Понедельник
Дмитрий Евгеньевич П. (26 лет, холост, без судимостей, весьма средней внешности и такого же среднего роста, блондин, левая нога косолапит, близорукость -1,5, очки не носит), менеджер по продажам кабельной продукции в местном филиале федеральной компании "Наш кабель", сидел на кресле с колесиками, уже 20 минут тупо глядел в экран монитора с одной и той же картинкой бизнес-плана на следующий квартал и тосковал. Дмитрий не любил свою работу, вид продаваемых кабелей, проводов и шнуров не вызывал у него ничего, кроме ментальной рвоты, но что-нибудь более приемлемого ему найти не удавалось. Год безуспешных поисков работы, случившийся у него после очередного финансового кризиса, научил его держаться за найденное руками, зубами и всем прочим – еще раз проходить через девять кругов безработного ада не хотелось категорически. Вот и приходилось жрать валерьянку с пустырником, дабы купировать приступы холодного бешенства, и имитировать чудеса служебного рвения.
Дмитрий наконец поправил пару цифр в графе "август", закрыл файл с обрыдлым бизнес-планом и скосил глаза на часики в правом углу экрана. До конца рабочего дня оставалось полчаса.
– Нажрусь сегодня, – невесело подумал Дмитрий, – вот закончится день и нажрусь, не домой же идти в 5 часов-то.
Напротив за стеклянной перегородкой сидел, как сыч в дупле, его начальник, Аристарх Палыч, конкретная гнида и сволочь по глубокому диминому убеждению. Ну посудите сами, Палыч этот завышал месячные планы сверх меры, причем соседям доставалось почему-то меньше, а ему больше, при закрытии месяца резал все, что мог, а что не мог, выставлял как заслугу других, контролировал приход-уход с работы по секундомеру, в течение дня тоже доставал совсем уже мелочными придирками. Гнида и есть.
Дома у Димы тоже было далеко не все благополучно. А если уж откровенно, то до благополучия у него там было столько же, сколько от Архангельска до Тимбукту, мало того, что далеко, так и надежд добраться никаких – билеты потому что на такие маршруты не продавались. Дома имела место мать со сложным характером, ну вот не сложилось у нее в жизни с мужчинами, наверно поэтому она вымещала свои несложивности на единственном доступном мужчине, сыне. А если прямо говорить, то донимала она его истериками по любому поводу. И еще в квартире временно присутствовала сестра, старше Дмитрия на два года, вообще-то замужем, но конкретно сейчас в разруганном состоянии живущая у матери. Это у нее случалось в среднем раз в три-четыре месяца, вот сейчас подошел очередной срок. По этой причине нервы и у сестры тоже были не в полном порядке, а успокаивалась она тем, что пилила брата, как бензопила Дружба. Даже лучше. Короче дома была не семья, а сплошная лесопилка с большим парком пиляще-рубящих комбайнов.
Тут уж каждому станет понятно, что идти домой Дмитрию категорически не хотелось. Можно было бы, конечно, пойти к любимой женщине Катерине, отношения с ней у него длились уже второй год с некоторыми перерывами, но беда заключалась в том, что они конкретно полаялись позавчера, и теперь ранее, чем через неделю, к Кате ходить, а равно звонить и эсэмэсить, было бесполезно, проверено практикой.
Дима пытался как-то развязаться с проклятым квартирным вопросом и некоторое время назад подписался было снимать квартирку где-то посередине между домом и работой, но в конце концов плюнул, слишком дорого и хлопотно.
Оставалось короче говоря одно, нажраться. Дождавшись окончания работы (минутная стрелочка на виндоузных часиках висела на 17.59, казалось, целую вечность), Дима торопливо закрыл все программы, выключил ноутбук с ненавистными силовыми, монтажными и контрольными кабелями, простился с коллегами и вышел через проходную к железной дороге. Его офис располагался в таком глухом углу города, слева промзона с двумя неработающими заводами, справа железнодорожные пути на Москву, а за ними частный сектор. А если прямо пойти, то совсем уже раскинулся пустырь с бродячими собаками, которые, правда, были смирными и никого пока всерьез не покусали.
Дима пересек железную дорогу, пропустив грузовой состав, состоящий из цистерн, и углубился в частный сектор, незаметно переходящий в парк имени Октябрьской революции, почему-то не переименованный до сих пор, где у него был облюбованный чапок с недорогими напитками и закусками. Там, если сидеть за столиком в крайнем правом углу, выходящем на маленькое озерко, ему почему-то всегда было хорошо и спокойно, и из головы куда-то сразу улетучивалась проклятая кабельная продукция, не беспокоил недостаток финансов и какими-то очень далекими казались пиляще-рубящие инструменты родственников.
Так все и получилось ровно по плану, и напитки, и закуска, и столик пустой был, и озеро тихим и безмятежным, и даже утки по нему плавали, красивые и разноцветные. Но спустя полчаса к Дмитрию за стол попросился мужик бомжеватого вида с кружкой пива в руке – не позволите, дескать, присоединиться, а то все кругом занято? Дмитрию было в принципе все равно и он позволил.
Мужик выпил примерно половину кружки и спросил:
– Тоже проблемы?
– А что, сильно заметно? – ответил Дима.
– Ну есть такое дело.
– Ага, проблемы, – продолжил Дмитрий, – ну как проблемы… проблемки, ничего серьезного, денег мало, работа хреновая, родственники пилят. А у тебя что? – с ходу перешел он на ты.
– А у меня совсем вилы, – вяло ответил мужик и, не отрываясь от своей кружки, вывалил дикую, но складную историю, как его похитили пришельцы. Дима закатил глаза в потолок и мысленно душераздирающе вздохнул, не, ну везет же на психов.
– Вижу, не веришь ты мне, тогда сюда посмотри, – закончил свою речь собеседник, – вот, смотри какую штуку они мне поносить дали.
И он сунул Диме под нос наручные часы, застегнутые почему-то на правой руке, как у Путина.
– Ну часы и часы, – попытался отбрехаться он, – я и подиковенней видел.
– Не, могу тебе твердо сказать, что такого ты еще не видел, они измеряют твое личное время, ну сколько там тебе жить осталось…
– Да иди ты, – вяло отбивался Дима, – не верю я в сказки.
– Ну хочешь верь, хочешь нет, но они мне сегодня с утра жизнь спасли.
Дима заинтересовался и попросил подробностей, тогда мужик сказал купить ему кружку пива, а то в горле пересохло, и поведал следующее:
– Иду я значит по улице Ленина, никого не трогаю, вдруг эта штука пикать начинает и вибрировать, ну так-то она молчит в основном, раз в час наверно попискивает, а чем ближе твоя значит смерть, тем она значит чаще пищит и сильнее дергается, если уже вот-вот, то просто без перерыва начинает выть и плюс стрелочка вот эта, самая большая, двигается к нулевой отметке, а ноль, это когда тебе кранты полные придут, это мне так пришельцы объяснили, когда назад возвращали. Вот часы, значит, на улице Ленина, значит, аккуратно на углу с Кирова и начали голосить недуром. Я походу испугался, по сторонам смотрю – нет ничего опасного, но на всякий случай в соседний двор свернул, а через пару секунд в то место, где я стоял вот только что, КАМАЗ врезался на полном ходу, ага. Стену пробил, сверху кирпичей еще насыпало до кучи, ага, тормоза у него что ли там отказали. А я стою значит за углом и холодным потом обливаюсь. Посмотрел на часики – они пищать перестали совсем. Вот после этого и не верь.
