Татьяна Вебер - Чёртова дюжина воспоминаний

Чёртова дюжина воспоминаний
Название: Чёртова дюжина воспоминаний
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Чёртова дюжина воспоминаний"

У каждого в жизни есть своя чёртова дюжина воспоминаний о родном человеке, которого не стало. Так почему бы не поделиться?!

Бесплатно читать онлайн Чёртова дюжина воспоминаний


© Татьяна Вебер, 2018


ISBN 978-5-4493-0781-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Моей бабушке, Гертруде Христиановне, посвящается.

Моя бабушка вышивала подушки гладью.
Помню, что как живая, глядела с такой картинки
Девушка с кофемолкой, в белоснежной косынке…
Ещё она меня по головке часто гладила,
приговаривая: Всё, когда-нибудь, старится…
Все твои беды в одну перемелются, внученька…
Станет, такой, пергаментной кожа на рученьках…
А я, засыпая: Ба, ты у меня красавица…

1 глава

Россия. 20 столетие. Мало кто уже может похвастаться, что видел его появление на свет божий. Многострадальную колыбель раскачивали из стороны в сторону разнокалиберные удальцы. И вытряхнув, наконец, монаршего младенца на зардевшую землю, впихнули на освободившееся место своих дитятей. Самый крепкий и здоровенький, набив шишки и остервенев от братоубийства, занял место под солнцем.

Герте в тот год исполнилось пять лет. Родившись в несравненном тринадцатом, она была признана лучшей среди старшей и всей последующей ребятни в семье. Её папа и мама были потомками немецких переселенцев. Кем были её пра пра пра она не знала. Они могли быть кем угодно – купцами, ремесленниками, воинами, лекарями или учёнными. А может, быть они были оружейниками? Мастерами литья пушек, фортификаторами, саперами или инженерами. Быть может, они были медиками, которых в те времена для московского двора специально выписывали из Германии. В стране были свои знахари, однако не было образованных врачей и аптекарей. Поэтому первыми лейб-медиками великих московских князей были немцы. Были ли её предки из крестьян, которых Екатерина II пригласила на свободные земли Поволжья? Возможно. Возможно это именно они привезли с собой с родины плуг, косу, деревянную молотилку, почти не используемые в России именно они расширили количество сельскохозяйственных культур, увеличили посевы льна, конопли, стали выращивать табак, развили мучное производство на расположенных рядом водяных мельницах, маслобойную промышленность, производство шерстяной материи и сурового полотна, а так же кожевенное производство, получившее впоследствии большие масштабы. Кем бы ни были её отчичи и дедичи, приехав когда-то на русскую землю, они оставались в местах своего первоначального проживания, сохраняя язык и веру.

Детские воспоминания сильнейший наркотик, чем старше становишься, тем больше втягиваешься, тем осмысленнее и ярче восприятие произошедшего много лет тому назад.

Память – это такая лазейка в прошлое.
В которую опасно соваться.
Знаешь, я хочу того самого мороженого
И в, той самой, речушке купаться…
Память – такая тоненькая соломинка,
Через которую прошлым дышишь…
Ах, какая сирень росла у нашего домика!
Какой была раскаленной крыша…

Воспоминание первое «Мамина юбка»

– Наш дом стоял на самой окраине, около кладбища. И вчера, по пыльной дороге, красные вели белых…

На следующее утро к маме пришёл местный священник. Я увидела его из окна. Мне стало интересно, с чего бы это к нам пожаловал русский священник, да ещё в такое время. Я выбежала во двор, тихонько подкралась к маме и спряталась за её юбку. Вот, что я услышала.

– Прошу Вас, проводите меня туда.

Мама ничего не ответила. Она быстро обернулась, увидела меня и твёрдо сказала:

– Kommen nach haus.

Я нехотя поплелась к крыльцу. Но как только мама и наш ранний гость вышли со двора, бросилась им вдогонку. Шли недолго. Увиденное, меня удивило. Холм свежей земли, из которого торчали руки и ноги в исподнем. Я, позабыв про осторожность, подходила всё ближе и ближе. Было интересно, зачем это люди спрятались в землю, да ещё так плохо спрятались, когда много других замечательных мест… Так размышляя, я оказалась около мамы, а когда поняла, что руки и ноги мёртвые, и увидела на белом белье тёмные пятна, вцепилась, что есть мочи в мамину юбку и закрыла глаза. Я всегда так делала, когда мне было страшно…

Как пришли домой, не помню. Помню только, что мама отослала куда-то с Павлом, моим старшим братом, лопату. А вечером, на улице, вполголоса, рассказывала соседке, что священник похоронил тех людей и поставил на том месте крест. А ещё помню, мама сказала:

– Там был его сын, офицер.

На следующее утро мимо нашего дома снова вели пленных. Белые вели красных. Я стояла около ворот, вцепившись ледяными ладошками в мамину юбку…

2 глава

До сих пор в семейном альбоме хранится фото, десятеро мужчин разного возраста, разнообразной наружности. Взгляд задерживается на юноше, чернявом, с родинкой на подбородке, в залихватски заломленной фуражке. Но это не тот, из-за кого пожелтевшая карточка хранится в нашем альбоме. Этот человек, во втором ряду, третий слева. У него шикарные рыжие усы. Фото чёрно-белое, но я знаю, они рыжие. Все мужчины в добротных тёмных пиджаках с воротниками стоечками. В картузах, шляпах, один даже в велюровом берете (таком, какие бывают у художников). Разные. Но есть и общее – светлые нашивки шириною в ладонь по всей окружности левого рукава, чуть выше локтя. А ещё у одного на козырьке шапочки, а у другого на воротничке нумерация: 160… 168…

Фотографии почти век. Событиям, произошедшим летним вечером с маленькой девочкой тоже.

Человека на снимке она не помнит, да и снимка ни она, ни кто-то из её родных ещё не держал в руках. Пока он лежит в кармане пиджака на груди рыжеусого.

Воспоминание второе «Щи»

– Мама тогда работала в госпитале. Нас у неё уже было шестеро. Отец в плену, на своей исторической родине. Каждый день мама приносила из госпиталя, где она работала сестрой милосердия, что-нибудь съестное. Вот и сегодня, на столе стоит знакомый синий в белую крапинку бидон. Я залезаю на табурет, приоткрываю крышку и окунаю палец в его содержимое.

Палец окрашивается в розовый цвет.

– Щи, только и успела произнести я, как в окно стукнули.

– myter! От испуга я чуть не опрокинула бидон.

– Мама, кто-то стучит в окно

Мать кинулась к двери.

– Кто?

– Das ist Христиан!

Мама прижала руки к груди и застыла на месте, дети как заворожённые смотрели на неё.

– Мам, опять пропищала я: Кто это?

– Отец вернулся, дёрнув дверной крючок, ответила та.

Какая тут началась суета. Сбежались соседи. Стали собирать на стол. Я стояла и смотрела, как из тряпиц, принесённых за пазухой появлялись: варённые яйца, куски сала, хлеб, пучки зелени. Во главе стола мама взгромоздила огромный бутыль с мутной жидкостью. Пришедшие расселись, все знали, где был только что вернувшийся. Всем было интересно, что он скажет.

Христиан начал с конца, с того, что на границе у него отобрали почти всё, на что были потрачены заработанные деньги. Но, несмотря на это, предстал он перед нами в сером костюме тройке, при галстуке и в шляпе, а в нагрудном кармане лежали золотые часы на цепочке и вышеописанное фото.


С этой книгой читают
А я пою, пою о том… о сём…А в это время рак стать карасёммечтает, а карась – летать.Да только птицей карасю не стать…И мне не стать ни Блоком, ни Бассё.Я, как могу, пою про то… про сё…
Если жизнь несётся с бешеной скоростью, не давая опомниться, и от вас ускользает всё самое важное, есть только один шанс замедлить время…
Книга состоит из 5 неадаптированных рассказов для перевода с русского языка и пересказа. При переводе необходимо опираться на знание таких грамматических тем, как согласование времён, условные предложения 1—4 типов, страдательный залог, герундий, причастия и пр. В книге 1760 слов и идиом. Рекомендуется школьникам, студентам, а также широкому кругу лиц, изучающих английский и испанский.
«Впервые в жизни я была поражена этой неожиданно открывшейся стороной нашей действительности. Загадочный кошачий ум и огромная доброжелательность, открытость и готовность к интеллектуальному общению с людьми меня в те дни поразили до самого сердца. Окружившим нас котам, видимо, было известно то, что не всегда известно людям, и неудача оказалась только в том, что мы не понимаем их язык. И не верим в него. К стыду своему. Потому что они-то наш пони
Это небольшой автобиографический рассказ о том, как я работал торговым представителем на протяжении восьми лет, в разных компаниях, в разных городах и даже в разные десятилетия. Начиная от прикольной работы с неплохим заработком «подальше от начальства» до «затухания», на мой субъективный взгляд, данной профессии.
Герои сборника короткой прозы – обычные люди, оказавшиеся в необычной ситуации, между двух миров. Столичный офис и виртуальное пространство компьютерной игры, современная квартира и призраки сталинских лагерей, французское захолустье и бывшая столица бывшей колонии Советской империи. В этом раздвоенном мире героям предстоит пережить ряд неожиданных трансформаций. Рассказы, вошедшие в сборник, написаны в 2014–2015 годах.
Реальное осознание темы началось с фразы, написанной на обрывке газеты «Правда» – «не пить рыбам воды», которую я нашел на мусорной свалке. Подошедший Aldous Huxley лишь дал некоторые советы по поиску как таковому. А Hermann Hesse указал рукой на Восток.
Сказка о девочке Алене и ее непослушном брате. Приключения в волшебном лесу. Кто поможет девочке в поисках брата? Сможет ли Аленка победить Бабу Ягу?
Шалопаи вновь попадают в историю. И как водится, в сказочную. А начиналось всё с простой прогулки в осенний лес для знакомства с родственниками. Но разве с такой семьёй, как у Димки-Шалаша, может быть просто? Если уж дедушка – Серый Волк, приключения себя ждать не заставят!