ГЛАВА 1.
ИРМА.1984 год.
Ника не вошла, влетела в квартиру и с порога закричала:
-Мама, мама, ты где? - Из большой комнаты донесся привычный стрекот швейной машинки, она ринулась туда: - Мам, Леонтий сделал мне предложение! И я его приняла!! Мы сходили заявление в ЗАГС отнесли! - Ника закружилась по небольшому кусочку пола, не заваленному мамиными выкройками.
-Ох, дочка, рано-то как, всего девятнадцать и исполнилось тебе! - вздохнула Ирма Андреевна.
-И ничего не рано, у нас уже пять девчонок замужние дамы!
Ирма опять вздохнула ,задурил этот Леонтий дочке голову напрочь, она уже и ругалась, и пробовала с ним поговорить, тридцатипятилетний мужик нагло говорил только одно:
-Мы с вашей дочкой любим друг друга, и никакие преграды не устоят!!
Ирма подключила свою подругу, Галку, которая всегда была у Ники в большом доверии, но как опоил чем дурочку этот Леонтий
-Люблю, жить без него не буду!!
Отступилась Ирма. После внезапного ухода мужа она сильно сдала, опустила руки, и если бы не дочка, кто знает, чем бы все закончилось. Ника тогда пошла в десятый класс, заневестилась, начала приставать к Ирме, чтобы она пошила ей несколько нарядных вещей. Шила до его ухода Ирма не часто, Николай работал на военном заводе, получал приличную зарплату,и не было особой нужды подрабатывать шитьем. Все рухнуло в одночасье, не было ни ссор, ни скандалов никогда, Николай абсолютно не менялся, был привычным заботливым мужем, не придирался по пустякам, приходил с работы вовремя, было правда, несколько командировок в течение последнего года, ну так на повышение муж пошел! Зарплату пока не сильно-то и прибавили, но перспективы ого-го какие. Вот и выяснилось про эти «перспективы!»
Всё как обычно - пришел вечером с работы, поужинал, дождался, пока Ника, пожелав им спокойной ночи, пойдет спать, ровным голосом сказал:
-Ирма, должен тебе сказать - я ухожу от вас!
-Ккуда? - не поняла Ирма. - Куда ты уходишь?
-Видишь ли, я уже давно люблю другую женщину! Ты хорошая, замечательная, но, прости, я тебя разлюбил, а врать, выкручиваться не хочу - говорю тебе честно, все как есть! Постарайся меня понять, я сейчас четко знаю - с той женщиной моя жизнь сверкает, а у нас уже все чувства сошли на нет, быт и привычки съели любовь!
Ох, не зря у Ирмы в родне были Штермеры, отличавшиеся невозмутимостью, умением никогда не истерить, с гордо поднятой головой, что бы ни произошло, идти дальше. Вот и проявилось сейчас в Ирме бабкино, вместо истерик, слез, высказывания всяческих обид, враз закаменевшая Ирма спросила:
-Молодая, наверное?
-Да, двадцать семь лет.
-Что ж, Николай Григорьевич, решил - уходи!
-И ты так спокойно всё это воспринимаешь?
-А что, надо рвать на себе одежду или волосы? - ровно ответила Ирма.
-И ты ничего больше мне не скажешь?
-Отчего же, скажу: запомни одно - назад возвращаться не пытайся, не приму! Решил -уходи, без возврата!
Николай даже подрастерялся:
-Но..?
- Вещи собрал и прощай навеки! - все тем же ровным голосом сказала Ирма.
Николай тяжело вздохнул, поднялся:
-Не могу я во лжи жить!
-Понимаю, любовь! - кивнула Ирма, а на кухню ворвалась Ника, вернувшаяся за стаканом воды и услышавшая весь этот разговор. С горячностью, свойственной подросткам, подскочила к еще час назад обожаемому папочке и просто прошипела:
-Никогда, никогда не прощу тебя! Ты мне больше не отец, с этой минуты - никто! - и громко зарыдав, побежала к себе в комнату.
-Николай, уходи побыстрее!
Ирма как-то медленно поднялась со стула
-Не до тебя и твоих извинений сейчас!
Выпрямившись, пошла в комнату рыдающей Ники и, поглаживая её по волосам, тихонько приговаривала:
-Ничего, доченька, мы с тобой сильные, выдюжим!! Прости, пойду, ключи заберу!
Муж возился в прихожей, аккуратно укладывая в большую сумку теплую одежду. Ирма еле дошла, цепляясь за стенку, как старая старуха. В прихожке протянула руку:
-Что? - не понял теперь уже чужой человек.
-Ключи!
-А, да! Скажи Нике, я буду помогать, прости! - Он как-то сгорбившись пошел на выход. Ирма, собрав остатки сил, медленно-медленно закрыла дверь, ещё задвинула дурацкий засов, прикрученный Николаем, и плавно опустилась на пол.
Приходила в себя медленно, выплывая из какого-то бездонного колодца, откуда-то издалека звал её истеричный голос, она сосредоточилась, потом пришло узнавание:
-Ника, дочка, плачет, что-то случилось? С Николаем? Боже, надо собраться! - и вдруг резануло по сердцу - нет уже никакого Николая, есть только они с Никой!
-Дочь, ты почему плачешь?
-Мам, мамочка, ты, ты только не умирай! - всхлипывала и тряслась дочка. Ирма кое как приподнялась, прислонилась спиной к стенке и вздохнула - сопли-слезы лить при заикающейся дочке она точно не станет, нельзя. Притянула к себе Нику, начала покачивать как в детстве, успокаивая:
-Мы с тобой две самостоятельные, разумные деушки, да разве пропадем?
-Ннет!
-Ну вот и славно, пойдем, умоемся, а то мы сейчас как две квашонки распухшие, зареванные, некрасивые!
Какая была ночь у Ирмы, она потом даже своей Галке не рассказывала, лежала рядом со спящей дочкой и перебирала всю совместную жизнь, пытаясь понять, где и когда она пропустила это охлаждение мужа? Неужели, как говорится - глаз замылился и не увидела очевидного? Сдержаннее стал последние пару лет супруг, во многом отговариваясь возрастом - сорок три как никак!
-Мдаа, Ирма Геннадьевна, поменьше надо было облизывать и приплясывать перед ним! Что у меня теперь остается? Квартира – тут даже никаких разговоров не может быть - бабка моя, Эмма Вольдемаровна, ох и мудрейшая женщина, ещё в первые годы после свадьбы, никому ничего не говоря, отписала эту квартиру нам с Никой, которая только родилась. Помнится, я долго обижалась на неё - как же Колюшку, свет в окошке, обделила, а она как-то заковыристо сказала? - Ирма напряглась,,вспоминая:
-Деточка, мужики - это чужие люди, сегодня твой, завтра соседкин, или ещё чей-нибудь!
-По себе, что ли, судишь? - вспыхнула молодая, глупенькая Ирма.
-Мои браки, они были замечательные, кто ж знал, что я их всех переживу? "Нам не дано предугадать…" - грустно улыбнулась бабка Эмма.
Обиделась тогда Ирма и с тех пор суховато общалась с удалившейся "от шума и гама городского в глушь" бабулей. Звонила, поздравляла с праздниками, а ездила в Кораблино редко.
-Даа, Ирма, ума у тебя и сейчас не густо!
Так вот и проворочалась всю ночь, стараясь не разбудить Нику. Слез не было совсем, навалилась тяжелым грузом какая-то апатия, ничего не хотелось, решила проводить дочку в школу и тупо лежать, ни о чем не думая. Но мы предполагаем, а Господь располагает!
Только проводила дочку, при ней держалась бодрячком, класс выпускной, съедет девочка вниз и прости-прощай институт.
