Михаил Айзенберг - Cправки и танцы (сборник)

Название:	Cправки и танцы (сборник)
Автор:	Михаил Айзенберг
Жанр:	Стихи и поэзия
Серии:	Нет данных
ISBN:	Нет данных
Год:	2015

О чем книга "Cправки и танцы (сборник)"

Михаил Айзенберг родился в 1948 году в Москве, окончил Московский архитектурный институт. Автор поэтических книг «Указатель имен» (1993), «Пунктуация местности» (1995), «За Красными воротами» (2000), «Другие и прежние вещи» (2000), «В метре от нас» (2004), «Переход на летнее время» (2008), «Рассеянная масса» (2008), «Случайное сходство» (2011) и четырех книг эссеистики. Стихи, собранные в настоящей книге, написаны в 2010–2012 годах.

Бесплатно читать онлайн Cправки и танцы (сборник)

* * *

«Слух неразборчив, или ушная полость…»

Слух неразборчив, или ушная полость

ближе к земле тянется к анонимам:

между шумов их говорящий голос

передоверен самым необъяснимым.

То ли вода тянется к водосборам,

то ли береза воздух берет обратно.

И ничего, что отвечают хором.

Хоть по складам, а все равно нескладно.

«Сон идет за человеком…»

Сон идет за человеком,

изведенным в никуда,

словно талая вода

вперемешку с темным снегом.

Их когда-то сдали в хлам –

всех увечных, безголосых,

что на остров Валаам

укатились на колесах,

на подбитых костылях,

на подкованных дощечках,

в черных сгинули полях,

потонули в черных речках.

Вот и в памяти черно.

На пиру у людоедов

сладко хлебное вино.

И живи, его отведав.

«Он почти не следит за игрой…»

Он почти не следит за игрой,

но сбивается редко.

Как всегда провисает, с дырой,

волейбольная сетка.

Полагается летнему дню

любоваться закатом,

а уклад не гниет на корню,

если корень обкатан.

И вечернее солнце к игре

наклоняется низко.

И в смоле на янтарной коре

загорается искра.

На прощанье земля молода,

а жара щекотлива.

И в ладонях скребется вода

жестяного разлива.

Рукомойник гремит бубенцом,

окликает отставших.

И опять начинается сон,

призывающий старших.

«Вот земля, что легла как свинец…»

Вот земля, что легла как свинец

на своих, на острожных,

не упала на меч-кладенец,

задержавшийся в ножнах.

А теперь из травы забытья

привстает, невредима,

говорит, что и ты не судья,

и она не судима.

Нагревает полуденный шелк

неоплатного долга.

Чтобы все запечатать в мешок,

есть сосновая смолка.

«Стекла нового патрульного…»

Стекла нового патрульного

протирает черной ветошью,

а сама из Долгопрудного,

чуть подправленного ретушью.

Но дитя ее пристроено,

и пальто ее на вешалке.

И уже на постороннего

не глядит глазами беженки.

Только лестница-чудесница,

не ущелье и не улица,

мелкой сволочью беснуется

и никак не перебесится.

Поперек себя расшатана

злая цепкость бестелесная.

И теперь без провожатого

ей нельзя, она не местная.

Спит одна в холодной комнате,

черной ветошью замотана.

Никогда ее не вспомните,

не увидите. Но вот она –

на ближайшем повороте вы

на нее глаза не подняли.

Это я стихи о родине.

Это если вы не поняли.

«Не попадаться б на глаза…»

Не попадаться б на глаза

глядящему на нас с экрана.

Одна магнитная слеза –

подменной радуги растрава –

в работных светится домах,

ежевечерняя рутина,

чтоб хоть какая-то впотьмах

жизнь завелась, как паутина.

«Не так ли?.. Ясно, что не так…»

Не так ли?.. Ясно, что не так.

Идет, не подавая знака,

никем не уличенный мрак,

ублюдок тютчевского мрака.

Ему дорога на Москву,

там силу чувствуют в бастарде,

готовом к новому броску,

но задержавшемся на старте.

«Ожившей тьме хватает рук…»

Ожившей тьме хватает рук

прицелиться куда попало,

почетный замыкая круг

по следу Земляного вала.

Но окруженная Москва

в экранном отблеске косматом

по удаленности родства

себе приходится сарматом.

«Людские скачут табуны…»

Людские скачут табуны

напоследях кривого гола.

Ночной огонь из глубины.

Ночные выкрики футбола.

Непроясненные тела

желаний, миру неугодных,

едят из одного котла

с тенями вымерших животных.

«Холодный камень блестками оброс…»

Холодный камень блестками оброс,

и воздух в темноте снимает мерку,

но не на наш – на великаний рост.

И снова снегом засыпает сверху.

Смотри, куда нас время привело –

к невидимой версте и снежной яме,

и в очередь за тем, кто меж тенями

еще способен отдавать тепло.

«Удача тем, кто, ниже на вершок…»

Удача тем, кто, ниже на вершок,

из-за спины выглядывал у старших.

Отставшего и случай бережет,

и время добавляют для отставших.

Вставать за теми совесть не велит.

Ни чести их не зная, ни обиды,

перенимать их встроенный магнит

и делать вид, что мы видали виды.

Кому важна отставших правота,

им недосуг заглядывать туда,

где наших ни длины, ни глубины,

и никакие виды не видны.

«Ни следа на разводе суглинка…»

Ни следа на разводе суглинка,

успеваешь стереть отпечатки,

но всегда остается пылинка –

чья-то тень на обводе сетчатки.

А еще на лице паутинка

прилепилась на долгую память.

Набегание нервного тика

не убавить, ни шагу прибавить.

Невидимка нам делает знаки,

за спиной объявляется снова.

Мы не спим. Выправляем бумаги

и свидетеля ждем подставного.

«По стене идет, змеясь…»

По стене идет, змеясь,

нам, прохожим, непонятна,

рун игрушечная вязь,

проступающих как пятна.

И не детская рука,

выводящая угрозы,

речь не делит на слога,

пропускает в переносы

не других, а нас с тобой,

появляющихся в виде

смутной рожицы кривой

из настенного граффити.

«Сегодня воздух как на сборах…»

Сегодня воздух как на сборах,

чуть переложенный снежком,

а по дворам бездымный порох

гуляет свежим порошком.

Озон мешается с тревогой,

гниющей в глубине души.

Она и в тишине убогой

не спит, считает этажи:

как, пустоту одолевая,

в подземный город без огней

уходит шахта лифтовая;

как воздух тянется за ней.

«Как записки легли к изголовью…»

Как записки легли к изголовью

эти годы. Еще запиши,

что тогда занимались любовью

мы почти на лету, как стрижи.

Эти годы, никто не учил их

застывать на лету, на бегу.

А листками в бесцветных чернилах

я еще поделиться могу –

как ходили с пустыми руками

вызывать стеклотару на бой,

только б выжать из воздуха камень

и на нем утвердиться стопой.

«Не выходит хмель, прилипает грязь…»

Не выходит хмель, прилипает грязь,

и уже не делается лечебной.

Но заходит музыка, становясь –

не свисти, народ! – отходной вечерней.

А тебя поднимет ночной звонок

послужить не сторожем – санитаром;

наступает паника со всех ног

на паркет, залитый горячим варом.

А на том конце краковяк играют,

набирают номер сто раз подряд,

но не помнят, что они набирают,

и не знают, с кем они говорят.

«Одна из тех, кто мечен черной меткой…»

Одна из тех, кто мечен черной меткой

и виден на просвет издалека.

Мрачна, дика

и с вечной сигареткой.

Но только после первого глотка

пробелы отзываются оглаской

и выходки ее черновика –

движением под набеленной маской,

смятением, стирающим черты.

И, гневное, лишается окраса

ее лицо – китайская гримаса

в зарницах из подкожной темноты.

«День заходит как заочник…»

День заходит как заочник,

Следующая страница

С этой книгой читают

Посмотри на муравьев

Михаил Айзенберг

Михаил Айзенберг родился в 1948 году в Москве, окончил Московский архитектурный институт. Автор одиннадцати поэтических книг, включая книги избранных стихотворений «Переход на летнее время» (2008) и «Шесть» (2016), и пяти сборников эссе. Стихи, собранные в настоящей книге, написаны в 2016–2019 годах.

Читать

Оправданное присутствие: Сборник статей

Михаил Айзенберг

В книгу поэта и критика Михаила Айзенберга «Оправданное присутствие» входят статьи, в основном написанные в последние годы. Их сквозная тема – современное состояние русской поэзии, которое автор понимает как качественно и принципиально новое. Разбор частных поэтик и персоналий постепенно выводит рассмотрение в более общий план – к описанию симптомов нового поэтического сознания. На вопрос «что такое стихи сегодня» автор не дает однозначного ответ

Читать

Рассеянная масса

Михаил Айзенберг

Михаил Айзенберг родился в 1948 году в Москве, окончил Московский архитектурный институт. Автор поэтических книг «Указатель имен» (1993), «Пунктуация местности» (1995), «За Красными воротами» (2000), «Другие и прежние вещи» (2000), «В метре от нас» (2004) и трех книг эссеистики. Стихи, собранные в настоящей книге, написаны в 2004–2006 годах.

Читать

Случайное сходство

Михаил Айзенберг

Михаил Айзенберг родился в 1948 году в Москве, окончил Московский архитектурный институт. Автор поэтических книг «Указатель имен» (1993), «Пунктуация местности» (1995), «За Красными воротами» (2000), «Другие и прежние вещи» (2000), «В метре от нас» (2004), «Переход на летнее время» (2008), «Рассеянная масса» (2008) и трех книг эссеистики. Стихи, собранные в настоящей книге, написаны в 2007–2009 годах.

Читать

Сборник стихов «Баловень судьбы», любовная лирика и стихи о природе

Сергей Поздняков

В этой книге собраны стихи замечательного поэта-лирика, поэта-прозаика, он пишет и о любви, и о природе, о стихах, много стихов религиозной лирикой, гражданской лирикой, о поэтах-шестидесятниках, таких, как А. А. Вознесенский, Р. И. Рождественский, Б. А. Ахмадулина, Е. А. Евтушенко, В. С. Высоцкий, наш классик С. А. Есенин, В. В. Маяковский, а также философская лирика. С. Н. Поздняков начал писать стихи ещё в XX веке, в конце, а продолжает писать

Читать

Башня из слоновой кости

Владимир Пудовкин

Этот цикл возвращает в поэзию знаменитый образ. Искусство, как смысл существования. Искусство, как высшее предназначение творца. Поэзия – сама башня. Поэт – ее заключенный. Искусство ради искусства. Молодой поэт оценивает творчество его предшественников, современников, собственное творчество. Однако центральный и важнейший для автора образ – слово. Великое, вечное. Рассуждениям о нем, о его судьбе и назначении и посвящен этот цикл.

Читать

Чувства мыслей. Книга первая

Георгий Левченко

Сборник стихотворений, объединённых одной тематикой, которую можно отнести к философской лирике.

Читать

Пара слов. Стихотворения

Максим Мерлев

В сборник вошло более 150 произведений, созданных в период с 2010 по 2018 годы. Любовь и расставание, полет и падение, жизнь и смерть, развитие и увядание – нашли свое отражение в творчестве поэта. Вы готовы?

Читать

Маленький астроном

Яра Волжанина

Это книжка для самых любопытных маленьких исследователей. В каждой истории маленький читатель может узнать себя или друзей. Маленький астроном – обычный мальчик, живущий самой обычной жизнью. У него есть весёлые игры и счастливые открытия детства, много фантазий и игр, и замечательные родители. Маленький мальчик очень любит смотреть на звезды. Ему предстоит увлекательное путешествие на космическую станцию. После этой книги многие мальчишки и даже

Читать

Образ и подобие. Роман

Дмитрий Лашевский

«С ясностью, внезапной и абсолютной, он увидел свою книгу. Так, верно, через сто тысяч лет после творения прозрачно осветилась Вселенная. Он понял, каким тоном и красками напишет роман, в котором будет – только лишь правда, ни одного (ни единого!) выдуманного эпизода: вселенная души, пронизанная светом слова».Автологичный роман, параллельные прямые которого ищут пересечения, а творческие лабиринты связывают в единый узел любовь и смерть, быт и не

Читать

О любви, опалённой войной

Татьяна Жукова

Первая любовь, первый поцелуй, надежды, мечты и война как это не совместимо. Но жизнь есть жизнь. Мой дядя Дьячков Василий Андреевич встретил свою любовь в начале войны. Анна и Василий стали строить планы на будущее. Война внесла свои коррективы. Василий уходит на фронт и полетели письма . После окончания войны Анна передала в наш семейный архив эти письма.

Читать

Курс писательского мастерства

Александр Костин

Хотите научиться писать книги, которые захватывают с первых строк? "Курс писательского мастерства" – это практическое руководство для тех, кто мечтает стать успешным автором. Здесь вы найдёте всё: от поиска вдохновения и разработки сюжета до создания ярких персонажей и построения захватывающего повествования. Узнайте, как избежать "синдрома второй книги", развить свой уникальный стиль и построить карьеру в мире литературы. В книге представлены те

Читать