Символ эпохи – анекдот, рассказываемый приглушенным голосом, и при этом странным образом четко слышимый то ли сквозь стену, то ли с улицы: «Товарищи члены Политбюро, проголосовавшие за избрание Юрия Владимировича Андропова Генеральным секретарем Центрального Комитета Коммунистической Партии Советского Союза, могут опустить руки и отойти от стенки».
Васе недавно исполнилось 6 лет. Вася сидит на ковре, и играет в кубики. Точнее это бабушке кажется, что он играет в кубики. А на самом деле Вася строит Поезд, такой, который мчится сквозь время, из прошлого в будущее.
Вася в своем возрасте уже искушенный инженер, он знает, что такой Поезд просто так не построить, нужно много усилий. И он тщательно собирает из цветных кубиков вагон за вагоном, и в последнюю очередь – локомотив. Поезд приводится в движение добрыми делами, чем больше их сделано пассажирами, тем быстрее мчится поезд. Локомотив в соответствии с новейшими научными достижениями преобразует Энергию добрых дел во Время. Движение и Доброта бесконечны, вокруг мелькают леса и поля, впереди открываются невиданные дали и перспективы, и тут вдруг бабушка кричит из кухни:
– Вася! Иди кушать!
Хмурый Вася сидит за столом и рассеяно черпает ложкой борщ. Борщ вкусный, ароматный, но как же объяснить любимой бабушке, что есть в жизни вещи поважнее борща? Что он почти достроил свой Поезд, и тут его прервали, после обеда поведут на прогулку, а перед этим заставят убрать все игрушки на место. И завтра придется опять начинать всё сначала. А вдруг он забудет, как делать поезд? А вдруг самый главный красный кубик потеряется? Или пассажиры не захотят завтра делать добрые дела из-за хмурой погоды?
– Фантазер ты мой! Изобретатель! Я так Гале и сказала – Вася у нас будет изобретателем! Давай-ка, ешь как следует, бабушка старалась, вон какой борщик любимому внуку сделала! Сейчас всё уберём и пойдём гулять.
И к бабушкиному недоумению и неожиданности, Вася вдруг начинает плакать.
Прощание с детством, 1991 год
Символ эпохи – звучащее по радио Обращение ГКЧП к Советскому народу: «…Начатая по инициативе М. С. Горбачева политика реформ, задуманная как средство обеспечения динамичного развития страны и демократизации общественной жизни, в силу ряда причин зашла в тупик. На смену первоначальному энтузиазму и надеждам пришли безверие, апатия и отчаяние. Власть на всех уровнях потеряла доверие населения. Политиканство вытеснило из общественной жизни заботу о судьбе Отечества и гражданина. Насаждается злобное глумление над всеми институтами государства. Страна по существу стала неуправляемой…».
Васе 13 лет, он один в пустой квартире, сидит на диване, и читает любимую книгу своего детства – «Винни-Пух и все-все-все». Он чувствует себя немного неловко, хоть его никто и не видит – ведь это совсем детская книжка. Но ему интересно читать, ему приятно снова почувствовать себя ребенком, отбросить все подростковые сложности, и окунуться в мир своих 6ти лет, когда эту книжку ему читал отец, когда он строил свои волшебные поезда из цветных кубиков, когда цвета и запахи были такими яркими и каждый раз такими особенными.
На середине книги, перевернув следующую страницу, Вася вдруг отчетливо понимает, что он держит эту книгу в своих руках в последний раз. Он уже давно живёт в совсем другом мире, мире подростка, где человеческие отношения и достижения гораздо важнее запаха и цвета, и где так важно мнение окружающих тебя людей. И Вася предвидит, что никогда больше краски в его глазах не будут такими красочными, никогда больше запахи не будут такими яркими и манящими, и никогда больше не будет в его жизни детской безмятежности. Уже началась новая эпоха, отныне и навсегда. И Вася бережным движением откладывает недочитанную книгу в сторону, и начинает плакать. Плачет от того, что его детство прошло, навсегда.
Символ эпохи – микс в цветном телевизоре из переключаемых каналов: 1) группа «Дюна» исполняет песню «Борька-бабник», 2) репортаж под названием «Ад» А. Невзорова о штурме Грозного, 3) Мистер Малой зачитывает своё бессмертное творение «Буду погибать молодым».
Васе 16 лет. Он учится на отлично в Гимназии при Университете, и готовится к вступительным экзаменам. Он сидит дома, за своим столом, перед 386 компьютером с SVGA монитором, и пишет работу по физике. На стене плакат Фредди Меркьюри, на столе фотография его подружки Лены в рамочке. Лена – красивая девушка, его одноклассница, но мысли Васи заняты вовсе не ей. Вася переработал много информации по своей теме, и сейчас ему кажется, что он наконец смог нащупать, поймать новый, неожиданный, взгляд на тему, такой, о котором не пишут в учебниках, при этом всеобъемлющий, глубокий, и главное – очень простой, доступный к пониманию и ребятами из обычной школы, что напротив.
Вася с трудом справляется с обуревающими его эмоциями – ведь это эксклюзив, это настоящий научный прорыв, первый столь серьезный в его жизни. Очевидно, что он нашёл очень сильный ход, наверняка Григорий Борисович оценит по достоинству, и его главный соперник Федька Рыжий будет наконец повержен. Тема его дипломной работы уже стала очевидной, и даже прослеживались некоторые ходы для кандидатской, а ведь он ещё школьник, он даже не начал сдавать вступительные экзамены.
В сильном волнении Вася идёт на кухню, чтобы выпить воды, и хоть немного себя успокоить. И внезапно в коридоре натыкается на свою мать, и прежде чем она успевает открыть рот, вспоминает с ужасом и страхом, что так и не съездил на рынок за овощами, вопреки позавчерашнему обещанию. И понимает, что на этот раз отвертеться не получится. И тут мама разражается речью.
– Василий, сколько я должна это терпеть? Твои домашние обязанности с тебя никто не снимал! Я знаю, что ты готовишься к поступлению, и я не требую от тебя чего-то невозможного! Но выгуливать свою собаку ты должен вовремя! Несчастный пёс терпит из последних сил! И потом, я тебя вчера просила починить плиту и подмести пол, уже в который раз! Ты прекрасно знаешь, что на отца я полагаться не могу, а на мне Петька, работа и бабушка. Про рынок я уже даже и не заикаюсь!
И сдерживая слёзы, мама уходит.
Василий, разрываемый на части одновременно яростью и стыдом, ясно видит скривившуюся в презрительной ухмылке Лену, совершенно маминым голосом говорящую: «ты, конечно, умный, но как ты можешь так небрежно относится к своей маме? Это просто свинство – заставлять Галину Николаевну саму ездить на рынок, с её-то здоровьем!». А рядом Федька Рыжий победоносно распрямился, откашлялся, кинул на Васю презрительный взгляд, ухмыльнулся своей отвратительной, полной самоуверенности, ухмылкой, и приготовился читать своё новое, как всегда прорывное, эссе.
