…облака. Белое ровное поле облаков, от горизонта до горизонта. Взгляд скользит по ним, отмечая небольшие разрывы, напоминающие тонкие трещинки. Облака… Я лечу над ними, охватывая взглядом всё пространство перед собой – нет, взгляда не хватает, это просто невозможно… Я пытаюсь заглянуть за край этой белой бесконечности, но почему-то не могу. А может это и не облака вовсе? Ну, конечно же, это лёд, это замёрзший океан! И это не разрывы в облаках, это небольшие проталинки в девственно чистой глади отвердевшей на зиму воды. Нет, не может быть, по океану надо скользить, а я ног не чувствую. Лечу… Значит облака, всё-таки…
Вот вдали происходит некая метаморфоза, постепенно выявляются неясные силуэты – это из разрывов облаков, из клочьев сгустившегося тумана, начинают формироваться странные, а иногда смутно знакомые фигуры. Драконы в развевающихся перьях, дворцы, становящиеся то готическими соборами, то итальянскими палаццо. Мгновение – и вместо дворца я вижу чей-то знакомый лик… Он меняет выражение, он то женский, то мужской, но всегда знакомый. Кто все эти люди? Вдруг поле облаков освещается молнией. Но, тучи, откуда она могла бы появиться, совершенно не видно – всё вокруг состоит из оттенков белого, всё незыблемо. Ещё молния, ещё, от них слепит глаза и начинает болеть голова. И туч не видно, а это не правильно! Молнии бьют так часто, что даже в противоположную сторону смотреть больно, и я закрываю глаза, проваливаясь в небытие…
Через какое-то время я слышу голоса. Они мне смутно знакомы, и мужской и женский, но глаза не открываются, и я просто слушаю чей-то диалог. Люди стоят недалеко, и хотя они говорят очень тихо, я прекрасно слышу их негромкий разговор.
– Как он?
– Без особых изменений. Не понимаю, почему он всё ещё в коме – никаких реальных показаний для этого нет. Но вот удар головой явно вызвал частичную амнезию…
– Опять? Да что же это такое!
– Алик, перестань! Это совсем другое. Я просканировала его мысли – ничего не затронуто, мыслит нормально. В прошлый раз было намного хуже, а сейчас только частичная амнезия, касающаяся последних лет – я не смогла отыскать ничего, что связано с нами и корпусом. Очень похоже на блокировку. Кстати, и многое из предыдущих связей придётся восстанавливать…
– Всё насмарку… Ох, Машка, не будь он моим другом – давно бы всё бросил. Хотя, с другой стороны, чем серьёзнее задача, тем интереснее её решение! Отступиться от него я не могу – он здесь нужен, ведь равновесие в опасности. Да и не хочу, друг, всё-таки! Ладно, как говаривал один исторический персонаж – мы пойдём другим путём…
Женский голос смеётся, будто серебряные колокольчики по полу рассыпает. Где-то я слышал этот смех… Мужской шикает на неё и голоса становятся ещё тише. Но они в любом случае отдаляются, притухают, и вскоре пропадают совсем…
Я открываю глаза и снова вижу белую гладь облаков. Красиво, но довольно однообразно, знаете ли… И как там, на Небесах, ангелы живут, скучно же? То-то они постоянно на Земле себе дела находят, хе-хе-хе… У нас же намного веселее, любая трещинка на потолке интереснее небесного однообразия! Тааак… значит это не облака. И я просто смотрю в потолок. Ну да, вот и трещинки… Поворачиваю голову – ух ты, сколько приборчиков, и почти все попискивают! Я-то думал, что это за фон такой смешной. Значит я в палате и, соответственно, что-то случилось… А что? Не помню. Ощупываю себя и понимаю – руки-ноги на месте, а это мне уже в плюс. Но почему я в больнице? И к тому же весь в проводах. Опыты они тут надо мной ставят, что ли? А если лечат, то от чего? Сплошные вопросы, на которые у меня пока нет ответов – просто не помню, как я сюда попал. И за что…
Я поворачиваюсь на бок, и тут же отсоединяется один из проводков, которыми я весь опутан. Прибор, к которому он подсоединён, начинает истошно пищать, я пытаюсь встать и выключить его, но понимаю, что слишком слаб. Тут резко распахивается дверь и в палату влетает прелестное существо в коротком белом халатике. Из-под смешной шапочки с красным крестиком выбивается тёмная чёлка, а под ней виднеется пара огромных испуганных зелёных глаз. Девушка высока и стройна, а длина её точёных ножек сразу располагает меня к ней. Нет, ну правда, когда тебя лечит симпатичная медсестра, то и лечение идёт успешнее! Об этом даже фильмы есть… Меж тем девушка, бросив на меня взгляд, отключает пищащий прибор, и поворачивается ко мне. На лице её расплывается улыбка.
– Как хорошо, что Вы пришли в себя! Мы уже беспокоиться начали…
– А долго я был без сознания?
– Почти месяц…
Ого, целый месяц! Кто бы мог подумать… А почему, собственно? Я же не ощущаю никакого дискомфорта, а значит со мной всё в порядке. Так, подожди, месяц…
– Девушка, Вы извините, но я почему-то не помню, что со мной произошло. Случайно не подскажете? Вдруг знаете. Ну, хоть в общих чертах…
– В общих – знаю.
Она опять улыбается. Надо же какая милая улыбка, она мне положительно нравится!
– Поступили ночью, после автомобильной аварии, с травмой головы. Водитель такси, на котором Вы ехали, погиб на месте, к сожалению, а Вас выбросило с переднего сидения через лобовое стекло. От серьёзных травм спасло то, что Вы не были пристёгнуты…
– Хммм… никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь… Ведь обычно пристёгиваюсь! Кажется… А из-за чего авария была не знаете?
Медсестра нахмурилась, по её лицу пробежала какая-то тень. Она встряхнула головой, как бы отгоняя непрошеные мысли, и на её лице опять появилось подобие улыбки, теперь, правда, не такой лучезарной.
– Знаете, мне рассказывали, что это была довольно странная авария. На совершенно пустой улице, по которой вы проезжали, вдруг появилась большая машина с тёмными тонированными стёклами, догнала вас и, резко вывернув, направила вашу машину в стену. Потом эту машину разыскивали, но даже следов не нашли – было темно, номеров никто не видел… У Вас есть враги?
Враги? С чего бы, я же вполне мирный человек… Стоп. А кто я? Не помню… Ни фига себе, сказал я себе! И как только я попытался хоть что-то вспомнить, голову пронзила резкая боль. Я скривился и откинулся на подушку. Медсестра тут же подскочила и склонилась надо мной.
– У Вас что-то болит?
В глазах её была неподдельная боль, как будто это у неё вдруг что-то заболело. Я кивнул и показал на свою голову, виски которой кто-то зажал в тисках. Девушка промолвила: «Минуточку!», повернулась к какому-то шкафчику, позвенела там чем-то, пощёлкала и развернулась ко мне уже с наполненным шприцем в руках. Бац! – во мне уже игла, и я постепенно ощущаю, как боль уходит, а сам я опять погружаюсь куда-то…
