ШАПКА-НЕВИДИМКА
Когда я был маленьким мальчиком в коротких штанишках, я мечтал о волшебной мази, которая бы сделала меня невидимым. Потом я стал взрослым, начал писать и хотел стать успешным человеком.
Теперь я успешен – и хотел бы, чтобы у меня была мазь, которая бы сделала меня невидимым.
Милан Кундера
…Сейчас, когда я, возможно, стою на самом краю времен, на радужном мосту между полыхающими пожарищами и сиянием бездонного космоса впереди, я не могу точно сказать, где начинался этот путь. Как я нашел его среди множества иных в запутанном лабиринте бесконечных вариантов, возможностей и случайностей?
Может, путь был предначертан, а я только лишь выбирал «развилки» – направо пойдешь, налево пойдешь…
А может, никакого выбора и не было.
Я бесцельно блуждал по серым удушливым коридорам бытия и не ожидал от жизни ничего особенного – дотянуть бы до последнего порога более-менее достойно, да и хватит с меня. Я не ждал ни радостей, ни горестей, ни наград, ни наказаний, я даже не верил, что какая-нибудь живая душа разделит мое одиночество.
Как будто я стоял на обрыве, а впереди мерцал ПРОЩАЛЬНЫЙ СВЕТ ОБРЕЧЕННЫХ.
Но однажды неведомая сказочная сила бросила мне под ноги волшебный клубок и я, не размышляя, отправился вслед за тоненькой алой ниточкой исчезающих следов ускользающей памяти по тайным тропинкам Вселенной маршрутами загадочных комет к ослепительной точке, где сходятся начало и конец времен, к радужному мостику над ледяным разломом между былью и небылью.
Я не думал о том, ЧТО ждет меня на другом берегу, но я давно догадывался, КТО меня там встретит.
Я был обречен на этот путь.
Я был ПРИГОВОРЕН К ЖИЗНИ!
И меня не оставили на этом пути одного!
Из рассеянной в безвременье пыли вдруг возродилась новая ПЛАНЕТА, а рядом с ней – неутомимые верные СПУТНИКИ.
Данные судьбой – «… и на праздник, и на бой».
О чем это я?
Да пока ни о чем – это присказка, а сказка будет впереди.
***
Как-то раз я шел по аллее, ведущей к угловому вольеру с «моими» песцами, мимо пустующих в холода обиталищ беспокойных енотов и задорных носух, мимо вечно унылой и задумчивой енотовидной собаки, мимо зажигательных своей хищной энергией лисиц.
Я собирался угостить лукавых арктических весельчаков чем-то вкусненьким, полюбоваться их сверкающими зимними шубками, посмотреть на их бесконечные игры-догонялки.
Песцы – удивительные животные!
В дикой природе песцы абсолютно не боятся людей.
У них нет врожденного страха перед человеком, который проявляется даже у котят домашней кошки – те шипят и пугаются при виде незнакомца, а песцы оживленно и весьма настойчиво идут на контакт.
Где-то я читал про «тайну погибшей экспедиции», «погибшей» – это шутка, никто, конечно же, не погиб, но маленькие хитроумные обитатели снежных просторов сыграли главную роль в том, чтобы это путешествие закончилось преждевременно.
Как-то давным-давно отважные путешественники остановились лагерем по своим важным исследовательским делам. К ним немедленно прибежали веселые и общительные обитатели тундры, начали активно «знакомиться» с людьми, их снаряжением и запасами, обследуя все уголки лагеря, беззастенчиво выпрашивали лакомые кусочки, как будто всю жизнь прожили среди людей, хотя явно впервые повстречались с двуногими. Поначалу путешественники умилялись зверькам, но когда те начали доставлять уже серьезное беспокойство и причинять некий существенный урон пищевым запасам, участники экспедиции принялись их гонять и кого-то даже чуть не прибили.
И после этого последовала массовая песцовая месть: как же так – эти двуногие пришельцы не оценили нашего полярного гостеприимства и даже пнули под слегка облезлый хвост премудрого многоуважаемого старейшину!
Песцы посовещались долгой безлунной ночью, определили стратегические цели и тактические планы, согласовали взаимодействие личного состава, а затем дружным натиском практически лишили экспедицию нормальной жизни! Пуховые мстители пытались обкусывать людям носы в спальниках (хотя до этого вели себя совершенно мирно и добронравно), на ходу ухитрялись оттяпывать каблуки на обуви, портили и грызли все, до чего могли дотянуться и даже, сплотившись коллективом, укатывали в тундру бочки с провиантом! В результате экспедицию свернули раньше времени. Так что обижать песцов нельзя! Может быть, с той поры и пошел в народ забавный фольклор про песцов, которые подкрались незаметно. Это, конечно, я уже сам придумал про «исторические истоки» широко известного песцового фольклора, но, как говорится, – из песни слов не выкинешь.
А еще их по какой-то причине не трогают страшные белые медведи. И пышнохвостые семейки частенько сопровождают огромных хищников, преспокойно доедают за ними добычу, а медведи нисколько на них не реагируют.
А еще они очень верные однолюбы и создают одну-единственную пару на всю жизнь, и даже в неволе их нельзя содержать раздельно – они впадают в депрессию и погибают.
А еще есть страна Исландия, где песец – единственное исконное земное млекопитающее, кроме, разумеется, человека. Страна людей и песцов!
А еще… А еще они мне просто сразу очень и очень понравились!
Но самое главное в песцах – это даже не их диковинная полярная красота и своеобразный нрав, а глаза: такого умного и проникновенного взгляда больше нет ни у кого из всех обитающих в нашем зоопарке зверей.
Как только подходишь к ним, они начинают бегать, прыгать, плясать, хватать друг дружку за бока, а потом вдруг усядутся поближе к сетке и с интересом разглядывают меня. Эти две маленькие серьезные мордочки так смотрят, прищурившись, словно заглядывают в самые дальние уголки моей души и примечают там что-то, неведомое мне самому. И на секунду кажется, что не такой уж я пропащий и что-то хорошее все-таки осталось во мне, раз хоть кто-то может так вдохновенно смотреть на меня. Даже если этот глядящий – просто полярный зверек.
Глаза у зверей – они очень разные.
Отрешенные и загадочные – у снежных барсов, как будто, находясь совсем рядом, они одновременно блуждают среди высоких вершин и диких ледников, где грозные ветра срывают со скальных стен снежные вихри.
Суровые и премудрые – у таинственных манулов, как будто в их зрачках навеки застыло отражение иных миров.
Беспечные и обворожительные – у игривых выдр, заинтересованно-интригующие – у гибких леопардов, глубокие и беспощадные – у грозных ягуаров, величественные и пугающие – у огненных тигров.
