1. Пролог
— Денис Николаевич! Денис Николаевич! Подождите…
— Козлов, ты уволен! Я всё вычту из твоей зарплаты.
— Не увольняйте, прошу Вас. Я всего лишь отошёл на пять минут… А тут эти безобразники. Налетели как саранча. Мы найдём виновных. И всех накажем.
Мне страшно даже повернуться на голоса мужчин за спиной. Каким-то шестым чувством я понимаю, что эта ситуация касается почему-то лично меня. Я ведь тоже отошла всего на пять минут... И приказала моим любимым сыночкам сидеть на месте. На скамеечке, возле большой ёлки. И грызть свои вредные для здоровья чипсы.
— Ахх, — я прикрываю ладонью рот, когда вижу высокого мужчину, который проходит совсем рядом со мной.
Это же ОН. Этого просто не может быть! Мы никогда не должны были с ним встретиться. Никогда! Наш шарик не такой уж и круглый, как всем кажется.
Я родила от него четыре года назад. Ну как родила: украла… эмм… его биоматериал. Это отдельная история. Возможно, за такие действия предусмотрена даже ответственность. Но я твёрдо уверена, что сделала это не зря.
Вот же паршивцы, я же строго-настрого приказала им сидеть на месте. И куда они только подевались? Не хватало ещё, чтобы их увидел… папа.
— Отпусти! – слышу я звонкий голос моего ребёнка.
— Отпусти Серёгу, — кричит Никита, мой второй сын. — Немедленно!
Я так и знала. Это защищаются мои дети. Они снова куда-то влипли. Ни на секунду нельзя оставить их одних. Сил моих больше нет. Скоро до инфаркта доведут меня.
Я аккуратно выглядываю из-за дерева. И ужасаюсь второй раз. Денис Николаевич собственной персоной держит одного моего отпрыска за шкирку, а от второго — отмахивается свободной рукой.
Что сейчас будет? Лучше об этом не думать.
Собственно говоря, а почему я испугалась? Он же не знает, кто я такая и откуда взялась. И тем более не знает про моих детей. Про наших с ним детей.
Зато я прекрасно знаю, кто такой Денис Николаевич. Я понадеялась на его гены. Эх, надо было сначала узнать, каким ребёнком он был в детстве. И как строго его воспитывала мама.
Ну что же, придётся выходить из укрытия. Надо спасать Дениса Николаевича.
— Что случилось? — от страха невнятно мямлю я.
— Не подходите, — вежливо просит меня его охрана, появившаяся невесть откуда.
— Что значит не подходите? Это же мои дети! Отпустите немедленно ребёнка.
Никита, заметив меня, радостно кричит:
— Мама, не волнуйся, пожалуйста, я сам спасу Серёгу.
Не дожидаясь моей реакции, сынок со всего размаха бьёт Дениса Николаевича по ноге, оставляя при этом след от обуви на его идеальных брюках.
— Никита, ты что!
Я подлетаю к сыну и одёргиваю его. Одновременно со мной к нему подбегают и охранники… отца моих детей.
— Денис Николаевич, простите. Мы снова недосмотрели.
— Да что вы вообще можете и умеете! И за что я только вам деньги плачу!? Вы — мамаша этих малолетних хулиганов? — обращается он ко мне на повышенном тоне.
Ой, я. А ты, между прочим, их папа. Но, конечно же, я вслух это не говорю.
— Я — мама. Почему сразу хулиганы, Денис Николаевич?
От удивления он отпускает Сергея на землю. Недовольно хмурится и окидывает меня взглядом с ног до головы. Надо же, не думала, что у него такие зелёные глаза. Дети-то взяли мои – карие.
Нет, ну а что такого? Почему он на меня так смотрит? Откуда я знаю его имя? Я же типа слышала, как его называла охрана.
Ладно, ладно, я знаю о нём почти всё. Но это мой маленький секрет. И вот эти ещё два маленьких "секретёнка" — Никита и Серёжа. Оба Денисовичи. Но об этом известно только мне, моей лучшей подруге и двум свидетельствам о рождении.
Кстати, в графе "Отец", к сожалению, стоит прочерк. У меня ни к кому на свете нет никаких претензий. Это было моё личное решение. Взвешенное и тщательно продуманное. Очень нужное в своё время. И главное – желанное.
Фамилия, между прочим, у детей тоже моя. Мы — Романовы. А у Дениса Николаевича фамилия Зяблик. И мы на неё не претендуем. Впрочем, как и на его богатство тоже.
Так что, получается, он меня не знает. И видит в первый раз. И я очень надеюсь, что в последний. Мы ничего не просим у него. И вообще, нам пора всем расходиться по делам.
— Вы ещё спрашиваете, почему хулиганы? Да вы только посмотрите, что они сделали с моей новой машиной! Только вчера из салона забрал.
Я обхожу чёрный внедорожник спереди. Затем внимательно осматриваю машину со всех сторон. Сначала ничего подозрительного не замечаю. Но потом… мои ноги прирастают к земле. Похоже, я буду оплачивать ремонт этой крутой тачки до конца своей жизни. В чём и убеждаюсь лично, когда поднимаю глаза на Дениса Николаевича.
Вот гад. Вместо того, чтобы пожалеть несчастную одинокую женщину с двумя детьми, он победоносно улыбается. И ехидно выпаливает прямо в лицо, обдавая меня своим свежим ментоловым запахом:
— Ну что, у вас карта или наличные? Или, может, займётесь ремонтом лично?
Я, видимо, бледнею на глазах. Потому что Денис Николаевич улыбается ещё шире.
И эта улыбка мне кажется самой противной в мире. Подумаешь, дети нарисовали миленькие рожицы на двери машины. Ну подумаешь, гвоздём. Ну подумаешь, на люксовом внедорожнике. И где они только нашли гвоздь этот проклятый на площадке лучшего делового центра города?
— Вызывайте милицию, Денис Николаевич! — говорю я с горьким вздохом. — Я готова понести наказание.
— И понесёте! Можете в этом даже не сомневаться.
— Мама, мамочка, — обнимают меня дети с двух сторон. — Мы сейчас быстренько всё отмоем. Не надо звонить в милицию!
— Кыш отсюда, — нервно реагирует на них Денис Николаевич.
— Не кричите на моих детей! — топаю я ногой. — Какое вы имеете право? Вызывайте лучше милицию. Пусть всё будет по закону. Наверняка у вас полное КАСКО.
— Вы понимаете, что ваши дети сорвали важную встречу? Мне вечером нужна машина.
— Возьмите такси, — я пожимаю равнодушно плечами.
— Такси?! — зло выкрикивает он и больно хватает меня за плечи…
2. Глава 1
– Давай, Женька, я посмотрю тебя на кресле.
– Альбина, ну что ты там не видела? Всего полгода назад у тебя была. УЗИ вчера сделала. Как ты и просила.
– Угу, – мычит моя подруга, не отрываясь от письма. – Надеюсь, последние результаты ты тоже видела?
– Что ты там всё строчишь? Уже все давно на компе работают.
– Это у вас там, на стройке, компы. А мы по старинке перед начальством отчитываемся.
Я подхожу поближе и смотрю, как она аккуратно выводит слово «Объяснительная».
– Накосячила, Альбина? Да?
– А как же без этого. Приходят тут всякие, как ты. Обещают следить за своим здоровьем. Обещание не сдерживают. Потом жалобы строчат главврачу.
– Не поняла, кто это там на тебя пожаловался?
– Да есть тут одна. По прописке приходит. Всё аборты делала, а теперь забеременеть не может. Я же не умею творить чудеса. Это к Всевышнему.
