ГЛАВА 1
НОВЫЙ ДОМ
Противный, противный пирожок!
Флёр по-детски поджимала губы, сдерживая плач обиды. Почему, почему это случилось именно с ней? Пирожок с яблочным повидлом должен был поднять ей настроение, а не испортить его вконец. Стоило вытащить его из бумажного пакета, и пальцы сразу стали липкими – уже плохой знак. А после пары укусов случилось страшное – жидкое повидло побежало по этим самым пальцам и шлёпнулось прямо на юбку. На любимую юбку с ненавязчивыми цветочными узорами! Гадкий пирожок был казнён, отправившись до последнего кусочка в желудок, но юбке от этого не стало легче. Флёр, как могла, вытерла её платочком, но жирное пятно всё равно никуда не делось.
Теперь она стоит на станции, и люди вокруг думают, что Флёр неряха. Всем известно, что леди не пристало ходить в столь не подобающем виде. Ну и что, что она леди всего лишь в мечтах, девушка обязана прилично выглядеть, даже если она служанка.
Можно приподнять чемодан, чтобы прикрыть недоразумение на юбке, но он слишком тяжёлый. Флёр бы вытерпела эту муку, если бы плечо не оттягивал объёмный ридикюль, забитый всякой всячиной. Не могла же она уехать в незнакомое место, не прихватив с собой самые-самые необходимые вещи.
Девушка достала из кармана мятый платочек и, выбрав уголок почище, аккуратно промокнула глаза. От следов косметики он стал ещё грязнее, и Флёр решила, что в дальнейшем постарается держать себя в руках. И так почти всю ночь проплакала из-за отсутствия в мире справедливости, потом утром с трудом накрасилась.
Но как же, как же жалко себя!
Если бы Марси не вышла замуж, всё было бы как прежде. Однако прежние хозяева сочли нужным отказаться от услуг Флёр, ведь в доме не нужна лишняя горничная. Муж Марси, напыщенный денежный мешок, набор прислуги доверяет лишь своей маменьке, а эта змеюка не желает видеть рядом с невесткой её бывшую служанку. Устроиться в театр, как и прежде, не получилось, поэтому пришлось искать работу согласно незавидному статусу. Стыдно в двадцать лет сидеть на шее у родителей.
Конец мирной жизни бок о бок с подругой детства. Мечта о сцене вновь растоптана. И ещё этот проклятый пирожок!
Флёр огляделась. Полупустой перрон наводил тоску. Никто её не встретил, все равнодушно проходили мимо. Случайные попутчики закупались нехитрой снедью и газетами и вновь исчезали в вагонах, навсегда забыв о дурочке с заляпанной юбкой.
Обещали же встретить. И обманули.
Если через полчаса ситуация не изменится, Флёр купит билет в обратную сторону. Нечего так издеваться над бедной девушкой.
Поезд, привёзший её сюда, должен был вот-вот тронуться. Уже зашёл внутрь последний пассажир с безвкусным клетчатым чемоданом.
Протяжным рёвом возвещал о своём прибытии другой поезд. Флёр даже позавидовала – кто-то ехал в столицу, а не оттуда, как она.
Молодой человек, уже несколько минут, стоявший на рельсах, даже не пошевелился. Он сосредоточенно сверлил взглядом что-то у себя под ногами и явно не собирался уходить. Наверное, это какой-нибудь работник станции, который сам знает, когда лучше убраться с рельсов. Флёр тешила себя этой мыслью ровно до тех пор, пока вдалеке не появилась железная морда паровоза.
Кто-то окликнул парня, но тот будто ничего не слышал.
Прибавились новые голоса. Люди смотрели на безумца с откровенным испугом и жалостью. Одна пожилая дама в жарком шерстяном костюме заставила отвернуться свою молодую попутчицу.
– Отойдите оттуда! – звонко заголосила Флёр. – Э-э-эй!
Страх за совершенно незнакомого человека прилип к ней, будто смазанный яблочным повидлом. Она не могла понять, что дрожит, её ноги или земля от скорого приближения поезда.
Ну кто-нибудь, отгоните же этого дурака!
Флёр выпустила ручку чемодана, сбросила с плеча сумку и, подхватив юбки, кинулась на рельсы. Сердце её едва не выскочило из груди, когда она благополучно перебежала перед пока стоящим поездом. Что будет дальше!
– Уйдите! Уйдите! – это уже кричали самой Флёр.
Она бы рада, но поздно отступать.
Дыхание сбилось от бега, грудь сдавливал корсет, в лёгкие каким-то чудом проникал тяжёлый, пахнущий горячим металлом воздух.
Неумолимо приближался поезд. Нарастал стук колёс.
Молодой человек совершенно не обращал ни на что внимания. Несущаяся на бешеной скорости смерть не пугала его.
– Уходите! – возглас Флёр потонул в общем шуме. Люди на перроне, полностью осознав опасность, неистово вопили.
Девушка резко набросилась на странного самоубийцу и что было сил толкнула его. Уже лёжа на нём, она услышала, как позади промчалось нечто огромное, бряцающее металлом о металл. Встревоженные людские голоса доносились нечётко. Перед глазами кружили чёрные мушки, верные предвестницы обморока.
– Вы идиот! – крик против воли превратился в слабое шипение. Флёр всё ещё сжимала ткань мужского жилета дрожащими пальцами.
К ним, пыхтя, подбежал начальник станции с флаконом нюхательных солей. Прекрасно! Лучшее средство от всех напастей. Что бы он делал этими солями, если бы кому-то отрезало ногу? Да, злости Флёр хватало на двоих.
– В-вот, это поможет, – пробормотал тот. На его полном лице блестели круглые, размером с горошины, капельки пота.
Думать забыв об обмороке, девушка гордо привстала, как охотник на поверженным звере перед фотоаппаратом.
– Оставьте себе, вам нужнее.
– Простите, мири, – вдруг заговорил самоубийца, – что вы на мне делаете?
Вспыхнув от смущения, Флёр отползла в сторону, старясь коленями не причинять ему боль.
– Не обижайтесь. Мне даже приятно.
– А мне – нет, – Флёр яростно похлопала запылившуюся юбку. – Вы что, совсем не видели поезда?! Да нас с вами чуть не задавило!
Молодой человек стыдливо потянулся за валявшимся рядом кепи.
– Припоминаю.
– Очень хорошо, а я-то считала, что только у меня память дырявая, как сыр. Признавайтесь, вы хотели покончить с собой или просто башмаками своими любовались?
Он промолчал. Напялил на голову кепи, пряча русые, вьющиеся крупными кольцами волосы.
– Простите, пожалуйста, мири. Я не хотел причинять вам неудобства. Со мной иногда такое бывает. Доктора говорят, что это не лечится.
Злость сменилась жалостью, быстро, словно картинка в волшебном фонаре.
– Раз всё хорошо закончилось, я вас прощаю. Но вы бы не заслужили моего прощения, если бы испортили такую чудесную погоду. Говорят, когда умирает хороший человек, небеса плачут, а у меня нет с собой зонтика.
В ответ она получила робкую, но вполне располагающую улыбку.
– Как вас зовут?
– Энтон, – парень воспитанно стянул кепи. – А вас?
– Флёр.
На лице Энтона мелькнула тень испуга.
– Вы же новая горничная? Простите, Флёр! Я должен был встретить вас, но пока ждал ваш поезд…
