1. Глава 1
Марк
Вот так проснёшься одним утром и понимаешь, что в твоей жизни творится полная херня.
Переворачиваюсь на другой бок и тут же хочу выругаться: мой личный наркотик, головная боль и кладезь проблем, опять подкатилась ко мне во сне, и, отреагировав на моё движение, не просыпаясь: закинула на меня ногу, забралась головой на плечо, и, кажется, с удовольствием втянула воздух у шеи…
Словами не передать, как я на неё реагирую!
Ещё секунда и сорвусь ко всем чертям, собственноручно всё похеря!
Вырываюсь из крышесносного плена и сбегаю в ванну. В тесное пространство. Но даже здесь всё пропитано её запахом. На полочках её гели, шампуни. В стакане две щётки… Всё как у нормальных людей, будь мы бы парой…
Смотрю на своё отражение. Я давно научился себя контролировать, но рядом с ней… Через отражение на меня смотрит мужик, самоконтроль которого слетел ко всем чертям! Взгляд бешеный, пульс колотится в выступивших венах на висках, по которым сбегают капельки пота.
Хочу её до одури!
Я даже под душ ледяной не лезу. Мне он ни хрена не помогает, только распаляет сильнее, когда тело начинает нагреваться от жары, стоящей в комнате.
Квартира в этой панельке с южной стороны и каждый день в ней адское пекло! Я и без того живу в своём личном аду по собственной воле.
Ощущения от её прикосновений до сих пор остались на коже. Стоит прикрыть глаза и я будто ощущаю тепло её губ на шее.
От ощущений меня повело так, что я покачнулся. В каменную столешницу упёрся не менее каменный стояк. Запускаю руку под натянувшуюся ткань и, сжав зубы, обхватываю свой, решивший доконать меня, орган.
Нужно привести себя в состояние более-менее разумного хомо сапиенса, до того как девочка проснётся.
Выхожу в комнату в состоянии крайней неудовлетворённости. Разрядка без эмоциональной удовлетворённости вызывает лишь злость на себя и ситуацию в целом.
С того времени, как эта жгучая брюнетка с лёгким каштановым оттенком волос на свету и колдовским взглядом ко мне переехала, я чувствую себя будто подросток, скрывающий от предков личную жизнь: без звуков, скрипов, всегда на стороже…
Другие женщины?!
За пару минут я могу обработать почти любую, даже внешне похожую, но… Одна мысль об этом вызывает отторжение.
Просто мне это не нужно. Хочу только её. И ведь понимаю, что у нас никогда ничего не будет: она поступит и съедет в общагу, встретит там какого-нибудь мента и заживёт счастливо. Впрочем, чего ей и желаю... Она мечтает о муже, семье, детях. Мои же желания противоположные. Я давно поклялся, что у меня не будет семьи. И это правильно. Таким как я лучше не размножаться.
Подхожу и осторожно сажусь на самый край дивана, чтобы не разбудить свою леди.
Какая из неё цыганка? Правильные черты лица, идеальная белая кожа и гордый взгляд. При этом, такая хрупкая внутри.
С первого взгляда на неё, в мыслях, я называл её не иначе, чем леди Ди. Это обращение подходит ей гораздо больше, чем напоминающее кличку — «Моди». Никогда бы не подумал, что у меня будет возможность назвать её так вслух, обратиться.
Первое время, с её восприятием себя, моё обращение резало ей слух, но теперь уже вижу: нравится девочке, когда я обращаюсь к ней «Моя леди».
Стараюсь не злоупотреблять, но иногда просто не могу сдержаться.
Её губы чуть приоткрыты. Подумать только… Она разрешила себя поцеловать. Импульсивное решение. Наутро явно об этом жалела, но видно бывший задел её так, что ей нужно было совершить хоть какое-то безрассудство, чтобы прийти в норму.
Понимаю, что вляпался по самые яйца и в то же время хочу продлить происходящее на столько, сколько получится.
Девушка во сне всхлипнула.
– Нет!
Обеспокоенно дёргаюсь, но останавливаю себя за секунду до того, как рука коснулась её плеча.
Меня же не должны трогать подобные мелочи?
Нет!
Какого я опять по первому шороху к ней бегу?!
– Судьбинушка, – режет слово, произнесённое жалобным, просящим голосом.
Она этого белобрысого так называет. Скучает по нему, значит. Не первый раз во сне так зовёт.
Меня накрывает. Всё-таки надо разориться на боксёрскую грушу, чтобы выпускать пар, потому что набить морду этому уроду я не могу. УДО полетит к чертям.
Разбужу. Нехрен даже во сне на этого недоноска слюни пускать!
– Ди, – произношу, прикасаясь к плечу.
– Ты! – вскрик, – сволочь, даже не смей думать в мою сторону. – Не открывая глаз, хмурясь произносит она, заставив меня дёрнуться. – Чем больше тебя узнаю, тем больше ненавижу… – добавляет невнятно, отвернувшись от меня на другой бок, но я её расслышал.
Убрался подальше. Что ж… у нас сделка. Пылать любовью она ко мне и не обязана.
Хотя какого я так обиделся?
Обида, привилегия тех, у кого есть близкие. Именно на них люди проецируют все свои ожидания, а если они не сбываются, то возникает это чувство. Меня вообще колыхать не должно, не то что штормить…
Сжимаю зубы от досады на свои реакции и решительно шагаю к девушке.
– Вставай давай и не ворчи. Сама просила разбудить, – сбрасываю тонкое одеяло и тут же об этом жалею.
Что может быть эротичнее, чем собственная футболка на шикарном теле этой брюнетки? Только эта же футболка, которая задралась, обнажая плавные изгибы совершенного тела...
– Отвали, Марк, – недовольно садится и поправляет футболу.
– Кто просил сегодня, пока жары нет, нормативы по физподготовке проверить? – стараюсь, чтобы голос звучал с насмешкой, но голос меня выдаёт.
– Ой! Точно! Прости, что послала. Сон дурной снился, – к счастью, Ди всё ещё слишком сонная, для того чтобы заметить нюансы в моём голосе.
– Я так и понял.
Очень дурной.
– Ты чего такой смурной с утра? Вроде сны плохие мне снились, а не стой ноги ты встал! – поднимаясь тянется за одеялом, чтобы его свернуть, даже не обращая внимания на то, что я стою сзади.
Футболка всё-таки не платье, и, наклоняться в ней перед мужчиной…
Если бы это была любая другая девушка, я бы подумал, что меня пытаются соблазнить. Буквально ещё миллиметр и я увижу бельё на этой аппетитной попке.
Отворачиваюсь. Стояка в штанах мне ещё не хватало.
– Обычный я. Иди умывайся. Скоро пекло на улице поднимется, а ты всё ещё в трусах по квартире бродишь,– не удерживаюсь от замечания, ухожу к кухонному столу, чтобы порезать хлеб.
– Иду, я иду. И не в трусах я, а в шортиках. Просто они короткие, – ворчит, уходя, будто это меняет дело.
Возвращается, оглядывая комнату.
– О, ты уже диван заправил и кофе пахнет!
– Садись, – приглашаю.
Кидает взгляд на мой телефон, лежащий на столе.
– А ты сам во сколько встал? Шесть утра же ещё оказывается.
– Раньше тебя. Давай уже завтракать.
– Марк, а знаешь, что странно?
– Что?
– Я тут подумала, что мы оба даже в жару предпочитаем одеялом укрываться.
– Это единственное, что тебе показалось странным из нашей совместной жизни? – хмыкаю.
