Ольховский метался по кабинету, словно раненый зверь. Последнее время богиня Удача отвернулась от него. И все это произошло именно тогда, когда ее покровительство более всего было нужно ему. А все это чертова баба!! Как только в деле замаячила ее фигура, все, ну просто, все пошло наперекосяк!! Досада вперемешку со злостью отразилась на его красивом лице. Глаза полыхали гневом, если не сказать яростью. Все адъютанты-секретари попрятались по щелям, опасаясь попасться под его начальственные очи. Он остановился перед большим зеркалом, встроенном в дверцу шкафа, и невольно залюбовался собственным отражением. Черная морская офицерская форма ему была очень к лицу. Мужественное лицо, в меру крупный породистый нос, красивое очертание чуть припухлых, больше подходивших для женщины, нежели для мужчины, губ. А взгляд, мечущий молнии придавал ему небывалую мужественность. И даже легкая седина на висках его роскошной шевелюры ничуть его не портила. Напротив, говорила скорее о его опытности, нежели о прожитых годах.
Короткая передышка возле зеркала, позволила ему немного взять себя в руки. Стремительным шагом он подошел к небольшому буфету, здесь же, в комнате отдыха, достал бутылку коньяку, и плеснул себе в бокал немного. Сегодня еще предстояла одна очень важная встреча. Да и непосредственное начальство могло его в любое время вызвать для беседы. Поэтому он сделал только несколько маленьких глоточков, чтобы немного успокоить расшалившиеся нервы. Почти совершенно успокоившийся, он расположился удобно на диване, и попробовал проанализировать ситуацию. Когда у него все посыпалось, расползаясь прямо в пальцах, словно истлевшая ткань? Когда это ничтожество, этот идиот Кочкин, который должен был сыграть роль «дядюшки» внезапно нашедшего своего «любимого племянника», вдруг ни с того ни с сего стал каяться во лжи перед всеми свидетелями. Это было так неожиданно и так ошеломляюще, что Александр Евгеньевич поначалу даже не нашелся что сказать и что сделать! Уже чуть позже, когда они ехали обратно, ему очень хотелось где-нибудь остановиться у обочины и придушить этого слизняка! А тот всю дорогу сидел и рыдал, поглядывая изредка с опаской на Ольховского. Но судьбе было мало этого издевательства!!! Вчера позвонил Циркач, и хриплым, каким-то совсем не своим голосом, сообщил, что обитатели из дома на хуторе исчезли, оборудование сломано, а сам Циркач болен, и не известно, когда придет в себя!
Это известия повергло Александра просто в шок! Так не бывает!!! По крайней мере, так не было. Нет, неудачи в его работе, конечно, случались, но вот чтобы так, все сразу и все вместе… Ему самому в это было поверить трудно, а каково будет объяснять все это, не Воронцову, капитану второго ранга, его непосредственному начальнику, а тому другому, Элиасу Улссону, его хозяину?! Ольховский поморщился. Он не любил слово «хозяин», предпочитая ему слово «босс». Это было как-то стильно, по-западному, от этого слова за версту несло деньгами и надеждами, его надеждами, чтобы когда-нибудь и его стали так называть, разумеется, со всеми вытекающими в качестве количества нулей за цифрой на его счете в каком-нибудь из Швейцарских банков. Мысли об этом немного улучшили ему настроение, и даже морщины на лбу слегка разгладились. Но потом, он вспомнил, что произошло, и чуть не запустил свой стакан из-под коньяка в стену от злости. Нет, так не пойдет. Нужно сесть и спокойно все проанализировать, и, наконец, понять, где он ошибся, с какого момента посыпалась так хорошо продуманная конструкция.
Он мысленно стал отматывать все события последнего времени, так или иначе связанные с пропавшей экспедиции в районе Ладожского озера. Было ясно одно: Экспедиция что-то обнаружила, что-то, с чем не смогла и не сумела справиться. Когда пришла информация, что в глубинке недалеко от поселка, километрах в двухстах от того места, где экспедиция последний раз выходила на связь, у лесного озера Плакучее был найден человек с потерянной памятью, Александр решил, что вот оно, наконец, то, что может привести к разгадке пропавшей экспедиции! Он сразу же выехал на место, и вот тогда он опять столкнулся с той женщиной, которая сыграла в его жизни, точнее в росте его карьеры решающую роль. Правда, для этого ему пришлось с ней расстаться. Впрочем, он об этом не жалел. Мало ли было женщин на его жизненном пути! А теперь он вновь столкнулся с ней, и именно она не позволила ему забрать того человека. Вот тогда и начались все его неудачи. Все тщательно разработанные операции рушились одна за другой, как карточные домики, разбиваясь в прах, словно о подводную скалу, коварно торчащую у самого берега, об эту женщину, Верею. Может прав его агент в поселке, и эта Верея и в самом деле ведьма? Глупости! Ведьм не бывает! Есть только его стальная воля и, разумеется, деньги, много денег, ради которых он готов стараться!
Но объяснить произошедшие за последнее время неудачи с точки зрения логики и рациональности, у него никак не получалось. А теперь еще Циркач! Как не хочется ему, а, все же, наверное, придется выезжать на место самому. А еще пропажа этого найденыша вместе с Вереей… Вот куда они могли подеваться?! А может, они просто отправились в лес, скажем за грибами, а Циркач, будучи болен просто перестраховался и поднял панику? Нет, придется ехать. И только после того, как он сам во всем разберется и примет меры по ликвидации этой катастрофы, можно будет докладывать боссу. Своему непосредственному начальнику по службе докладывать об этом и вовсе не обязательно. Тем более, что это самое начальство совершенно не в курсе его попыток обнаружить, что же такое все же нашла эта экспедиция, что тут же и пропала? Ведь не дракон их сожрал, в самом-то деле!
Его размышления прервал нудный, как зубная боль, звонок селекторной связи. Раздраженный тем, что ему помешали, Ольховский ткнул пальцем в кнопку селектора, и тут же услышал чуть виноватый голос адъютанта:
– Александр Евгеньевич, вас к себе срочно вызывает Воронцов.
Бросив короткое и раздражительное «понял», Ольховский поднялся, застегивая на ходу китель. Интересно, что еще понадобилось старику. А может, несмотря на все соблюдения конспирации начальству все же удалось что-то пронюхать про связь Ольховского с иностранцем? Вряд ли… Он всегда строго соблюдал все надлежащие меры предосторожности перед каждой встречей. Зайдя в приемную, он коротко кивнул сидящему там адъютанту, и критически осмотрел себя в зеркало. Хорош!! Только вот глаза, немного покрасневшие от недосыпа. Но это и хорошо. Пускай начальство видит, что подчиненные не спят и не едят, буквально, горят на работе. Адъютант закончил докладывать о его появлении, и обратившись к Ольховскому, механическим голосом проговорил:
