На работу опоздал. Чуть не выгнали. Последний раз предупредили.
Начальник так и сказал:
– Предупреждаю вас, говорит, в последний раз. Ещё раз такое повторится, говорит, по морде дам.
А как тут не опоздать, когда от телевизора не оторваться?
Передачу с утра крутили по «Культуре».
Я только канал «Культура» смотрю уже неделю. Там много интересного. И для интеллектуального развития личности, и просто поугорать.
И вот утром досматриваю телек, дожёвываю завтрак, а тут у них в студию приглашают гуру.
Ни дуру, а гуру я говорю. Мужчина приехал из Тибета. Наш русский мужик объездил весь мир и стал гурой. В Индии семь лет в пещере жил. В Андах сам себе вырезал гланды. Внушением. Йогой занимается, медитацией и народной медициной всех стран мира. Очень интересный кекус.
Входит такой в балахоне, лысый и босиком. Из макушки дли-инная тонкая косичка закручена матюком, как антенна. Руки сложил, как в молитве, ладони чётками деревянными обмотаны. Мужик кланяется, как болванчик, улыбается так, будто ему щекотно.
Дикторшиха (красивая… ноги, как жерди!) говорит:
– Вячеслав долгое время проживал в Подмосковье. (на экране заснеженное поле, машины торопятся сквозь метель, музыка тоскливая негромкая). Он вёл своё дело и был успешным бизнесменом (дикторшиха уже перед большим крепким особняком, бабулька румяная интервью даёт:
– Вот тут и жил Славик-то! (варежкой показывает на прекрасный кованный заборчик) Хоро-оший человек! Что могу сказать? Очень хороший человек!.. И семейный, и серьёзный. Чтобы чего плохого про него – не скажу ни чего!..
– И вот как-то в самый расцвет своего бизнеса, – опять продолжает дикторшиха уже из студии, переодетая, – Вячеслав осознал, что жизнь свою он посвящает совершенно ни тем ценностям, – аж головку склонила, бровки нахмурила, скотина, продолжает прискорбно, – Блестящий предприниматель оставил дом, машину, и ушёл в горы, чтобы обрести гармонию со своим телом и душой.
Опять на экране лес глухой. Мужик лысый топориком полешко тешет, лыко с него камушком разминает и кушает. Очень полезно для здоровья, говорит. Только рожу трудно отмыть без мыла. Он от мыла и всех благ цивилизации отказался к чёртовой матери, и теперь ему трудно рожу отмыть, и вся рожа и нос у него зеленоватые от полезной пищи, потому что очень сочно. И живёт Вячеслав то в пещере, то у ручья, и постигает смысл. Весь день сидит по турецки, и медитирует, и живёт в гармонии с природой. Утром встанет пораньше, слезет с дерева, костёрчик разведёт, у ручья умоется, в «кустики» сходит, листочком крапивным подотрётся, и хорошо ему. Опять сидит и медитирует.
… – И вот Вячеслав семь лет провёл в Индии у древних шаманов, где обрёл прозрение и познал Истину бытия в Третьей Ситрархтхе, – дикторшиха с трудом выговорила «Ситрартхту», и я и так уже всё понял, и уже хотел выходить в подъезд (на работу!), а тут эта падла вытаскивает свой барабан!
Я на секундочку замер у экрана.
– Этот священный для народности Хуу Дзынь музыкальный инструмент называется Аэх Ситхартха, что в переводе означает «голос великого бога». (Вячеслав всё это время стоит на коленях перед барабаном, упёршись лбом в пол, боясь поднять глаза. А когда дикторшиха сказала про «Сихратртрху», мужик воздал руки к небу и трижды прокричал что-то, что я не успел запомнить. Стою, потею. Ещё минута, и мой автобус уйдёт.
– Аэх Ситрахтрха народы Хуу Дзынь почитают как божество. Звуки этого инструмента настолько божественны, что слушать их можно не чаще одного раза в тридцать один год. Великий философ и мыслитель современности Сэмюэль Глизт писал в своих мемуарах: «Божественный эликсир, который источает этот поистине волшебный инструмент завораживает и останавливает время. Кажется, звук исходит из самого космического Разума… Аэх Сиртрахтрха (Вячеслав опять вскинулся и прокричал) заслуженно причислен к наследию человечества…
А я стою и не могу выйти. На часы смотрю.
Барабанчик действительно симпатичный. «Связь с Космосом»!
Похож на негритянский там-там, весь разрисован крестиками и кубиками, а шнурки кожи собраны в самом центре натянутой кожи в косичку, и рядом чашечку с маслом поставили.
Я скинул куртку. На диван сел в сапогах.
Вячеславу дали микрофон и он благородно прокашлялся:
– Спасибо вам за предоставленную возможность поведать миру (под Вячеславом на экране появилась надпись – Тхутурхетти (Вячеслав Терёхин из г. Клин) белый гуру Третьей Систартхи), – о великом божественном Аэх Ситхартхта (опять бухнулся на пол, грохая микрофоном по коврику, трижды воздел руки к люстре, прокричав чего-то, ну его на фиг, язык я сломаю сейчас уже), – Дело в том… (тоскливая негромкая музыка) что священная музыка божественного Аэх Сихратрхтрхта (опять бухается, шоб он сдох! Я опоздал уже…) дарована человечеству, как единое искупление и услада душевного мира и познания истины…
Мы с дикторшихой сидим слушаем, а Вячеслав говорит и говорит, покачивая антеннкой, а мы сидим и вежливо слушаем, я даже сапоги снял, ну его на фиг, скажу, что меня машина сбила, опоздаю на пару часов. И сидим мы и на барабан с уважением смотрим, а прозревший Вячеслав очень подробно и интересно рассказывает про Ситратрхтху…
Оказывается, что играть на ём может только избранный, и Вячеслав пять лет этого добивался, проводя всё время в молитвах и целомудрии. Потому как если неподготовленный человек его коснётся – ему смертная казнь будет. А барабан такой священный, что перед тем, как даже подумать, чтобы на нём поиграть – нужно молиться и просить разрешения у главного божества в течении двух месяцев. И если божество даёт добрый знак – у народов Хуу Дзынь проводятся шумные празднества, люди ходят друг другу в гости и пекут верблюдов, поздравляют и считается, что век будет удачным.
Я лёг на диван, раздевшись по-домашнему.
Дикторшиха тоже уже молчит полчаса, не мигая смотрит то на барабан, то на Вячеслава.
Сколько у них там по времени передачи? Полчаса? Час?..
«Сейчас уже наверное начнут», – терпеливо ждал я…
И вот Вячеслав наконец заканчивает, сука:
– Пришло время нам с вами насладиться божественными звуками этого великого дара человечеству, надежду на избавление…
И ещё так минут десять говорил.
А потом отвесил барабану штук сорок поклонов, и долго ещё натирал руки маслом из чашечки, попросив у чашечки разрешения.
И вот мы с дикторихой замерли, как сова на унитазе, аж глаза защипало, и ждём, чтобы насладиться, наконец, будь оно уже не ладно!..
…Вячеслав сел на расписной коврик, бережно поставил барабан между скрещенных босых ног, поправил антеннку, и, лучезарно улыбаясь, взялся обеими руками за шнурок, и медленно потянул.
