Наталья Суркова-Васильева - Цветные сказки. Рисуем с мамой

В одном большом-большом городе жил весёлый маленький мальчик по имени Тима. Он жил со своими папой, мамой и младшей сестрёнкой Сашенькой.

Однажды вечером папа сидел за столом и читал газету, что было для него нетипично, потому что новости он всегда читал на телефоне. А Тима рисовал красками, замечательными акварельными красками, которые накануне ему подарила бабушка.

Вот таким прекрасным тёплым вечером в раскрытое окно влетела бабочка.

Не то чтобы Тима никогда не видел бабочек, напротив, он их уже видел много, самых разных. Но именно сегодня ему захотелось её поймать и рассмотреть поближе, чтобы нарисовать.

Бабочка летала по комнате, а Тима бегал, прыгал и, задорно смеясь, кричал: «Бабочка! Какая красивая бабочка!»

Папа отложил газету и, улыбаясь, наблюдал неожиданно развернувшийся перед ним спектакль.

Он уже хотел помочь набегавшемуся и запыхавшемуся Тиме поймать бабочку, как та подлетела к столу, где лежала газета и Тимины новые акварельные краски, и взмыла вверх. В следующую секунду Тима оказался на стуле около стола, затем на столе, затем в прыжке над столом и над папой… и всё бы закончилось хорошо, если бы Тима не задел свои замечательные краски.

Разноцветная вода разлетелась по всей комнате, попала на стол и стулья, на диван и на стену, на пол и даже на некоторые игрушки.

Пока на секунду оцепеневший папа оценивал ситуацию, Тима поднял упавшие на пол краски и газету и замер. Скучная чёрно-белая газета с не менее скучными чёрно-белыми картинками и фотографиями окрасилась в разные цвета. Краски расплылись по всей газете и перемешались. И газета словно ожила. Она стала весёлой и яркой, а картинки из скучных превратились в смешные и необычные.

Тима схватил краски, достал с книжной полки чёрно-белый блокнот с карандашными рисунками и вылил оставшуюся разноцветную воду прямо на скучные страницы.

Так родились цветные сказки. Тимины цветные сказки.

– Я не знаю, что рисовать, – пробурчал Тима и положил голову прямо на белый лист.

– Не надо так говорить. Так ты все идеи распугаешь, – улыбнулась мама и села рядом. – Хочешь, сделаем картинку наоборот?

– Как это: «наоборот»?

– А мы её сначала подпишем, а потом нарисуем.

– Ух ты. Ты мне её подпишешь? А что мы напишем?

– Ты хочешь нарисовать что-то красивое или что-то некрасивое?

– Конечно, красивое, – не задумываясь, отчеканил Тима.

– Отлично! Красивая… э… зелёная… – почему-то за Тиму решила мама. – …Или красивый зелёный…

– Ты что, мама?! – захохотал Тима, да так звонко, что маленькая Сашенька начала улыбаться и агукать, словно хотела поддержать Тиму в его безудержном веселье. – Мама, где ты видела красивую и при этом зелёную? – не мог успокоиться Тима.

– А что? – защищалась мама.

– Лягушка зелёная, но некрасивая. И крокодил тоже некрасивый. А вот мама красивая, но ты же не зелёная.

– Сейчас лягушка с крокодилом на тебя обиделись, – сказала мама и написала: «Зелёные и красивые». – Давай нарисуем лягушку и крокодила красивыми.

– Невозможно нарисовать красивым что-то некрасивое, – отвернулся Тима.

– А ты попробуй! Нарисуй лягушку и крокодила добрыми, с весёлыми глазами и тёплыми улыбками!

– Тёплыми улыбками? – переспросил Тима, глядя куда-то вдаль.

– Точно! Тёплыми, – повторила мама и, загадочно подмигнув Тиме, встала из-за стола.

– Мама, смотри! Смотри, смотри, мама! – бежал Тима по коридору, размахивая большим листом бумаги.

На нём красовались зелёные и красивые лягушка и крокодил. Лягушка стояла на задних лапках, широко улыбаясь. На ней было жёлтое платьице и большая жёлтая шляпа.

Крокодил тоже был в жёлтом сарафане и шляпе, но шляпу он держал в руке. Один глаз у крокодила был закрыт. Похоже, крокодил пытался нам подмигнуть.

– Красиво! – сказала мама. – А почему они в жёлтых платьях?

– Потому что жёлтое значит солнышко, а солнышко тёплое.

– Ну хорошо. А почему крокодил-то в платье?

– А это не крокодил. А крокодилиха, -ца, -ха.

– Значит, красивые – все, кто в платьицах? А тепло тем, кто в жёлтом?

– Да! – громко и чётко ответил Тима.

А мама ничего не сказала. Она весело засмеялась и погладила Тиму по голове.

– Мне скучно… Мне скууучноооо… Мамаааа! – протянул Тима, дёргая маму за рукав.

– А давай порисуем, – наконец отвлеклась от своих дел мама.

– Давааай! – запрыгал Тима по комнате в направлении тумбочки, где лежали его новенькие акварельные краски.

Но, расположив перед собой краски, кисточки, стакан с водой и большой белый лист бумаги, он снова загрустил.

– Не знаю, что рисовать…

– Давай нарисуем море! – сразу придумала мама.

– Это скууучно, – Тима опустил голову на чистый белый лист, запустил кисточку в стакан с водой и начал ей размешивать воду, создавая водоворот.

– Тогда давай нарисуем барашка!

– Просто барашка – тооооже скуууучно.

Тима продолжал создавать водоворот в стакане. Теперь он привлекал его уже больше, чем будущий рисунок. Водоворот набирал скорость и уже вот-вот был готов выпрыгнуть из стакана.

– А если барашек обнимет море? – не сдавалась мама.

– Как это? Оно же такое большооооое!

– Правда? Хм… наверное, ты прав. А если море обнимет барашка?

– Тогда он утонет? – удивился Тима маминому предложению.

– А ты представь, что они лучшие друзья. Море ведь не захочет, чтобы его друг утонул.

И Тима нарисовал море, которое обнимает барашка.

– Мама, у меня пропало вдохновение!

– Вот так новости, – всплеснула руками мама и села рядом с Тимой. – Значит, придётся искать! Давай возьмём одну краску наугад.

– Как это: «наугад»?

– Это значит «не задумываясь» или «не глядя».

Тима повернулся, закрыл глаза одной рукой, а второй рукой взял краску.

– Краааасная! – громко закричал он, открыв глаза.

– Ты так рад, потому что уже знаешь, что будешь рисовать?