Оболтус Вася снова безработный
— Аааа, Мирон меня убьёт! На этот раз точно убьёт! Это надо же было умудриться, перед новым годом вылететь с работы! Ну, не предназначен я для тяжёлого труда! Вася Ёлкин достоин большего!
Парень бегал по ковру, словно ужаленный бешеной пчелой. Он даже не заметил, как в гостиную тихо зашёл брат.
— Васёк, ты там дырку ещё в паласе не протёр? — ухмыльнулся Мирон, скрещивая руки на груди.
— Привет, Мирон, — слащаво улыбнулся Василий, наконец, притормаживая.
— Ну, привет. Что-то мне твой ангельский вид не нравиться. Не расскажешь, что стряслось? — нахмурился брат.
Вася посмотрел, на бугрившиеся на руках брата мышцы и нервно сглотнул. Он и сам был не маленький. Высокий, красивый, с кубиками пресса. Но против Мирона, Вася выглядел как котёнок возле тигра. Мирон в свободное от работы время ходил в качалку, а Вася давно забросил заниматься, считая, что и так хорошо. Главное, что девочкам нравится.
— В порядке всё, бро, не переживай, — пожал плечами Вася.
— Младший, вот только врать не надо! Я тебе фейс подмалюю, не посмотрю, что ты мой брат! — угрожающе рыкнул Мирон.
— Ну, … это… я…. Меня с работы выперли, — Вася виновато опустил голову.
— Твою мать, Вася! — заорал старший.
— О, вот только мать нашу покойную трогать не надо. Я устроюсь на работу, честно. Мне Юрок обещал с работой помочь.
— Ну, да, опять Юрок, — Мирон прошёл и сел на диван, — Вась, я тебя на такую работу устроил, где невозможно накосячить. Грузчику в супермаркете для работы много извилин не требуется, — нахмурился Мирон.
— Но-но, у меня, между прочим, высшее образование, — возмутился Вася, плюхаясь рядом с братом.
— Так иди, работай по профессии. Ты же у нас учитель истории.
— Нетушки, я к этим оболтусам не сунусь больше. Спасибо, но я и на практике дерьма наелся, — парень полоснул себя ребром ладони по горлу.
— Себя в это время вспомни. И зачем тогда учился, спрашивается? Столько лет коту под хвост, — недовольно буркнул Мирон.
— Матрос, кис-кис. Иди сюда, посмотрю, что у тебя там под хвостом, — улыбнулся Василий.
Пушистый полосатый кот вальяжно спрыгнул с кресла и, подойдя к Мирону, потёрся об его ноги.
— Вась, я уже и не помню, какую по счёту работу ты сменил за два года. Не устроишься работать до нового года, пеняй на себя. Я тебя кормить, не намерен.
— Да понял уже. Эта продавщица, дура безмозглая, шла с лотком батонов, а я ящик водки пёр. Мы столкнулись. Водка дзинь и всё. Растеклась лужей по полу. Упавший хлеб намок, хоть выжимай. А какой-то алкаш с похмелюги, подбежал, а потом стал жрать эти батоны, подбирая прямо с пола. Товаровед выбежала из кабинета. Верещала так, будто ей яйца с членом на одно место пришили. У меня аж уши заложило. Продавщица сказала, что это я ворон считал. Я говорю: «Сами вы две вороны, прекратите орать. У меня уши в трубочку завернулись». А товаровед как гаркнет: «Ёлкин, иди, пиши заявление по собственному желанию, пока я тебе косые руки в трубку не завернула». Ну, а я что? Я пошёл и написал, — обиженно выдал Василий.
— М-да, с женщинами ты умеешь только в постели обращаться. Пойду, поем, устал после работы, — Мирон поднялся, и тяжёлой походкой ушёл на кухню.
Мирон и Василий Ёлкины были родными братьями с разницей в возрасте десять лет. Мирон высокий, плечистый, с буграми мышц. Волосы русые, глаза серые, аккуратные усы и бородка. Он выглядел как скандинавский древний воин, только шлема и копья не хватало. Вася, напротив, был черноволосым красавчиком, с тёмно карими глазами. Он был подтянутый и мускулистый, но не настолько как брат. Когда-то их мать, детдомовскую девчонку, облюбовал один из партийных чинуш. Дина влюбилась как кошка. А когда заявила, что беременна, благоверный решил её бросить. «У меня жена и трое детей. Разводиться я не намерен. И потом, кто докажет, что этот ребёнок мой?» Дина была девочка ушлая. Она быстро сообразила, что с любовника можно поиметь. «Значит так, милый, мне ещё семнадцать лет. Я сейчас пойду, заявлю на тебя в милицию. Скажу, что ты меня изнасиловал. Мои подруги в свидетели пойдут. Тебе в два раза больше срок дадут, я несовершеннолетняя. А как будет твоя семья без тебя, меня не волнует. Но есть вариант. Детдомовских по общагам распихивают. Ты мне, трёхкомнатную квартиру, как матери одиночке организуй. Ты же у нас списками очереди заведуешь. Ничего, не хочешь в тюрьму, как-то всё провернёшь», — заявила Дина. К удивлению, любовник согласился. Сразу после рождения сына, девушка въехала в новенькую квартирку. Любовник даже вещей бывших в употреблении приволок. Диван, стол, пару стульев, детскую кровать и коляску. Едва оклемавшись от родов, Дина устроилась дворником. Зарплата была небольшая, но на необходимое хватало. Главное, сделать вид, что устроилась официально. На самом деле, основной доход приносили женатые мужики, приходившие прямо на дом.
Когда Мирону исполнилось семь лет, в стране началась разруха. Но красивая Дина не особо бедствовала. К постоянным клиентам добавились» новые русские» и уголовники. Дина, не стесняясь сына, приволакивала клиентов домой. А ещё через два года поставила сына перед фактом, беременна. «Ты хоть знаешь, кто его отец?» — спросил девятилетний мальчик. «Хрен его знает. Хотя, какая разница, аборт делать не побегу», — заявила мать.
Сколько могла до родов, Дина таскала клиентов. После родов тоже взялась за старое, бросив малыша на десятилетнего пацана. Мирон учился в школе, поле делал уроки, одной рукой качая коляску, а другой, листая учебник. Постепенно красота матери поблекла из-за частых гулянок. Вместо состоятельных мужиков стала приходить разная шушара, имея женщину за водку и еду. Мать совсем опустилась. Мирону пришлось забыть об институте. Уже в восемнадцать лет он окончил ПТУ по профессии электрогазосварщик. Потом пошёл работать на завод. Тогда же скончалась мать от палёной водки. Восьмилетнего Ваську оформили на него, поэтому в армию не забрали.
Мирон заботился о брате, как мог. Даже с первой девушкой расстался из-за него. Она предложила взять её замуж, а пацана отправить в детский дом. Мирон выпестовал мальца с пелёнок, и расстаться предпочёл с девушкой. С тех пор, отношения у него не задавались. Были любовницы, но долго не задерживались. Всем нужно, чтобы Мирон уделял им больше времени, дарил подарки. А у молодого мужчины был брат, которого нужно: обуть, одеть, накормить, в школу собрать, домашнее задание проверить. К тридцати годам Мирон понял, что так и останется холостяком. Теперь ему не нравились девицы. Слишком развязные, курят, пьют пиво как не в себя. На работе подкатывали несколько разведёнок с детьми. Только Мирону хотелось, уже своих детей воспитывать, а не чужих. Постепенно он приобрёл характер нелюдимого человека, иногда приглашающего в дом очередную любовницу. Зато брат жил припеваючи. Учился в институте, водил домой девчонок одну за другой. Мирон удивлялся на то, какие всё бабы дуры. Ведь сразу видно, что эта смазливая рожа переспит пару раз и бросит, а они всё равно летели как бабочки на огонёк. Кроме того, Вася был неприспособлен к жизни. С начальством ужиться не мог ни на одной работе. Видите ли не привык лизать филейную часть того самого начальника или начальницы. Хотя к одной он даже в постель умудрился забраться, и чуть не был пойман с поличным её благоверным.
