На протяжении пяти лет я только и занимался тем, что помогал своему дяде оценивать дома и квартиры, которые давным-давно покинули обитающие их души, чтобы передать в собственность новому владельцу. Лицезреть столь мастерски воплощеные в жизнь произведения искусства, которые можно отнести к историческим сооружениям, всегда находило отклик в моей душе. Картины, мебель, фотографии, покрытые тонной пыли, завораживали, а история, которая складывалась благодаря жившим в столь прекрасных строениях, вызывала трепет. Дядя же не разделял моей любви к такой примитивной, грязной и достаточно быстрой, по его словам, работе. Оценщик должен не восхищаться натюрмортами внутри, не оглядывать пейзажи снаружи, размышляя какую интересную историю прожил тот или иной холст, дерево, сколько раз окно, находящееся в жилом помещении, видело прекрасных или жутких моментов. Данная трата времени отнимала прибыль, а не приносила. Быстрый осмотр квартиры и выявление ценных предметов при первичном осмотре – вот в чем заключалась моя работа, по мнению дяди, который всю жизнь посвятил этому делу.
Мне же, человеку более тонкой душевной организации, было интереснее наблюдать за другими вещами, помимо скупой оценки имущества. Несмотря на все это, после того, как мой единственный родственник, помогавший мне зарабатывать средства на существование, угодил в больницу, он отправил меня в самостоятельное путешествие в дом, который не был примечателен своей архитектурой, но нес в себе интересную историю.
Небольшой участок земли некогда принадлежал полицейскому, который пропал без вести, хотела приобрести семья, поэтому мне, впервые в жизни, придется работать одному. Все напутствия от дорогого дядюшки были мной услышаны, я явно не мог его подвести, именно поэтому, взяв все необходимое, прокрутив у себя в голове последние пять лет своей работы, я оказался у порога старой двери, коричневая краска которой была деформирована до неузнаваемости. Деревянные ставни свисали с окон, а старые, поломанные жалюзи, находившееся внутри помещения, должны были полностью отгораживать каждую комнату от солнечного света. Это был именно тот момент, когда я мог доказать, что чего-то стою.
Неприятности начались с самого начала, так как входная дверь не поддавалась моим попыткам хотя бы на сантиметр ее отодвинуть. Обойдя весь дом снаружи, я заметил приоткрытое окно, которое и было моим пропуском внутрь. Из-за того, что дом был очень старым, открыть окно не составило большого труда. Пробравшись внутрь, я осмотрелся. Пыль, скопившаяся здесь за последние года, начала резать мне глаза, складывалось неприятное ощущение будто она проникает в мой нос, уши, рот. Еще несколько минут и я превращусь в человека, который полностью состоит из пыли. Запах гниющей древесины и старости вместе с песчинками сразу осел на моей одежде. Я открыл все возможные жалюзи и окна в этом здании, чтобы лучи солнца осветили находящиеся внутри объекты двадцатилетней давности. Направившись к входной двери, было обнаружено, что открыть ее было невозможно из-за стоявшей вплотную тумбочки, преградившей мне путь.
«Надо быстро сделать свою работу» – беспрерывно повторял я себе осматривая все, что могло иметь ценность. Несмотря на мой интерес к такого рода домам, именно этот не отличался от обычных жилых помещений. Я бы даже сказал, что мне напоминало это мой дом. Обычные шкафы, выполненные из древесины, дешевый диван и кресло, на которых отпечатались вмятины на месте, где чаще всего сидели люди. Потухший камин, который не зажигали уже много лет, личные фотографии прошло жильца, самые обычные статуэтки и картины, которые люди покупают, создавая видимость большего уюта. Небольшая спальня, пропорционально которой стояла средних размеров кровать. Целый, но от времени поржавевший, санузел. Все выглядело уж слишком обыденным, что было хорошо, в ситуации, когда я один, в ситуации, когда мне нельзя отвлекаться на раздумья о прекрасном. На секунду, сложилось впечатление, что я находился в одной из квартир произведений Достоевского. Представляя, как осматривая каждый предмет, его слова и озвучивали то, как он выглядит и из чего состоит. Все это походило на маленькое приключение, которое стоит пережить.
Осмотрев каждую комнату, ознакомившись с бумагами, которые находились в шкафах и тумбах, мне оставалось последнее помещение, заметить которое получилось не сразу. Небольшая дверца, находившаяся в полу под ковром, была обнаружена мною случайно. Ни один план этого здания не изображал дополнительную комнату. Если бы не подгнившие доски в полу, которые чуть было не поглотили меня в месте нахождения прохода, куда по воле случая я ступил, то моя репутация упала бы для моего родного дяди из-за столь грубого упущения.
Поднимая ковер вместе со слоем пыли, передо мной предстала маленькая дверь в полу, столь загадочная, как показалось на первый взгляд. С другой стороны, осознание окружения возвращало в реальность, так что кроме обычного подвала, в котором хранили банки или продукты, там быть не могло.
Подняв скрипучий люк подпольного помещения, я понял, что был прав. Большое количество стеллажей и банок заполоняли это место. Несмотря на это, было принято решение спуститься и все осмотреть, дабы уличить столь обыкновенное место в чем-то необыкновенном. Вооружившись фонарем, я начал аккуратно спускаться по лестнице, которую не пощадили не только термиты, но и время. Каждая пройденная ступень успокаивала мое нутро, но как только нога должна была ступить на следующую, все тело словно по сигналу опасности напрягалось. В конце концов все когда-то заканчивается, лестница не была исключением. Я оказался в большом помещении, по размерам напоминающим гостевую комнату, сделанном из грубого, необработанного камня, в котором стоял запах сырости, пыли, гниющих досок и продуктов. Как только свет от фонаря стал уходить в глубь, все крысы и тараканы разбежались по углам. Казалось, что эта комната была построена задолго до самого дома. Она напоминала строение из 18 века, в которой хранили все, что не должно находиться в доме. В нынешнем же случае, стояли банки с огурцами и помидорами, станок для разделки досок, инструменты, разбросанные по всему подвалу. Несмотря на свисающие повсюду провода, свет мне обнаружить не удалось, поэтому, блуждая в темноте, каждый шаг был некоторым испытанием. Но, как было сказано ранее, ничего необычного здесь обнаружено не было, до тех пор, пока мой столь любопытный взгляд не заприметил одиноко стоящий подсвечник с тремя почти сгоревшими красными свечами.
