© Драудэ Монами, 2018
ISBN 978-5-4493-9906-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Провинциальный городок утопал в снегу и в лучах зимнего солнца. Лёд искрился и отражался на поверхности озера, на берегу которого уютно расположился городок.
Погода радовала своей свежестью, чистым небом и редким зимой солнцем.
С утра рыбаки, они же по-совместительству и охотники, рьяно сверлили лунки на льду, в предвкушении хорошего клёва.
Ближе к обеду на каток, залитом на местном стадионе, потянулись родители с детьми, а также молодёжь разных возрастов.
Был выходной день. А по выходным городок вёл полуздоровый образ жизни. Здоровый до обеда, не совсем после.
На берегу озера, в меру загаженного, находился небольшой городской парк и старинный кремль. Много всего повидали озеро, кремль и парк.
Весёлый Адам прогуливался по городку. Это редко удавалось ему в последнее время. Зайдя в парк он невольно посмотрел в сторону закрытого, в это время года, ларька с вывеской «Квас», презрительно плюнув в его сторону. Он не любил его, потому что квас имел свойства пучить в организме Адама.
Выйдя на набережную озера, Адам смотрел, как на нём суетятся рыбаки-охотники. Он не любил зимней рыбалки. Да и от летней был далёк.
Глядя на рыбаков-охотников он снова плюнул, на этот раз более презрительно. Послеобеденные рыбаки-охотники не вызывали в нём восторга.
Бурная молодость прошла, наступил «кризис среднего возраста». Уже ничто не удовлетворяло весёлого Адама, как одинокое наблюдение за людьми.
«Сколько же ушлёпков развелось! " – невесело подумал Адам. К этому выводу он пришёл ещё работая в столице, в годы стабильности, сытости и молодости. Даже здесь в провинции, где казалось бы с её, полупатриархальным образом жизни, должно было бы оставаться что-нибудь наивно-простым в общении людей, всё круто изменилось за эти годы.
Зимний солнечный день был прекрасен. Адам шёл по городскому парку, медленно, думая о житие. Житие его было не очень. Хотелось думать о хорошем, но за не имением средств, думалось как-то вяло, а точнее не думалось вообще.
Дойдя до скамейки, так толком и не поразмыслив, он сел на краю, ни кого не замечая.
«– Да почему, да как же…», – вслух произнёс он небрежно.
– Что почему? – спросил пожилой мужчина, сидевший на той же скамейке.
– Да о своём, вам не интересном, – про-бурчал Адам.
Немного посидев в тишине, старик, закрыв газету, повернулся к Адаму.
– У вас вид не очень, – сказал старик.
– Вас это беспокоит?, – спросил Адам.
– Не думайте о плохом, – ответил старик.
Прошло ещё немного времени в тишине.
– Отдыхаете?, – спросил старик.
– Как бы да! А вы?
– Апостолов Пётр Петрович, – представился старик, – обращайтесь просто Петрович. Раньше я был аграрием, сейчас философствую на досуге.
– Адам. Приятно познакомиться. И как вам, Петрович, быть агро-философом?, – с иронией спросил Адам.
– Если честно, весело, – с улыбкой ответил философ-аграрий, – Мне уже за девяносто, но всё равно, всё интересно.
Адаму стал интересен собеседник. «Это лучше чем общаться с самим собой, а ещё хуже с рыбаками-охотниками», – подумалось ему. Он хотел задать массу вопросов, но Адам был не до конца уверен, хочется ли ему этого по-настоящему.
Закрыв газету, философ-аграрий, в размышлении, устремил взгляд на гуляющих перед ним молодых мамаш с детьми. В этом взгляде не было ни радости, ни грусти. Глаза старика слезились от прочтения газеты. Читал он без очков, не смотря на свой возраст. Хорошее зрение в таком возрасте прибавляет радость и завистников одногодок, особенно среди «бабушек», ибо «дедушки» редко доживают до такого возраста.
Философ-аграрий неожиданно спросил Адама:
– А вам нравиться так жить, как вы живёте?
Вопрос по началу обескуражил «весёлого» Адама.
– Как бы не совсем, – ответил он и дополнил следующей речью, – Не об этом я мечтал, не об этом, я думал, но моё мнение лишь бы конец моей жизни был хорошим, и хоть кто-нибудь вспомнил лучшие мои деяния. А вот этим я похвастаться увы не могу. А в принципе хрен со всем этим. Как есть, так оно и будет. Я думаю, что мне о себе думать уже поздно. Да и кому это интересно.
– Вы не позитивно как-то о себе размышляете, – печально сказал Петрович.
– Может это маска и притворство?, – Адам усмехнулся, – Да и не интересно размышлять о своей жизни, если толком её не знаешь.
– Но если вам интересно задать вопрос, не стесняйтесь.
– Меньше чем за пять не отдам, -сказал «кривой» торговец.
– Может всё таки за три?, – спросил молодой человек в очках.
Блошиный рынок кипел. Шум стоял гулкий, отражаясь в ближайших улочках баритонным эхом.
Молодой человек в очках, проходивший скорее всего на студента, добрых два часа торговался с «кривым» торговцем. И торговаться было за что.
Это была перьевая ручка «Паркер», старая, с блестящим золотым пером. «Кривой» торговец и не догадывался чем он торгует, так и об истиной цене. Такая ручка пополнила бы коллекцию любого знатока старины и антиквариата.
Адам прохаживался по блошке второй раз за всё время нахождения в столице. Место сие когда-то показал ему его друг К. А., который знал все уголки города. Здесь было ему уютно среди толпы людей и старых вещей.
– Так почём отдаёшь?, – спросил Адам «кривого» торговца.
– За пять сотен, окончательно.
– Я беру, – сказал Адам.
Молодого человека в очках нервно передёрнуло, и он молча сгорбившись, стал уходить. Адам, держа ручку в руках, стал наблюдать за пареньком, который удалялся с полными грусти глазами. Адаму нравилось наблюдать за эмоциями и движениями людей.
Это доставляло Адаму удовольствие. Хотя происходило это всё реже и реже.
Немного погодя, Адам пошёл следом за «очкариком». Быстрым шагом догнал его на соседней улице.
– Молодой человек, погодите пожалуйста.
«Очкарик» остановился, растерянно глядя на Адама.
– Молодой человек, она вам важнее, – протянув ручку, улыбнулся Адам.
– У меня нет лишних денег, чтобы выкупить её у вас, – краснея ответил «очкарик».
– Я вам её дарю с тем, чтобы вы верили, что в этом мире не так уж всё и плохо, – ответил Адам, развернувшись быстро стал уходить, в сторону ближайшей автобусной остановки.
Немногими добрыми делами мог похвалиться Адам, за прожитые почти сорок лет.
«-Это было давно, как было тогда весело и прекрасно, "– подумал Адам, сидя на скамье рядом со старым аграрием ставшим философом.
