Молодой человек неряшливого вида, с растрепанными волосами и покрасневшими от бессонной ночи глазами, сидел за столом и старательно пялился взглядом на перо рябой курицы. Однако, не смотря на все его старания, надутые щеки и выпученные глаза, перо, лежащее перед ним, никак не хотело не то, что подниматься и зависать в воздухе, но даже просто пошевелиться. Он уже много раз так на него смотрел, махал руками, шипел, дул и даже кричал, но перо, упрямо лежало на месте. К завтрашней лекции нужно было подготовить доклад, о характере ощущений, возникающих при левитации, но у него ни черта не получалось с этим дурацким пером.
– Почему это не работает? – вскричал он, теряя терпение и посмотрел на своего фамильяра.
Маленькое существо очень странного вида, с длинной шеей, петушиной головой и змеиным хвостом, все покрытое переливающейся золотисто-зеленой чешуей или, скорее, похожими на нее перьями, подозрительно напоминало то, что в магических бестиариях описывали не иначе как «Ужасный Василиск Превращающий Взглядом в Камень». Только маленький. А потому он был отнюдь не ужасен, а скорее страшно мил и даже забавен. Цыпленок василиска с неиссякаемым любопытством наблюдал за неудачами своего хозяина и как мог помогал. А именно: весело чирикал, лез под руку, прыгал по комнате, задевал предметы, ронял хозяйские и его соседа по комнате, вещи, скидывал листы пергамента и изо всех своих цыплячьих сил старался развеселить хозяина. Но юноша только хмурился в ответ и продолжал уныло смотреть на перо. Наконец фамильяр запрыгнул на стол и перевернул чернильницу. Темно-бардовая жидкость растеклись по столу, заливая свиток с заклинанием и вычерчивая на нем новые причудливые линии и узоры.
– Чувасик, ну, что ты наделал! – вскричал юноша, спешно хватая свиток и пытаясь его спасти.
Однако пергамент, моментально впитавший чернила, давшие заклинанию какое-то иное начертание, похоже был безнадежно испорчен.
Конечно же василиск совсем не испытывал чувства вины и не собирался на этом успокаиваться. Он продолжал прыгать вокруг, трепетать слабыми крылышками и издавать радостные звуки.
– Ладно, ладно, давай попробуем вместе, – сдался парень.
Бурно жестикулируя, и подбирая простые слова, он начал объяснять василиску принципы левитации, справедливо полагая, что если это и не утихомирит фамильяра, то возможно поможет ему самому лучше их понять.
– Смотри, Чувасик, вот перо. Нужно сосредоточиться на нем, произнести заклинание и направить свою магическую энергию, так, чтобы она подняла его в воздух. Что может быть проще? Заклинание… Ты залил заклинание!
Он глубоко вдохнул и попытался успокоиться, а затем прочесть смазанные и залитые чернилами буквы.
– Acro… Acrolithia… вроде так… As… Черт… что тут дальше? As… Aspendens! – осторожно произнес он, подумал и сильно махнул рукой.
Перо слегка задрожало и вроде даже пошевелилось. Так-так-так! Хотя… Хм, не то… Это он сам, своим рукавом, создал движение воздуха и ветер. Ну… А ветер, вообще-то говоря – это же почти магия воздуха! Юноша искоса посмотрел на василиска.
– Видишь, у меня почти получилось, – сказал он важно, скрывая разочарование под напускной уверенностью. – Надо просто сильно захотеть и поверить в себя. Теперь попробуй ты.
Цыпленок весело чирикнул и уставился на перо. Корнелиус внимательно наблюдал за ним, в тайной надежде, что может хотя бы его фамильяру удастся выполнить это задание. Ведь он же магическое существо, в конце концов. К тому же с крыльями. А значит должен что-то понимать в полетах. Словно пытаясь оправдать его ожидания, маленький василиск вытянул шею, старательно набрал в грудь воздух, от чего его зелено-золотистые чешуйки-перышки вздыбились и распушились и… со свистом вскипевшего чайника, дунул на перо. Легкое перышко тут же слетело со стола и закружилось в воздухе.
– Мда. От тебя тоже толку не много. – разочаровано протянул парень пытаясь поймать перо. Неудачно. Он подобрал его с пола, снова уложил на стол и зевнул. – Так! Попробуем еще раз. Заклинание…
Он же столько раз повторял его раньше, мог бы и запомнить эти два слова, но они почему-то совершенно не откладывались в его памяти. Может быть, потому что его голова была занята чем-то другим? Он подумал, но кроме пера и пустоты, в которой, как он знал, перья летать не могут, никаких других мыслей не было. Но вообще, провалы в памяти с ним случались. К примеру, сейчас его зовут Корнелиус. Корнелиус Альба. И он студиоз академии магии Сакросолиса. А раньше-то звали Марк. Ага, Марк Симмонс. И тот тоже был студентом, только раньше. И вот что странно, в бытность свою Марком он помнит свое, то есть его, детство, а что там было раньше с этим Альбой, он не знал. Как так? Делааа…
Он снова взглянул на пергамент и поскреб обкусанным ногтем чернила. Нет… Бесполезно. Тогда он решил зайти с другого боку и продавить непокорное перо своей неукротимой волей. Вот Элефтериус, ректор академии, вовсе никаких слов не произносил. Может все эти заклинания нужны лишь для отвода глаз? Он просто взял и молча выскреб все содержимое карманов студиозов, а затем поднял образовавшуюся кучу в воздух. Юноша представил себя ректором и подражая ему принял важную позу, то есть выпрямился, нахмурил брови, и глядя исподлобья на объект левитации, торжественно вскинул руки. Ничего не произошло.
Тогда он подумал и внушительно произнес:
– Aero… fibia As… fendens! Ну, взлетай, же, черт тебя побери!
Тот же результат. Перо даже не шелохнулось. Нет. Все же с ветром из рукава получилось лучше. Даже у Чувасика с его свистом, получилось лучше. Цыпленок, заметив его косой взгляд, присвистнул и сделал кульбит… снова опрокинув чернильницу и залив пергамент еще больше. Юноша выругался.
– Да что ж такое!
– Что ты хочешь от малыша? – послышался голос из-под стола. – Он собачьим-то командам учился неделю. Всяким там: «сидеть», «лежать» и «не высовывайся». При том, что голова у него петуши-и-ная, а значит мозгов почти не-е-т. А ты хочешь от него прямо-таки чудес. Я вот думаю, что если б не сыр, который ты тогда так удачно нашел, он бы и вовсе слушать тебя не стал.
Маркус сладко зевнул и потянулся, отчего юноша поежился. Когда в тебе… твоем… в общем вместе с тобой живет демон, к этому сложно привыкнуть.
– Ну должен же он уметь что-то еще, кроме того, чтобы сидеть, лежать и превращать меня в камень, когда ему вздумается? – вяло ответил он. И встрепенулся: – Сыр? Ты сказал сыр?
– Ну да, сыр. С ним он лучше соображал. Но слушай, левитация-левитацией, а мне нужно отлить. Не соблаговолишь ли сопроводить меня к отхожему месту?
Корнелиус всплеснул руками, но вынужден был согласиться: три кружки пива на вчерашней пьянке, и кажется еще что-то покрепче, действительно требовали выхода. И… чем скорее, тем лучше!
