3250 г. от сотворения мира, первый месяц лета
Сквозь сон Эсфи слышала чей-то голос, который звал её по имени, но открывать глаза не хотелось. Во сне крылатые кони встряхивали серебристыми гривами, перед глазами раскинулось море васильков посреди травы, а радужная тропа вела в волшебный дворец, где сбывались желания. Во сне Эсфи видела так хорошо, что могла бы издалека посчитать все цветы и даже травинки. Она не хотела просыпаться, возвращаясь туда, где её окружали одни лишь цветные пятна. Ведь Эсфи прожила целых восемь лет своей жизни, только на ощупь зная, как выглядят её лицо, руки, волосы…
– Эсферета! – тихий, но настойчивый голос был неумолим. Лишь один человек так обращался к ней; мама говорила «дочь моя», а придворные – «светлая принцесса».
– Эсферета, нам нужно уходить. Немедленно.
Вот теперь Эсфи открыла глаза и села: в голосе Мэриэн прозвучали тревожные нотки.
– Куда уходить? – Эсфи растерянно смотрела на Мэриэн и еле могла различить её фигуру в темноте спальни.
– Не спрашивай, – Мэриэн положила какой-то свёрток на кровать Эсфи. – Одевайся. Я помогу тебе.
Эсфи потёрла глаза, зевнула и недовольно заговорила:
– И почему ты мною распоряжаешься…
Но тут же умолкла, почувствовав жёсткую ладонь Мэриэн на своих губах.
– Тсс! Во дворце заговор!
На Эсфи словно опрокинули ведро ледяной воды, и она в испуге закивала, показывая, что будет молчать. Мэриэн убрала руку. Эсфи торопливо подтянула свёрток к себе, развернула, ощупала – это было шерстяное платье, особенно грубое рядом с прохладным шёлком покрывала.
– Давай же быстрее, – сердитый шёпот Мэриэн заставил Эсфи снять ночную рубаху из тонкого полотна и с отвращением взять в руки новое платье. В нём будет неуютно, и оно, кажется, серое. Как шкурка мыши. Мэриэн помогла Эсфи продеть руки в рукава и теперь оправляла на ней платье.
– А мама? Она тоже… с нами? – шёпотом спросила Эсфи. В летописях, которые ей иногда читали вслух, бывало так, что короли и королевы убегали от заговорщиков вместе со своими детьми. А потом собирали армии и возвращали себе трон.
– Нет, – Мэриэн притянула её к себе и неожиданно обняла. Она никогда этого раньше не делала, и Эсфи замерла, удивлённая, но ей сразу стало лучше, и даже платье перестало казаться таким мерзким.
– Ничего не спрашивай, хорошо? – тихо попросила Мэриэн. – Мы поедем в соседний портовый город и сядем на корабль. Тебя зовут Миана, и ты моя младшая сестра. Поняла?
Эсфи, обнимая Мэриэн, сглотнула и пробормотала «да» так тихо, что и сама еле услышала. Вопросы придётся отложить – и полностью довериться Мэриэн. Но всё-таки от одного Эсфи не удержалась:
– Скажи, а мы ведь… вернёмся?
Ей хотелось на прощание обойти всю спальню, ощупать каждый, до боли знакомый предмет, напоследок посидеть за столом или открыть сундук с платьями – красивыми, бархатными или шёлковыми, не такими, как то, что было сейчас на ней. Но Эсфи понимала, что нужно торопиться.
– Вернёмся, – Мэриэн помолчала. – Когда-нибудь.
До портового городка Лейена пришлось ехать несколько часов в повозке. Правил ею незнакомец с тихим голосом, от которого пахло чем-то кислым, а повозку немилосердно трясло на ухабах. Эсфи едва не затошнило. Прежде она каталась в разукрашенной карете, с приветливым кучером и многочисленной свитой, а не так, словно простолюдинка!
Под покровом темноты они вылезли из повозки. Городской воздух был полон разных и далеко не приятных запахов – да хоть конского навоза, – но Эсфи жадно вдыхала его, вцепившись в руку подруги. Там, в повозке, Эсфи чуть не вырвало, и она была несказанно рада, что этого не случилось.
Они с Мэриэн долго шли в порт. Было зябко, сумрачно, тоскливо. Хорошо, хоть дождь не моросил, как вчера. Эсфи устала, ей хотелось захныкать, сказать, как ей не нравится это шерстяное платье, потому что оно кусает кожу. Но молчание Мэриэн было таким зловещим, и Эсфи не решалась заговорить. Пока ей не стало совсем невмоготу.
– Послушай, – тихо начала Эсфи, – может, ты всё-таки расскажешь… что случилось?
Она всегда думала, что лучшей королевы, чем мама, не найти. И окружающие – начиная с придворных и заканчивая последней служанкой – говорили об этом. Кто и почему устроил заговор против мамы и что с ней? Жива ли она, вдруг подумала Эсфи, и ей стало страшно.
– Обязательно расскажу, – чересчур поспешно заверила её Мэриэн. – Подожди, пока мы сядем на корабль, хорошо?
Самое важное, что Эсфи нужно было знать – Мэриэн рядом, у неё есть меч, чтобы защитить принцессу, и деньги, чтобы заплатить капитану корабля. А ещё котомка с едой, бутылью воды и вторым платьем для Эсфи. Ночь рассеивалась, и Эсфи по цвету одежды Мэриэн догадывалась, что та надела коричневую рубаху, штаны и сапоги, а сверху рубахи – кожаную безрукавку. Так Мэриэн одевалась, когда они с Эсфи отправлялись на прогулку. Мэриэн часто позволяла себе вольности в одежде и манерах, хоть она и была воспитанницей королевы Агрей и носила титул герцогини.
– Это мама велела, чтобы мы сели на корабль? – допытывалась Эсфи, несмотря на всё недовольство Мэриэн.
– Да, я следую приказу Её Величества. Остальное я тебе потом расскажу, – и больше ничего от Мэриэн нельзя было добиться.
Город просыпался, слышались голоса, брань, лошадиное ржание, скрип колёс чьей-то телеги… Люди мелькали разноцветными пятнами, и Эсфи опустила глаза, поправляя шерстяной капюшон платья. Мэриэн заставила Эсфи надеть его ещё во дворце, чтобы скрыть спутанные светлые волосы. Расчёсывать их тоже времени не было.
В порту оказалось грязно, но Мэриэн не давала Эсфи ступить кожаным башмачком в какую-нибудь лужу. Слышались голоса сонных рыбаков, мерзко пахло ошмётками дохлой рыбы.
– Осторожнее, тут мусор и разбитая бочка под ногами, – предупредила Мэриэн. Эсфи уныло кивнула.
Вскоре они остановились, и Эсфи слышала, как Мэриэн заговорила с человеком, от которого пахло солью и потом. Голос его напоминал скрип ржавых дверных петель, до того был неприятным. Наверное, решила Эсфи, это капитан корабля.
– Чуть без вас не уплыл. Ждать пришлось! – раздражённо буркнул он, и на месте Мэриэн Эсфи возмутилась бы и сказала: «Да как ты смеешь так со мной разговаривать!»
– Теперь мы здесь, – только и обронила Мэриэн, но таким ледяным тоном, что капитан резко замолчал, а потом заговорил о деньгах.
Со стороны моря дул ветер, и Эсфи поёжилась. Она топталась на месте, держась за руку Мэриэн, и была рада, когда переговоры закончились, а Мэриэн заплатила капитану золотой, как они и договаривались.
Капитан отвёл путешественницам место на корме, здесь воздух был свежее, чем в порту, и Эсфи глубоко вздохнула. Мэриэн вынула из-за пазухи гребень и спустила с головы Эсфи капюшон, чтобы причесать ей волосы.
