Невыносимо шумно и жарко. Надвинув тёмные очки на запавшие глаза, он не спеша продвигается к стойке регистрации аэропорта. Знает, что его спутанные светлые волосы и помятая одежда заставляют напрячься охранников, но они ничего ему не сделают. Раз даже все последние разбирательства в судах заканчивались для правосудия ничем. А потому ухмыляется, чуть не налетев на металлический столбик заграждения. Туман и шум. Вечные спутники. Хочется пить.
Достать из рюкзака фляжку не успевает: узнав его в очках по фирменной ленивой походке, подлетают две девицы в коротких майках с огненными логотипами. Они пищат – неимоверно громко, бьёт по вискам. Натужно улыбаясь, расписывается на подсунутых фотках группы, которой уже давно нет.
Группы неудачников. Группы смертников. Группы, предавшей самих себя. Предавшей своего создателя. Он – создатель и их Анархист. Или их палач…
Как только девчонки улетают прочь, он тут же жадно глотает из фляжки смесь «Ред Булла» и «Ягермейстера». Как-то его напоили этой штукой ребята из Европы, и теперь бодрящий коктейль стал ежедневным ритуалом. Немного встрепенувшись, плетётся в очередь к стойке. Сердце гулко барабанит в рёбра.
Барабан. Не надо про барабан. Дерьмо, дерьмо. Только не барабан.
– Снимите, пожалуйста, очки, – просит безразличная девушка в форме, получив его паспорт и билет. На короткий миг он даёт ей посмотреть на своё сероватое лицо, и знает, что в его глазах девушка видит лопнувшие красные капилляры. – Цель поездки?
– Похороны.
Девушка вздыхает и отдаёт ему документы. Ах, как удачно. Вид можно списать на депрессию, всё логично. Дура. У него давно нет нервных окончаний, а те, что остались, успешно залиты «Ягером». Ухмыляясь себе под нос, отлипает от стойки и плетётся дальше по коридору – сдавать рюкзак в багаж уж точно не будет.
И тут нога словно зацепляется за что-то. Но пол абсолютно ровный, чистый и блестящий. Колено подкашивается, как от удара. Сердце молотит всё сильней, в висок и рёбра. Давит, давит, так сильно. Дыхание перехватывает. Он пытается сделать ещё шаг, но ноги отказывают окончательно, а лицо искажается в немом крике боли: грудь сжимает тисками, словно хочет его расплющить.
– Вам нехорошо? – далёкий голос охранника, и в глазах стремительно темнеет. Горло сжато болью, каждая мышца немеет и атрофируется. Тело не слушается и сломанной куклой валится на кафель аэропорта. – Врача! Вызовите врача!
Приложившись виском об пол, слабо ощущает мокрую кровь на лбу, и мир погружается во мрак. Темно, больно и до безумия страшно. Да, ребят. Вызовите ему врача.
Смешно, когда на глупость толкают не собственные желания, а тупые цифры. Цифры, от которых впадаешь в зависимость и превращаешься в раба. Это наркомания: получить новый комментарий под видео, новый лайк, новых подписчиков. Сьюзен следила за цифрами с периодичностью раз в час. И как только активность в соцсетях замирала хотя бы на полдня, это был знак. Пора.
Всё начиналось с невинных блогов о популярных местах захолустного Мидлтауна, таких как студенческие кафешки и рестораны рангом повыше. Благо родители никогда не скупились на карманные расходы своего единственного чада. Тогда было просто: взять с собой пару подруг из универа, запустить стрим на «Ютубе» и спокойно обозревать в реальном режиме сервис заведения. Естественно, сопровождая действо ехидными комментариями и провокациями персонала. Некоторые администраторы даже радовались съёмке и спокойно играли на камеру. Но вот сегодня, когда подписчики ждали нового треша, а всем девчонкам оказалось смертельно некогда участвовать в цирке, у Сьюзен не осталось выбора.
Она не стала по привычке снимать на камеру вывеску: грязно-коричневую деревяшку с кривой надписью «Клык и коготь» стыдно пускать в кадр. Железная дверь показалась заляпанной чёрт-те чем, и воняла скунсами. Зайдя внутрь и оказавшись в узком коридорчике, Сью оглушительно чихнула от спёртого запаха алкоголя, табака и пыли. Чуть было не выронила самое нужное – слезами выпрошенный у папы на день рождения последний «Айфон».
«Кажется, тут нужней был бы газовый баллончик», – мелькнула первая адекватная мысль. Цифры. Цифры толкали по взмокшей спине под лёгкой сиреневой курточкой. Хорошо, что хватило предусмотрительности хотя бы не напяливать каблуки, оставшись в любимых конверсах. Впереди слышался шум и хохот, и Сью решительно выдохнула, проходя в основной зал сегодняшнего клоповника.
– Вот же дерьмо, – тихо вырвалось у неё при первом же взгляде на обстановку, но к счастью, за общим гулом и звоном этого никто не услышал.
Дешёвый бар на окраине нижнего Мидлтауна и контингент имел соответствующий. Горстку перекошенных грязных столиков занимали завсегдатаи: пара работяг-мексиканцев в застиранных фланелевых рубашках, компания рослых бородатых амбалов, сплошь покрытых шрамами и татуировками. Несколько клюющих в стаканы алкашей и крутящихся между стульями полураздетых девиц не первой и даже не седьмой свежести. У барной стойки спокойно курила в потолок рослая рыжеволосая женщина с широкими плечами пловчихи, безразлично поглядывая, как работяги шумно спорят, кто выпьет залпом всю бутылку виски. Хохот и писки облапанных проституток пытался заглушить звук гитары из угла, но обычная акустика тут явно слабовата.
Однако Сьюзен зрелище даже немного порадовало. О, да. С каждым новым стримом люди просили у неё сделать «контрольный визит» во всё более странные места. На прошлой неделе она сходила в «Блейдхаус», бар при местной гостинице с дурной славой. Просмотров видео набрало нереальное количество, ведь сопровождавшему её Майлзу пришлось сильно закуситься с самим хозяином. Скандалы – это лайки. Аксиома. Жаль, что на этот раз одногруппник Майлз послал Сью с её предложениями прямиком в задницу.
«Хорошо бы, если б кто-нибудь подрался», – ухмыльнувшись, она заправила за ухо жёсткие иссиня-чёрные волосы, норовящие залезть в глаза, и двинулась прямиком к стойке. Под конверсами неприятно хрустнуло раздавленное о дощатый пол стекло.
– Тебе чего? – поморщилась барменша, смерив девушку презрительным взглядом. Крепко затянувшись, она выдохнула сигаретный дым в лицо едва успевшей задержать дыхание Сью.
– Коктейльчик пропустить, – натянуто улыбнулась она в ответ и запрыгнула на высокий барный стул. Короткие ноги по-детски повисли в воздухе.
– Восемнадцать есть? – теперь скепсис касался выглядывающей из-под расстёгнутой куртки майки с золотистыми буквами «Sweet dreams» на практически плоской девчачьей груди. Раздражённо дёрнув плечом, Сью крепче сжала телефон.
– Есть. А у вас есть «голубая лагуна»?
– А чё, не заметно? – хрипло хохотнула барменша, запрокидывая рыжеволосую голову. Из-за обилия пошлого макияжа сложно было сказать, сколько той лет: хоть тридцать, хоть пятьдесят. – У нас тут везде «голубая лагуна»! Виски, ром, текила и бурбон. Стейки с картошкой, если голодная. Выбирай.
