для населения», «разрешение свободного кустарного производства своими силами», «свободу собраниям и профсоюзным организациям».
Большевики с восставшими не стали вести никаких переговоров, их сразу объявили вне закона. В ответ на то, что большевики объявили кронштадцев мятежниками, бандитами и контрреволюционерами, все, находящиеся в Кронштадте, бывшие царские офицеры, не пожелавшие присоединится к мятежу, а также все кронштадские большевики, которые не заявили о выходе из партии и не примкнули к восставшим, были арестованы и расстреляны без суда и следствия. Положение осложнялось забастовками на петроградских заводах, уже не против царя или Временного правительства, а против существующей власти – власти большевиков-коммунистов. Восставшие-кронштадцы были против любой власти и склонялись только к свободным народным беспартийным Советам. Многие красноармейцы, имеющие родных и товарищей на стороне мятежников, отказались действовать против восставших и первый штурм крепости не удался. При втором штурме красноармейцев уже подгоняли пулеметные очереди, выпущенные по атакующим, привлеченными к штурму отрядами Всероссийской чрезвычайной комиссии (ВЧК). Осаждённые отчаянно бились за свои требования, за свои дома и семьи. Каждый дом в крепости Кронштадт, сам превратился в крепость. В этом бою красноармейцами, штурмующими мятежный остров, был убит отец Тани. Он руководил отрядом матросов, до последнего не пускающих осаждавших в порт. Татьяна, будучи в то время десятилетней девочкой, весь этот ужас, творившийся на территории крепости, артиллерийские обстрелы домов, штурм, гибель отца, жестокая бойня между знакомыми и товарищами, запомнила на всю свою оставшуюся жизнь. С помощью делегатов 10-го съезда Российской коммунистической партии (большевиков) (РКП (б)), открывшегося 8-го марта, с большими потерями среди штурмующих, с использованием артиллерии, восстание было подавлено.
…Тем не менее на 10-ом съезде было рассмотрено и принято большинство требований, выдвигаемых восставшими. Прямо с марта 1921-го года тем же 10-ым съездом коммунистов был принят курс на переход от продразверстки к продналогу и Новой экономической политике – НЭПу.
Отец Ивана – Андрей Михайлович Животов в то время, как и отец Тани, участвовал в петроградском рабочем мятеже по заданию Боевой организации эсеров на стороне восставших рабочих и был арестован сотрудниками ВЧК во время подавления восстания. По словам задержанных вместе с ним, но в последствии освобожденных товарищей отца, Андрея Михайловича не отпустили, а куда-то перевели. Друзья отца успокаивали Ивана тогда как могли, но после мятежа была расстреляна не одна тысяча участников восстания. Больше своего отца Иван Животов никогда не видел.
Общая беда, они почти в одно время потеряли своих отцов, ещё больше сблизила молодых людей: Ваню и Таню. Они полюбили друг друга и не хотели больше расставаться. В дальнейшем они подбирали геологоразведочные партии, в которые их брали бы обоих. Совместная работа и время отдыха ещё больше сроднило молодую пару, и наконец после окончания девушкой Московского государственного геологоразведочного института в 1936-ом году, молодые люди официально расписались. Таня сразу же устроилась секретарём-делопроизводителем в Московский геологический трест (МГТ) и больше уже в геологоразведочных партиях не участвовала. Как молодым специалистам и перспективной семье, местком Московского геологического треста выделил им комнату – целых двадцать два метра в семейном общежитии. В этом же году у Ивана и Тани родился сын – Володя, а ещё через два года у пары родилась дочка, которую назвали Верочка. Отца детки видели редко. Животов продолжал работу в партиях в самых отдаленных уголках России. В геологоразведку Иван погрузился с головой и не представлял для себя другого занятия, только там он чувствовал себя на своём месте. Он очень любил дикую первобытную природу и теперь уже не мог бы существовать отдельно без монгольских степей, без сибирской тайги, без уральских гор, без диких загадочных рек и сказочных озер. Тем более, что он совсем не представлял себя каким-нибудь кабинетным работником где-нибудь в тресте, пусть даже каким-нибудь начальником.
