Анатолий Корниенко, Олеся Дубиковская - Четверо из Ковчега. Стихи и проза №1

Четверо из Ковчега. Стихи и проза №1
Название: Четверо из Ковчега. Стихи и проза №1
Авторы:
Жанры: Современная русская литература | Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Четверо из Ковчега. Стихи и проза №1"

Там – за гранью слов в стихах, всё небо колышется рожью. И гераклитово время сыплет рифмы-жемчуга из золотой кружки. К родившемуся фараону уползает улитка мира из сознания дня. Ночь свисает с неба виноградной гроздью. Леонардо да Винчи меняет приметы времени. Наконец, сороки склюют улитку неба до чистого разума, и солнечный смех родит тёплую кровь, бегущую по венам… всё станет идеальным – до противоестественности… как в детских иллюстрированных книгах, которые ты читал, когда был маленьким.

Бесплатно читать онлайн Четверо из Ковчега. Стихи и проза №1


Составитель альманаха: Анатолий Корниенко


© Евгений Демидович, 2024

© Марат Капашев, 2024

© Анатолий Корниенко, 2024

© Олеся Дубиковская, 2024


ISBN 978-5-0062-2739-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Какого цвета «ЧЕ»?

Этот сборник я увидела в цвете. Сигналом стало то самое «ЧЕ», которое м а я к у е т из «ЧЕтверо из КовЧЕга»…

Насыщенный сине-фиолетовый, как навязывает интернет? Холодный, бездушный, безучастный, пресный, скучный, аморфный? Или циничный, энтропичный?

В классическом «Чуждый черным чарам челн»: Ч – динамично, целеустремленно, деятельно, революционно, целенаправленно. Но при этом безжизненно-ледяное. Просто плывет непонятно куда и зачем, как лермонтовский парус.

Но, в нашем случае кудрявое «Е» приклеилось и все поменяло. Наверняка, чтобы добавить теплоты, эмпатии, веры, надежды и в который уже раз подтверждения аксиомы Vita brevis ars longa. …И стал челн Ковчегом. «…Продолжалось на земле наводнение сорок дней и сорок ночей, и умножилась вода, и подняла ковчег, и он возвысился над землёю и плавал по поверхности вод. …И лишилось жизни всякое существо, которое было на поверхности земли, остался только Ной и что было с ним в ковчеге…»

…Когда в 2017 году ушел из жизни Владимир Растёгин – Ной нашего костанайского литературного «Ковчега», казалось, что, в отличие от того, библейского, нашему ковчегу не выжить, не выплыть, не выстоять.

Два года ещё держались «Берега» и «Крылья», потом – все утонуло, кануло, растворилось в пучине времени.

Но жив курилка!

Как и в том библейском, наших тоже осталось minimum minimorum – по пальцам одной руки пересчитать. А если точно, то одной руки без учета мизинца.

…И по-прежнему растут проникновенные рифмы, многослойные метафоры «…из сора, из праха, из воздуха, из толщи земли и огня» – из книг трёхтомника Владимира Растёгина —

…и возраждаются у мастера диалогов с классиками Евгения Демидовича, строки которого хочется с азартом разгадывать, как кроссворды,

…по-прежнему выползает из звона дня улитка Марата Капашева, решившего оставить нам (а почему бы и нет!) тысячи томов вместо тысячи домов.

…И воскрешает Леонардо, Данте, Абулхаира, Анну Каренину Анатолий Корниенко, ломая и собирая заново их истории, мысли, облекая их в новые ритмы и рифмы.

…И оксюмороном сталкивает в прозе земное и неземное, людское и инопланетянное Олеся Дубиковская – в диалоге культур между тем, что есть, и тем, что может быть… Или не может.

…И плодятся, и размножаются образы, строки, строфы, стопы… Потому что рукописи не горят, но они же и не тонут. Аrs longa!

И верю: через год заявит о себе новая четверка, и сборник непременно станет серийным. И «ЧЕ» при этом будет по-прежнему живым, пшеничным.


Ольга Кунгурова

кандидат филологических наук, профессор.

Евгений Демидович

Хроника пикируечепго Икара


1996—2023


Дню космонавтики

Неведомый Улисс проложит борозду
по чёрной целине космического поля,
засеяв зёрна звёзд…
                                        Достать рукой звезду,
взошедшую во тьме и яркую до боли,
так хочется порой…
                                        Но руку обожжёшь!
Порежешься о край стальной её, неровный…
А небо в вышине колышется, как рожь,
над маленькой Землёй, сей ноосферой скромной.
Куда спешишь, Улисс? Какие рубежи
тебя манили ради подвигов и славы?
Как быстро время гераклитово бежит!..
Но отступает перед Вечностью стоглавой.
И дольше века день, и миг – в сто тысяч лет.
И море, движимое вечною причиной,
сближающей стихии на Земле
и женщину сближающей с мужчиной,
оставит след на медленном стекле.

БЕСКОНЕЧНОСТЬ

Я – заброшен… заброшен я в мир,
я – прохожий, похожий на вечность;
спит в душе у меня – бесконечность…
бесконечность космических дыр.
Я прохожий (я просто – прохожий),
непохожий на вас… и на вас…
да и сам на себя – не похожий
в каждый новый мной прожитый час.
Каждый час я иной. Неизвестный…
ни тебе, ни себе… никому:
ко всему, – то как берег отвесный,
то как бьющий родник – ко всему.
Я заброшен… но в сердце – беспечность;
а забота – забыта, и спит…
спит, пока… но душа – откипит.
И проснётся моя бесконечность…

ИКАР

Ночь, как чума… Фонарь – под глазом, —
как солнце, что несёт несвет,
и незаря всех зол, зараза,
взошла держать в Филях совет.
И на обломках от Икара —
что сам хотел быть Бог и царь —
царапал руны вор – и каракал,
ночной докучливый швейцар.
Слова – в карман. И карты – в руки…
Икар, ты держишь жизнь за хвост?
Весь прок от порки до поруки
судьбы – припарки на погост,
когда не греет свет из окон
и ночность длится до бровей…
Но и зажмурясь, помнит око
цветок тот – в ситцевой траве…

В. Растёгину

Свет одиночества в окне

всю ночь горит, не угасает…

Владимир Растёгин

Ночами светится окно,
на мир взирает одиноко.
Чудовища больного оком
порою чудится оно.
Всю ночь чудовище не спит,
ворочается, жарко дышит.
На небо смотрит и на крыши,
свой набирает аппетит.
Оно потребует себе
к утру положенную жертву.
Наполни же скорей фужер твой
и не печалься о судьбе.
Нам ничего не изменить,
когда судьба дана нам свыше.
Мы можем лишь её услышать,
в руке нащупать жизни нить.
Держи её, не выпускай
из рук своих, назло ироний.
Пусть озабочен карк вороний
проблемой верного куска.
Души на лозунги не трать —
водой уйдёт в песок Тобола…
точнее, Леты… Но оболом
стихов останется тетрадь.
Озноб проходит по спине —
с ночной реки тревожный ветер.
Кого-то, может быть, приветит
свет одиночества в окне.

ГОРОД

Город штампов стоит, освящённый собранием солнц,

и окно в этом городе – первый до гроба штамп.

Помнит город сбивчивый тёмный сон,

будто стены незрячие ждут наши души там.


А пока – открываем привычно глаза квартир.

Для полётов в небо – преградой отвесный крест.

Взор мой сирый, город, отвороти

от весны напрасной, что в памяти, как порез.


Никуда нам не деться от власти распятых слов.

Мы раз пять или десять им скажем: «прости-прощай»,

но возьмём в руки слово, как камень и как весло…

Наше сердце – корабль, язык грешный наш – праща.


Переставим слова, или мысли о них, в строке.

Пусть наш грешный язык заплетается, как алкаш.

Муравейник горящих пред стартом квартир-ракет

ждёт лишь знака, когда прокричит муэдзином ночным шакал.

ВРЕМЯ ПИСАНИЯ

Время Неписания стихов
Между приступами фиолетовой лихорадки
Ограничено словом «существование»
И граничит с жёлтыми лицами
И серым веществом человеков,
Именуемых «homo sapiens».
И время это – растить детей и собирать камни.
Я – разбрасыватель камней —
Детей своих отдаю публике;
Публика съедает детей моих —
Разбрасывателя камней.
Есть время растить детей —
Есть время разбрасывать камни;
Время сеять хлеб —
И петь песни.
Пою я песни.
Я – разбрасыватель камней.

РАЗГОВОР ОБ ИСКУССТВЕ

Я не писал стихи целую вечность…

и потерял форму, и содержание.

Знаю, искусство не терпит простоя… оно, конечно…


С этой книгой читают
В мире Яселимус кроме людей живут еще и другие гуманоиды. Они называют себя еловыми и живут в городах, бок о бок с человеком. Люди привыкли к еловам и даже принимают их в свои семьи, потому что елов или еловиха- незаменимый друг для ребенка. Но есть еще и дикие еловы. Те, кто обитают в густых Заморских лесах и боятся всего, что связано с миром Человека. Увы, как выяснится, не зря…
Этот перевод всемирно известного памятника древнерусской словесности сделан Анатолием Корниенко с переложением на так называемые «ясные стихи» – авторскую форму стихосложения, в основе которой лежит японский сонет.
История о взаимоотношениях с окружающим миром талантливого мальчика, страстно увлеченного литературой. Ситуация, в которую он попал, оказала сильное влияние на его характер, всю дальнейшую жизнь и судьбу.
Детские, ностальгические истории, произошедшие с автором в далёком леспромхозном посёлке в семидесятых годах прошлого века.
Бывают ли чудеса в нашей жизни? Не знаю, что именно считать чудом: успел ли ты проскочить на мигающий зеленый свет дорогу, будучи пешеходом, и тебя не переехала рванувшая с места машина, или, ведя машину уже в роли водителя, не попал в аварию, проскакивая на перекрестке, маневрируя среди таких же лихачей? А может чудо, когда упавшая рядом с тобой глыба льда с крыши дома не задела тебя? Или выигрыш большей суммы денег в казино или лотерею, также м
Эта книга о настоящей дружбе, большой любви и поисках смысла жизни. Четыре человека встречаются в самом начале жизненного пути, и эта встреча становится событием, определившим всю их дальнейшую судьбу. Непростые перипетии жизни героев разворачиваются на фоне драматичных событий русской истории конца ХХ – начала ХХI века.
Вечный спор добра и зла в борьбе волшебников. Люди и силы природы защищают родную землю от злобных чужаков.
Как украсть из-под носа коварного дракона своего жениха? Ну да, ну да, он маленько виноват – хотел пограбить кладовые крылатого. И что? У того золота много, мог бы сделать вид, что ничего не заметил, а не бросать несчастного парня за решетку. Ну и пусть – его невеста любые двери и замки свернет и освободит любимого! Вот только… Только что делать, если вдруг оказывается, что дракон совсем не такой, каким его представляла… И жених тоже не такой…
На самом ли деле ангелы это добрые существа, дарующие нам свет и верный путь? На самом ли деле демоны настолько ужасны, чтобы заставлять людей совершать грехи? Раньше я думала, что добро всегда побеждает, добро – это свет, но я заблуждалась как и многие.Учёба в школе для верующих полностью перевернула мою жизнь.
Марьяна – первокурсница факультета философии и психологии. Она работает консультантом в книжном магазине и живет в мире фантазий.Но что делать девушке-социофобу, если жизнь вынуждает ее взаимодействовать с обществом, пробуждая неизвестные ранее чувства.* Обложка @StableDiffusion