За
окном лил противный холодный дождь. Погода была мало похожа на летнюю, хоть
календарь и утверждал обратное.
Я сидела у разожженного камина в одной
из гостиных усадьбы Роузхолл, грелась с помощью огня и чашки горячего
ароматного чая. Рядом, на небольшом журнальном столике, лежало письмо.
Подробное письмо. С требованием денег. Я перечитывала его уже раз десять и все
никак не могла понять, по какому праву кто-то требует от меня, Аделины норт
Горшанской, герцогини Рочерской, вдовы двадцати трех лет от роду, непомерную
для данной местности сумму в десять золотых.
«Ваше сиятельство, нижайше смею
напомнить вам, что у ваших племянниц и Динары и Вестаны, обучающихся в нашем
пансионе, не осталось средств на личных счетах. Если необходимая сумма в пять
золотых за каждую не будет внесена на их счета не позднее следующей недели, нам
придется отчислить девушек из нашего заведения», - сообщало письмо.
Сначала, сразу после получения, я
подумала, что это шутка, чей-то розыгрыш. Затем перечитала несколько раз,
пытаясь найти хоть какой-то намек на взятые мной обязательства. Даже в
дневниках все пересмотрела, надеясь найти подсказку. Тщетно. Нигде, ни на одной
странице, не было написано, что я обязана оплачивать содержание каких-то
неизвестных мне Динары и Вестаны. Потом отправилась в местное книгохранилище,
отыскала там свое семейное древо и долго искала необходимые имена. Нашла.
Примерно через час поисков. Оказалось, что обе девушки – дочери моего
двоюродного брата, Дортаса норт Жарского, малоземельного барона, воспитывавшего,
помимо упомянутых девушек, еще четверых детей. Все – от одной жены, следует
заметить.
Конечно, поиск мог бы завершиться, не
начавшись, будь я настоящей Аделиной норт Горшанской. Увы, я была всего лишь
попаданкой. В ее тело. Звали меня Андровой Еленой Викторовной, и в свои
тридцать четыре года я работала менеджером среднего звена на Земле. Попала я
сюда банально – однажды утром проснулась в чужом теле. И при моем появлении в
этом мире никто даже подумал передать мне память и умения той самой Аделины.
И теперь мне приходилось каждый день
читать ее многочисленные дневники, чтобы хотя бы примерно представлять себе,
какую жизнь она вела раньше.
Вот только там, в дневниках, было
отмечено далеко не все. И я понятия не имела, кто и для чего уверил руководство
пансиона, что те самые десять золотых нужно вытрясать конкретно из меня.
Да и вообще, каким образом старшие
девочки малоземельного барона могли попасть в пансион? Вряд ли у их отца были
средства для обучения дочерей.
В дверь гостиной постучали, вырвав меня
из мыслей.
- Войдите! – крикнула я.
На пороге появилась служанка, высокая
миловидная девушка лет пятнадцати-шестнадцати, одетая в темно-серую форму.
- Ваше сиятельство, - поклонилась она,
- к вам гости пожаловали.
- Кто? – нахмурилась я.
Никаких гостей я не ждала. Да никто в
твердом уме не отправится навещать черную вдову, похоронившую уже трех мужей.
Меня, надо сказать, такой расклад
вполне устраивал. Я жила в тишине и покое все то время, что очутилась в этом
мире, то есть целых пять недель. И вот теперь, внезапно, мой образ жизни был
нарушен. Сначала – письмо, потом – гости.
- Ваша матушка, ваше сиятельство.
Вот уж не было печали. Ее-то каким
ветром занесло в усадьбу?
О матери Аделины я только читала в ее
дневниках. Но уже успела составить себе далеко не лестное впечатление. Ираса
норт Жасская была женщиной властной, напористой, умеющей переть напролом не
хуже земного танка. Она прекрасно знала, чего хочет от жизни, и добивалась
этого любыми путями, не всегда законными.
Выйдя замуж за наместника императора,
отца своих пятерых детей, она была уверена, что важней всего в жизни – семья.
Причем семьей она считала всех родственников, связанных с ней хотя бы каплей
крови.
Будучи богатой дамой, имея связи в
высшем обществе, в том числе и в столице империи, она удачно пристроила
собственных детей. А вот ее сестрам и братьям, родным, двоюродным, троюродным и
так далее, повезло меньше. На их долю богатых и влиятельных женихов и невест не
оказалось. А те, что имелись, были быстро расхватаны другими претендентами. И
теперь Ираса занималась тем, что пыталась найти выгодные партии для племянников
и племянниц, обычных и внучатых.
Я могла только догадываться, что ее
приезд как-то связан с письмом из пансиона. Видимо, она появилась здесь, чтобы
все разузнать и проконтролировать. В самом деле, надо же удостовериться, что
проживание и обучение племянниц оплачено.
С другой стороны, причина приезда Ирасы
могла быть в чем угодно другом. И совсем скоро мне предстояло выяснить, в чем
же.
Прежде чем спуститься на первый этаж, я
подошла к зеркалу в углу комнаты. С той стороны на меня смотрела стройная
черноволосая красавица, высокая и молодая, моложе, чем я настоящая. Синие
глаза, идеальная кожа, почти что осиная талия и грудь далеко не первого
размера. В Аделину при желании можно было влюбиться с первого взгляда.
Одетая в темно-синее платье, домашнее,
полностью закрытое, совершенно не подходившее для приема гостей, я вышла из
спальни. Раз матушка не предупредила о своем приезде, не прислала магического
вестника, значит, и мой наряд не должен был ее волновать. В конце концов, мы же
с ней близкие родственницы. Значит, потерпит мой ненадлежащий вид.
С такими мыслями я процокала каблучками
по мраморной лестнице, пересекла просторный холл и направилась к большой
гостиной, как называла про себя эту комнату. Именно здесь нужно было принимать
дорогих гостей, которые не собирались останавливаться в усадьбе дольше чем на
пару часов. Здесь же я намеревалась побеседовать с матушкой, выведать причину
ее появления и как можно более вежливо отказаться платить за племянниц, если
дело заключалось в деньгах.
