Это было жутко. Всего минуту назад, все было отлично, она была в безопасности. А потом – короткий миг, когда она даже не смогла, не успела осознать, что произошло. Резкие блики, как в калейдоскопе, игра теней и света, потом удар, от которого выбило воздух из легких. Шум в ушах, звон и чьи-то стоны. Возможно, ее собственные. По лицу струится кровь. Ее кровь, теплая и живая. Заливает все, мешает видеть…Видеть тело мужа, рядом, на соседнем сиденье. Без движения.
Больно. Очень. Ее зажало в смятом корпусе автомобиля. Как в гробу. Не двинуться. А в груди болит…И спина, руки… Осколки лобового стекла на подоле платья, а еще – впиваются в шею, лицо, даже в живот. И не двинешься, не стряхнешь… А они режут, будто вгрызаются все глубже. И все так же трудно дышать. И нет сил вырваться, освободиться.
Она лишь смогла повернуть голову, к мужу, пыталась увидеть. И боялась…
– Саша, – с трудом прошептала она. – Помоги…
Он же рядом. Так близко! Он всегда мог ей помочь, спасти, освободить…Но он не двигается. Так странно. Он лежит, уставившись куда-то вдаль, будто не с ней….Очень захотелось закричать, вскочить, преодолеть весь этот кошмар. Проснуться. Но вместо этого, ей удалось издать только громкий всхлип.
И ничего. Муж все так же неподвижен. По-прежнему смотрит стеклянным взглядом куда-то мимо нее. А на его белой рубашке все больше разрастается уродливое бурое пятно.
Эта бездвижность любимого, его пустой взгляд пугали больше всего остального. Больше боли и пережитого ужаса. Надо что-то сделать, надо как-то… Она, пересиливая все и вся, буквально чудом, потянулась рукой к мужу. Дотронуться, разбудить, оживить… Ее пальцы легли на его грудь. Нежно. Не смело. И тут же окрасились кровью. Прикосновение, легкое, почти невесомое, вдруг будто включило какой-то механизм. Голова мужа резко упала на грудь, свесилась, а само тело начало заваливаться вбок, ближе к ней. Бесчувственное и… не живое…
Она снова попыталась закричать. Задергалась в металлических тисках, причиняя себе еще больше боли. Но страх сейчас был сильнее. Она готова на все, только бы не оставаться здесь. Рядом с трупом мужа. Не видеть его пустого взгляда, не прикасаться к его остывающей коже, его ранам. Инстинктивно, она сжалась вся, отвернулась прочь, к зияющей дыре, где раньше в двери автомобиля было стекло.
И увидела его. Силуэт. Такой темный, плотный. Он стоял совсем рядом с их искореженным автомобилем. Кто-то рядом, кто сможет, нет, должен помочь!
– Пожалуйста… – взмолилась она. – Сделайте что-нибудь…
Некто в темном, в надвинутом на лицо капюшоне, чуть подался вперед, наклонился ближе. И она увидела бледную кожу лица. Какую-то пористую, будто и не настоящую, будто это резиновая маска. Увидела рот с бесцветными губами, искривившийся в странной улыбке. И глаза. Такие же черные, как ночь, как ткань его капюшона. Но глаза были живыми, они блестели, как-то хищно. И ей даже показалось, что они имеют странный диковатый красноватый отблеск.
– Жива, – произнес незнакомец. Совершенно безэмоционально.
– Да! – она не стала обращать внимания на его тон и странности. – Помогите мне! Сделайте что-нибудь!
Он как-то странно хмыкнул, а потом шумно понюхал воздух. Как животное. И зажмурился на миг, будто от удовольствия.
Она замерла. Сердце бешено стучало в груди. И это было больно, так же, как больно двигать, говорить, и жить в целом. Но еще было страшно. И этот новый страх какой-то иррациональный совершенно дикий, стал хуже уже пережитого. Паника отразилась в ее глазах, когда она попробовала отпрянуть дальше от окна.
Незнакомец растянул губы в улыбке еще шире. Казалось, он наслаждается всем, что видит. Исковерканными, залитыми кровью телами, ее мольбами, но больше всего именно ее ужасом.
– Хочешь жить, – произнес он. Снова без малейшей тени эмоции. Без вопроса, как факт. – Что отдашь….
Она не понимала, что все это значит, кто этот жуткий тип. Она хотела еще раз попробовать закричать. Надо позвать на помощь. Надо избавиться от…
Где-то совсем рядом взвыла сирена. А потом послышался топот и крики. Все ближе и ближе. Незнакомец в капюшоне чуть дернул головой, как-то зло, раздраженно. Отшатнулся прочь от автомобиля….
В Даркнэте можно найти все, что угодно. Что пожелаешь. И даже больше. При этом «секс, наркотики, рок-н-ролл» или золото-бриллианты для этой части Всемирной Сети слишком банальный товар. Дешевле всего этого были здесь только человеческие жизни и человеческие души.
Странно, но именно здесь можно было купить, причем не так и дорого, предметы любого культа. Не банальные статуэтки или ритуальное оружие. Здесь продавали вещи, хранившие проклятья. Игрушка для любителей извращенных убийств.
Владимир изо дня в день проверял эти предложения. Он отвечал за то, чтобы поймать тех, кто решится купить себе такие артефакты. В принципе, ему было наплевать на то, что кто-то желает извести нелюбимую жену или сварливую тещу, убрать начальника или кого-то там еще. Ему было наплевать и на то, что этот покупатель очень быстро последует в небытие следом за своей жертвой. Но проблема в том, что парой смертей такие истории не заканчиваются. Последствия всегда намного масштабнее. И вот его работой было предотвращать эти массовые гибели. Как его учили – во имя сохранения Равновесия.
На самом деле, Владимир понятия не имел, на кого работает. Кто руководит всем этим сообществом. И есть ли такой человек вообще. Верил ли он в существование некоей тайной организации, кто наводит порядок в мире? Конечно, нет. Он делал все это только потому, что однажды видел, сколько жизней способна унести одна из таких вещиц.
Давид, его «наниматель», при первой их и единственной личной встрече, сказал так. Есть люди, кто один раз в жизни столкнулись с чем-то необъяснимым, сверхъестественным. И после, годами пытались забыть это, спрятаться за реалиями обыденности. А заодно – всю жизнь боялись увидеть снова. Сломанные люди. Другие, кто переживал встречу с чем-то подобным, навсегда оставался где-то между реальностью и той, другой необъяснимой стороной. Эти люди честнее и сильнее. Они выживут всегда и везде.
Все, кто работал с Давидом, принадлежали к сильным. И Владимир хотел оставаться таким всегда. Чтобы иметь возможность выживать и дальше. Примириться с существованием той темной стороны. И он делал все это добровольно.
Есть люди, кто ходит каждый день на работу. Не совсем чтобы и любимую. Иногда надоевшую до колик. Зато свободное время посвящают хобби. Отдаются ему полностью. Пусть оно и не оплачивается вовсе. Есть другие, кто верит в долг. Владимир четко знал, что хорошим врачом, например, может стать лишь тот, кто искренне хочет лечить людей. Многие идут в МЧС, просто потому, что они созданы спасать мир. Кто, если не они. И у таких людей работа становится поистине любимым делом.
