А я люблю военных, красивых, здоровенных… Тьфу! Нет, конечно! Но этот хорош…
Маша Захарова, ведущий инженер секретного НИИ глаз не могла оторвать от красавца-майора – нового представителя заказчика.
– На войне нет неверующих, – продолжал майор, – смерть всегда рядом. Один шаг и…
– В ад или в рай, – вырвалось у Маши.
– Верно.
Майор оглянулся и с удивлением посмотрел на Машу. Ну, и глазищи, пронеслось у него в голове, прямо в душу смотрят.
– Хм, а как же переселение душ? – усмехнулся Максим Петрович, начальник Машиного отдела, которого задела за живое искра, проскочившая между его подчиненной и лощеным майором. – Я считал, что Вы придерживаетесь восточной традиции в данном вопросе.
Это был вызов. В последнее время Машу славящуюся свой щепетильностью и тщательным подбором аргументов в спорах, стали упрекать в излишней мягкости и непоследовательности в отношении высказываний симпатичных мужчин. Научный авторитет был под угрозой.
– Одно другому не мешает, – быстро нашлась Маша, – могу доказать.
У нее в голове вдруг сама собой выстроилась стройная гипотеза, и даже не выстроилась, а просто открылась, и Маша ее увидела во всей полноте и красоте. Так у нее бывало и раньше после упорных раздумий, но в этот раз никаких предварительных раздумий не было.
– Согласно традиции Рай и Ад – это конечная инстанция для каждой души после единственной жизни на Земле. Реинкарнация же – это цикл перевоплощений, то есть проживание множества жизней в процессе самосовершенствования. Если допустить расщепление души после смерти на две части, одна из которых попадает в Рай или Ад, а другая заново воплощается на Земле, то будут верны оба подхода. Часть души наслаждается содеянным или отрабатывает ошибки, другая продолжает совершенствоваться, накапливая. опыт. В быту мы часто говорим: в следующей жизни или в предыдущей жизни. Шутим конечно, но в каждой шутке есть доля правды.
В комнате воцарилась тишина.
– Э-э-э, – протянул майор, – а выбор есть при расщеплении? В рай или обратно на Землю.
– Какой выбор? – удивилась Маша. – Одновременно и туда, и туда, выбора нет.
– Выбора нет… а связь есть между половинками? А то чистая шиза получается, раздвоение сознания.
– Как раз наоборот, – включился в разговор Макс – ярый оппонент Маши. – У шизофреников отличная связь со всеми половинками сразу, и своими, и чужими. Что мы сейчас и наблюдаем.
Вот, козел! – мысленно выругалась Маша. – Все бы ему укусить, по поводу и без повода. Но сейчас это даже кстати, у нее есть что добавить.
– У здорового человека связь подсознательная, у шизофреника произвольно открывающаяся, оттого он и скачет по предыдущим воплощениям.
Майор достал телефон, и но заглянуть в него не решился.
– Крепкий у вас отдел… чувствуется научный подход. Расщепление души… Короче, все мы от Адама и Евы.
– Какой научный подход?! – взорвался Макс. – Чистый бред! Правильно вы сказали, шизофрения сто процентов!
– Я так сказал? – удивился майор. – Я образно…
– Это я сказала, – Маша подняла палец, – и конкретно.
Она указала пальцем на Макса. С наездами нужно было кончать раз и навсегда.
– Шизофрения – это, – медленно продолжила она, – считать себя настоящим ученым и одновременно быть членом мистического ордена.
– Да ты докажи! Задрала уже!
Макс выбежал из комнаты.
– Захарова, и правда, докажи, хоть что-нибудь, – улыбнулся Максим Петрович, – а то одних гасишь, под других лож… подстраиваешься.
– И докажу!
***
Ноги вязли в песке, сверху жарило солнце, а рядом в маняще-прохладной воде плескались дети, скользили яхты под белыми парусами и чайки выхватывали из волн зазевавшуюся рыбешку. А вот и он, и даже нога с татушкой на пятке, как будто специально поднята вверх. Маша расстелила коврик и плюхнулась на живот. Сил раздеваться не было.
Ей конкретно повезло. Найти Макса по фотке левой пятки, сброшенной Натальей из 202-го отдела на одном из множества пляжей на Клязьминском водохранилище казалось нереальным, но она это сделала!
