1. Пролог
– Остановись, Макар! Пожалуйста… я прошу тебя.
Пытаюсь вцепиться в его руки, но он так ловко уворачивается от меня, что я, оступившись, с трудом удерживаю равновесие. В панике хватаюсь за его запястья, когда он вновь привлекает меня к себе. За какие-то доли секунды успеваю ощутить сильные толчки пульса.
Мужского пульса… Горячие и мощные толчки большого сердца. Пока его руки снова не обхватывают меня. Те, которые так нежно когда-то проделывали со мной такое, от чего до сих пор меня бросает в жар.
Взглядом умоляю его. Смотрю в знакомые до боли глаза, а он в ответ лишь широко улыбается. Мол, давай, жги. Мне сейчас всё приятно.
– Остановись… – мне становится тяжело говорить. – Не надо… нам нельзя…
– И не подумаю, – несмотря на мой протест, он продолжает гладить бёдра, а его карие глаза смотрят жадно и немного хищно.
Низ живота всё сильнее и сильнее стягивает. Всё внутри сжимается и пульсирует. Мало того, что с той секунды, как я увидела его на пороге кабинета, мои нервные клетки не перестают отбивать чечётку, так ещё и запах пытается отвоевать свои позиции. Чтоб уж наверняка меня добить… моей же слабостью.
Я не понимаю, что со мной происходит. Почему я до сих пор здесь нахожусь? В пустом коридоре офиса, где понатыканы камеры на каждом углу. Да ладно, совсем не камеры меня волнуют.
Меня. Волнует. Его жена.
– Пусти, Макар. Так нельзя.
– Почему нельзя, Настя? Что не так? – он нежно берёт меня за подбородок и приподнимает лицо. – Я пришёл за тобой. И это не обсуждается.
Совершенно идиотская ситуация. Лучше и не скажешь.
– Что не так? И ты ещё меня спрашиваешь? – не выдерживаю я и выкрикиваю обвинение: – У тебя есть сын.
– У меня есть сын, – с лёгкостью соглашается он, улыбается и кивает головой.
Я гневно сжимаю кулаки:
– И это для тебя ничего не значит? Да, Макар?
Он хватает меня за запястья и пытается разжать мои ладони:
– Расслабься, – его голос вдруг становится невыносимо глухим.
Все воспоминания вмиг всплывают в моём сознании. С такой ясностью и так отчётливо, что голова начинает кружиться с новой силой. Я просто вынуждена повиснуть на нём.
– Макар… любимый… – вырываются из меня фразы, которыми не стоит даже мыслить, а не то, что обращаться к нему.
– Вот так уже лучше, милая. Намного лучше, Настенька.
Не знаю, к чему относятся эти слова. К тому, что он каждый мой палец, по одному, один за другим пытается выпрямить. Или к тому, что теперь моя голова покоится на его плече.
– Много значит, Настя, – шепчет он. – Ты даже не представляешь себе, что значит для меня мой сын.
Я вздрагиваю от его слов и хочу отстраниться. Меня будто ледяной водой обливают с ног до головы.
Его сын. Сын самого Макара Варшавского.
Такой же тёмненький, как и его папа. С добрыми карими глазами. Слегка высокий для своего пятилетнего возраста. Впрочем, почему я удивляюсь этому моменту. Чтобы встретиться с глазами Варшавского… надо запрокинуть голову. И это несмотря на мой рост выше среднего.
Его сын… Если бы только так. Но он и её сын тоже. Лучше бы я после известных событий не открывала её соцсети. Не смотрела на счастливое семейство и радостные лица.
Сын Альфии, сын любимой жены моего бывшего парня. Впрочем, это было так давно и неправда, что и моим бывшим-то назвать его можно с большой натяжкой.
– Ты полюбишь его! Вот увидишь, ты полюбишь его всем сердцем. Его невозможно не любить.
– Кого?!
– Моего сына.
– Всё, Макар. Мне пора. Меня ждут дома.
– И кто это интересно тебя ждёт? – прищуривает он глаза и, плотно прижав к стене, наваливается на меня всем весом. – Насколько мне известно, ты не замужем. И никогда не была.
– А что тебе ещё известно?
Меня снова прошибает пот. Не хотелось бы, чтобы до него дошли разные слухи. И вылезла моя история, о которой ему знать вовсе не обязательно.
– Для меня вполне достаточно этой информации, – его рука ныряет под мою узкую юбку. – Всё остальное для меня ничего не значит.
Варшавский такой Варшавский. Ничуть не изменился. Ничто и никто его не может поколебать: ни радости, ни беды. Совершенно никаких выводов человек для себя не делает.
– Ты уверен?
– Абсолютно, милая моя Настюша.
– А в чём ещё ты абсолютно уверен?
– Нууу… Например в том, что ты будешь сегодня ночевать в моей квартире.
– В твоей квартире?
– Угу, – он зарывается носом в мои волосы. – Ночевать – громко сказано, милая. Не думаю, что нам удастся поспать.
– Ты женат! – со всей силы бью его кулаками в грудь.
– Настюш, меня тоже огорчает сей факт. Могу тебя в этом уверить, – он делает прискорбное лицо.
– Уходи.
Я проскальзываю под его рукой и бегу. Он настигает меня перед самой лестницей. Обхватывает ладонями моё лицо и шепчет прямо в губы:
– Я передумал. Мы займёмся любовью прямо здесь. Как я сразу и планировал…
– Что??? Что ты планировал? Ты сумасшедший, Варшавский!
– Да, да. Я сошёл с ума, как только увидел тебя. Первый раз помнишь? На лекции по сертификации. Я даже предмет этот полюбил с его преподом-заразой. И уже не смог забыть, выкинуть тебя из головы.
Что он такое говорит? А как же его семья?
– Я тебя не отпущу, – он нагло впивается губами в мою шею, а потом с шумом вдыхает воздух. – Я не повторяю своих ошибок.
– Хм… Ты делаешь новые, Макар… Ещё более грубые!
– Ты пока ничего не понимаешь. Доверься мне, пожалуйста, Настя, – он водит своим носом по моему, а я снова начинаю ощущать желание, которое меня, если честно, сильно пугает.
Мне бы сразу поверить ему на слово. Ведь знаю, что от своего… он не отступится никогда. Если уж решил – значит сделает.
Он хватает меня за руку и тащит в подсобку. Странно, она ведь должна быть закрыта.
– Прошу, мадемуазель.
– Туда? – зачем-то уточняю в лёгком замешательстве.
– В чём дело, Настя? Ты боишься? – дерзко смеётся он. – На тебя совсем не похоже.
Я по-прежнему не могу понять, что он здесь делает. Зачем приехал? Откуда узнал, где я работаю? И, как обычно, не обращает внимания на мои колебания и продолжает упрямо гнуть свою линию.
Спрашивать бесполезно. Впрочем, как и сопротивляться ему.
Словно в доказательство моих мыслей он поворачивается ко мне и убирает прядь волос с моего лица:
– У меня есть шанс на вторую жизнь… – говорит он грустным голосом.
Нежно касается своими губами моей щеки. И ласково улыбается.
В этот момент на меня накатывает такое безумное желание. Никогда в жизни не ощущала ничего подобного. Низ живота разрывает от невыносимой, но в то же время – такой приятной, жгучей боли.
Ни вздохнуть, ни выдохнуть. Сердце бьётся где-то в горле. Всё моё тело, все мои внутренние органы вооружились против меня: нам нужен он, нам нужен воздух, чтобы жить, чтобы дышать. Чтобы сделать лишь один короткий вздох, царапающий грудь и наполняющий желанием.
