Дверь на улицу чуть приоткрыта, солнечный луч пробивается во тьму сарая. Пахнет старым сеном (наверху сеновал), и в воздухе мечется тревожное предвкушение скорого отъезда.
Инна любила бывать здесь. Покой, уединение, умиротворение даже. Этот сарай на дальнем краю участка, и баба Нина теперь редко заходит сюда. Скот она не держит уже года три, и остатки сена тихо тлеют под дощатой крышей.
Баба Нина – не бабушка Инны, и даже не родственница. Однажды они разговорились в электричке, и оказалось, что их объединяет чуть больше, чем сиденье в вагоне. Обе знакомы с миром общепита, правда, с разницей лет в сорок. Инна – администратор в ресторанчике, баба Нина – повар на пенсии, всю жизнь трудилась в школьной столовой. Как-то невзначай завязался разговор о погоде, и вот уже спустя полчаса они обсуждали всё на свете.
А ещё выяснилось, что родные внуки, что живут в городе, давно забыли дорогу к бабе Нине, и некому ей помочь. Да и не в заботе дело – скучает бабушка. Очень скучает. Вот и с удовольствием пообщалась с такой приятной, разговорчивой девушкой.
У девушки же своя история. Вся её немногочисленная родня осталась в соседней области, откуда Инне пришлось спешно уезжать – от бывшего мужа, от несчастливого брака, от жизни, которой она не дорожила.
Но вот тогда, в разговоре с бабой Ниной, ставшей такой близкой в те минуты, Инна вдруг отчётливо поняла, как ей не хватает маминой ласки, бабушкиных объятий… И безо всякого кривляния, без стеснения она предложила ей свою помощь. Это был тот редкий душевный порыв, что озаряет сознание подобно вспышке; простое, но глубокое бескорыстное чувство, благодаря которому люди остаются людьми.
И начался новый этап в их бесхитростных жизнях. Дважды в месяц приезжала молодая женщина к новой своей знакомой. Баба Нина жила в аккуратном домишке на краю села. Ничего примечательного в этой деревеньке не было, таких сотни на просторах нашей огромной страны. За селом озерцо с поросшими травою берегами, чуть дальше реденькая берёзовая рощица да заброшенные сенокосы.
