Чем дальше тянулась дорога, тем меньше оставалось неба, со всех сторон окружённого горами. Пейзаж был усыпляющий, под ноги смотреть – только расстраиваться, так что путник посмотрел вверх.
По небу медленно и лениво расползались тучи, всё сильнее наливаясь сочным чёрным оттенком. Ещё утром эти тучи были облаками. Белыми и пушистыми, чтоб их…
Чего ещё он мог ждать от Долины Рен?
Долиной Дождей она была названа ещё Древними, и климат с тех пор, очевидно, не слишком переменился. Здесь всегда было пасмурно. Начиная с конца лета Долина Рен утопала в страшных ливнях. Отяжелевшие от воды низкие тучи носились между зубцами окольцовывавших Долину гор до конца следующей весны, и тогда ливни сменялись вполне безобидными летними дождичками.
Путник тяжело вздохнул. Снова начался дождь, и это было скверно. Весна в Долине Рен была довольно тёплая, хоть и мокрая, но это не делало путешествие по ней хоть сколько-нибудь заманчивым. Его родной город, порт Даллен, к которому он никогда не питал особой любви, сейчас казался куда привлекательнее этих мест.
Моросило уже ощутимо. Плащ давно промок насквозь, отяжелел и теперь только мешал.
Путник остановился на развилке, возле дорожного указателя. Перевёл дух. Последнюю версту он и так еле переставлял ноги, хотя, что странно, усталости почти не чувствовал. Наверное, потому, что каким-то чудом на время вовсе отрешился от всяких чувств, просто шёл вперёд, вперив глаза вдаль.
Пустенький пейзаж был всё таким же пустеньким, как и полчаса назад. Читать указатель он не стал, путник и так знал, что дорога, уходящая на восток, ведёт в единственный крупный город Долины, Карс, а дорога, спускающаяся с огромного Холма Ренедар на север – вглубь Долины Рен, в болотистую туманную впадину, где мрачно притулились на островках суши несколько маленьких деревень.
Жутко хотелось снять сапоги. Хотя бы для того, чтобы проверить, есть ли у них подошвы, так как прощупывались все камни и неровности, а о лужах даже говорить не приходится… Но земля уже смылась дождём в грязь, да и положение не слишком удобное. Да даже если подошв и нет, что он собирается делать с этим вот здесь и сейчас?
Небо решило, что хорошего помаленьку и зарядило ливнем, с силой забарабанившим по голове и плечам. Пройти оставалось совсем чуть-чуть. Меньше пяти вёрст до ближайшего селения. Что такое пять вёрст! Сколько он уже их прошёл, огибая эти треклятые горы, пересекая эти гнилые пустоши? Хуже всего было то, что лошади у него не было. Уже не было.
С западной стороны Долины Рен перевал через горы только один, и для конных прогулок он был совершенно неприспособлен. Когда кобыла оступилась на горной тропе и сломала ногу – пришлось продать её горнякам за бесценок.
Вообще-то продажа лошади и так входила в его планы, ибо в Долину вёл опасный, узкий, осыпающийся каменный мост через пропасть, построенный ещё Древними. Лошади было по нему не пройти, в отличие от мула – излюбленного транспорта горняков. Только вот после случившегося денег на него уже не хватило.
Путник всё стоял, не обращая внимания на усиливающийся ливень. Тепло-то тепло, но тело начинало познабливать всё сильнее, и это мужчине очень не нравилось. Про знаменитые болотные лихорадки он слышал, и так уж вышло, что неделя горячки и бреда сейчас была совершенно не к месту. И это – при умелом уходе. О другом, более вероятном исходе, мужчина старался не думать… Нет, ему нужно торопиться.
Но как бы объяснить это собственному организму? Нехорошее ощущение дурноты накатило на путника, перед глазами заплясали зелёные круги. Он упал на колени.
Нет, нет, нет. Надо идти дальше. Меньше пяти вёрст… Неужели он, столько пройдя и пережив ещё больше, упадет сейчас в грязь и умрёт от лихорадки в каком-то часе ходьбы до деревни?!
– Нет, – вслух сказал он.
Голос вышел сиплый и чужой. Он даже не заметил, как устал, как промок. До этого момента всё было досадными трудностями. Мог ли здоровый мужчина думать, что загнётся в грязи на дороге из-за этого глупого дождя?
Путник попытался приподняться. Получалось скверно. Снова упал и снова попытался встать. Неужели ему так плохо? Он уговаривал себя, что нет, не так. Всего лишь усталость и недоедание. Сейчас он поднимется и одолеет одну паршивую версту (всего одну, ведь это так просто), а за ней – и остальные…
Поднялся. Сделал шаг. Руны на указателе смазались до неузнаваемости. Он говорил себе, что это от дождя, и зелёные круги перед глазами здесь не при чём.
Ноги снова подкосились, и он рухнул в грязь. Сил больше не осталось. Даже если снова поднимется, впереди его ждали длинный спуск и болотистая долина.
Путник остался лежать, глядя в чёрное плачущее небо.
***
Грянул гром, и молния голубой вспышкой осветила окна и открытый дверной проём. Корчмарь скривился, оторвался от созерцания пламени очага и лениво повернул голову ко входу.
Закутанная в непромокаемый тяжёлый плащ фигура вошла в корчму. Дверь стремительно захлопнулась, не давая лазеек шелестящему за спиной ливню.
Корчмарь нахмурил брови и тут же понимающе усмехнулся. Фигура откинула капюшон, и мужчина увидел довольно миловидное лицо девушки лет двадцати с немного резковатыми скулами и огромными чёрными глазами, обрамлённое короткими светлыми волосами.
Табита.
Не сказать, чтобы корчмарь ей обрадовался. Никто в деревне не любил девушку. Впрочем, нелюбовь – не самое подходящее слово. Её боялись, даже ненавидели. Но не он. Его отношение скорее похоже на нейтралитет… с изрядной долей опасения. Двоюродный брат корчмаря тоже был колдуном – в Карсе, так что кое-какое представление о колдовстве у него имелось. Тем более, что корчма приветствовала любых платёжеспособных клиентов.
Местные торговцы отказывались иметь дело с колдуньей, так что пополнять запасы провизии ей приходилось через него. Корчмарь, кичась своей честностью, цен не ломил (ну, разве что немного). Вот и сейчас визит колдуньи был весьма кстати, может, зачарует уж неделю как протекающую крышу – а то жена уже плешь проела, а самому починять некогда (да и неохота, чего уж там).
Старый деревенский маг в последнее время вообще не выходил из дома в дождь – если не считал повод достаточно веским. «Я здесь, чтобы заниматься серьёзной наукой, а не пособничать вашей лени!»
Маг-то был человек хороший, ответственный и в деревне уважаемый. Ежели дело неотложное и важное, ни погодные условия, ни что-либо другое не мешало ему исполнять свой долг. Но – слабого здоровья. Он старался не показывать, да только все, у кого есть глаза, смекнули об этом давно.
Так что приятными для жизни мелочами маг, увы, их не баловал. В основном же он принимал клиентов на дому, так как жители Рена не осмеливались обращаться к колдунье даже в случае крайней необходимости.
