Огненно-рыжая волчица
Глава 1
Петляя по заросшей травой тропинке, молодая девушка, лет двадцати с огненно-рыжими спадающими на плечи волосами, всё дальше и дальше углублялась в лес. Она и представить себе не могла, что зная его с самого детства, могла заблудиться в нём. Но сегодня её, словно, кто-то плутал и не позволял выбрать правильное направление к деревне. Девушка уже пятый раз выходила на небольшую полянку, окружённую изогнутыми и закрученными в спираль деревьями. Словно здесь похозяйничал злой дух леса или чёрный колдун пробовал на них свои силы, а может, пронёсся ужасный разрушительный ураган, сметающий всё на своём пути.
После смерти родителей, Марии (так звали эту девушку), остался небольшой домик, который стоял на самом краю деревни и скудное хозяйство, за которым нужно было ухаживать. Но она не умела этого делать, да и если сказать по правде, не хотела. Девушка больше предпочитала вольную жизнь, чтобы никто не лез к ней в душу и свободу в своих действиях и желаниях.
Мария спала и видела, что когда она вырастет, то выйдет замуж за богатого купца и покинет эту проклятую деревню раз и навсегда. Ей так здесь всё осточертело, что она уже видеть никого не хотела, а тем более с кем-нибудь из них общаться. Подруг у неё никогда не было, а вместо того, чтобы играть с деревенскими детьми, она предпочитала с самого раннего утра и до позднего вечера бегать по лесу или, спрятавшись на сеновале, читать книги, которые отец часто привозил из города.
Шли годы и чумазая дикарка, вечно перемазанная в земле, поцарапанная, словно дралась с дикими зверьми и растрёпанными волосами, в которых торчали куриные перья, солома или колючки, превратилась в прекрасную миловидную девушку. Деревенские парни стали по очереди наведываться к её родителям и свататься, но она стояла на своём, мол, все они ей не пара и отвергала их.
Отец с матерью очень любили свою единственную красавицу дочь и во всём потакали ей, а она, видя это, пользовалась. Но когда родители Марии умерли от чахотки, то она вообще замкнулась и, уйдя в себя, словно погрузилась в какое-то, только понятное для неё, пространство, перестала со всеми общаться. Соседи и так недолюбливали этого дикого зверёныша в юбке, а после всего этого и вовсе стали называть её рыжей ведьмой и плевать вслед, когда девушка встречалась им по дороге.
Ближе к вечеру, потеряв всю надежду, что она когда-нибудь выйдет из этого леса и, сбив до крови свои прекрасные ножки, Мария увидела небольшую, покосившуюся от старости и дряхлости, избушку.
В окошке, затянутом выделенной до прозрачности кожей, был виден, мерцающий от свечи, тусклый свет.
Собрав последние силы, которые остались у неё от блуждания по лесу, Мария подбежала к избушке и застучала кулачком в покосившуюся дверь.
– Кто там? – услышала девушка глухой хрипловатый голос, донёсшийся до неё изнутри, словно из-под земли.
– Откройте, пожалуйста, я сбилась с тропинки и кажется, заблудилась, – произнесла, трясущимся от страха голосом, Мария, вжав в плечи голову.
– Проваливай отсюда нечистая сила, – вновь прохрипел голос из-за двери, – я тебя всё равно не впущу, не просись.
– Не бойтесь, я простая деревенская девушка, – Мария вновь застучала в дверь, – и ничего вам плохого не сделаю.
– Я же сказала, убирайся прочь злой дух, всё равно не открою, как не умоляй. А будешь ломиться, нашлю на тебя проклятье всех богов.
– Бабушка, дайте, пожалуйста, хоть водички попить и немного передохнуть, а потом я уйду, – разобрав, чей это голос доноситься из-за двери, взмолилась, измождённая от усталости, девушка.
Дверь заскрипела, на не знавших смазки петлях и медленно открылась, выпуская вонючий спёртый запах из своего потаённого нутра, прямо в лицо девушки, которая прильнула к косяку, чтобы не упасть.
Мария втянула в себя эту вонь, закашлялась и, потеряв сознание, рухнула прямо в руки дряхлой старухи, которая появилась, словно приведение, на пороге.
Сколько прошло времени, пока девушка была без сознания и что старая женщина делала с ней, она не знает. Но, когда девушка очнулась и открыла глаза, то ничего не могла вспомнить. Её память была, как белый лист бумаги, словно кто-то стёр её, не оставив там абсолютно ничего. Девушка словно только что появилась на белый свет, она даже имени своего не могла вспомнить, ни говоря уже обо всём остальном.
– Очнулась, моя дорогая красавица? – прошамкала беззубым ртом старуха, склонившись над ней и заглядывая в глаза.
Сжавшись от ужаса в комок, девушка не могла вымолвить ни одного слова, а только моргала глазами.
– Вижу, очнулась, – опять произнесла старая женщина, – тогда поднимайся лежебока, хватит отлёживать свои бока и наводить на всех муть-тоску, своим бледным видом на моих пауков и тараканов. Всё равно они тебя не бояться. Смотри, как эти проходимцы шустро бегают по тебе, обследуя твоё бренное тело, и стараются, залезть во все твои дырочки. А ну, брысь отсюда окаянные бездельники, – взмахнула старуха своей тощей рукой, прогоняя назойливых и любопытных насекомых с рубашки, в которую была одета девушка.
Те, словно почувствовав угрозу, посыпались и разбежались по сторонам, но прятаться не стали, а шевелили своими длинными усами.
– Бабушка, где это я? – насмелившись, произнесла девушка, озираясь испуганными глазами, по сторонам. Но, при тусклом свете (больше коптившей и издававшей треск, чем ярко горевшей) восковой свечи, она так ничего и не разглядела. От исходившей от неё вони, только сильнее защипало в глазах и из них выступили слёзы, покатившиеся по бледным щёкам.
– Как это где? – отодвинула своё сморщенное лицо, старуха. – Ты разве ничего не помнешь внучка?
– Нет, бабушка, – всматриваясь в неё сквозь слёзы, тихо произнесла девушка, – я ничего абсолютно не помню.
– Наверно на тебя лихорадка так сильно подействовала, что вся твоя память вылетела из твоей прекрасной рыжей головки. Уже целую неделю я не отхожу от тебя. Прикладываю холодные компрессы и выгоняю из твоего худенького тельца жар и дурную болезнь, которая подкосила тебя, сразу после того, как ты пришла ко мне. Я уже думала, что не выхожу тебя, бедное моё дитя, как и твоих родителей. Горе мне горя, не смогла я их уберечь от хвори, думала и тебя, ягодка моя, не уберегу от старухи-смерти. Ан нет, смотрю мои примочки и растирания, пошли тебе на пользу. Вставай бедное моё дитятко, я приготовила тебе травяной отвар. Вот выпьешь его и быстро пойдёшь у меня на поправку. Самое главное, выгнала я жар из твоего тела, и ты наконец-то очнулась и открыла свои прекрасные глазки. А то, вон как исхудала без пищи и свежего воздуха, моя красавица, на рёбрах хоть играй музыку смерти и зови всю лесную нечисть на танцы, – пролепетала всё это старушка, божий одуванчик. Отвернувшись от лежавшей на топчане девушки, она тихонько поковыляла, прихрамывая на правую ногу, к печи, где у неё булькали и пыхтели какие-то чугунки и кастрюльки, выпуская из-под крышек вонючий пар.
