«Чтобы взойти солнцу, нет нужды ни в молитвах, ни в заклинаниях, нет, оно вдруг начинает посылать свои лучи на радость всем; так не жди и ты ни рукоплесканий, ни шуму, ни похвал, чтобы делать добро, – твори благодеяния добровольно – и будешь любим, как солнце.»
Эпиктет
Ночь медленно сдавала позиции. Звёзды понемногу угасали, отражаемый солнечный свет луны постепенно блекнул. Земля готовилась к новому дню, трава и кусты покрывались прозрачной росой. В воздухе стояла предрассветная прохлада. На небе ещё плыли облака, гонимые порывами утреннего ветра.
Кое-где стали пробегать насекомые, ползать ящерицы в поисках какой-нибудь пищи.
Вскоре солнце поднялось над горизонтом, предвещая довольно жаркий день. Первые лучи коснулись земли и будто выпили всю влагу, скопившуюся за ночь. На ветках защебетали птицы, что-то игриво друг другу пересказывая. Вдали слышалось журчание реки, которую не было видно. Создавалось впечатление, как будто журчание ненастоящее, нечто отдалённое и неосязаемое. Изредка звуки дополнялись шелестом листьев, звучащих от лёгкого дуновения ветра.
Когда мы встречаем рассвет, мы не догадываемся, что происходит по ночам, пока мирно спим в своих кроватях. Проснувшись, мы пытаемся вспомнить собственные сны, абсолютно не беспокоясь о прошедшей ночи. Мы с нетерпением наблюдаем в окна, чтобы узнать погоду, и улыбнувшись, если она ясная, начинаем новый день.
Глория любила вставать раньше всех, чтобы приветствовать новый день в безмолвном одиночестве, она садилась на ступени, вдыхала утренний свежий воздух, наблюдая как восходит пурпурное солнце. Этот момент дарил возможность не думать ни о чём, а первые лучи, окутывая своей теплотой, заряжали Глорию на весь день энергией и светом. Она сделала глубокий вдох, потому что в такие моменты забывала даже, как дышать и отправилась на кухню за чашечкой кофе, ещё один ритуал, без которого не обходилось её идеальное утро.
На кухню уже стали подтягиваться другие жители дома и у Глории было пару минут, чтобы успеть себе сварить кофе до того, как они займут всё место у плиты для приготовления завтрака.
Глория была очень подвижна, её маленькая фигурка плавно и быстро передвигалась по крохотной кухоньке, энергично лавируя между столом, шкафом и плитой.
– Уже шустришь? Всё никак не удаётся мне встать раньше тебя, – сказала вошедшая женщина с лёгким недовольством в голосе.
– Дина, доброе утро, я уже и без будильника просыпаюсь с первыми лучами, так что, думаю утро я оставлю себе, – Глория никогда не заостряла внимание на недовольство и игнорировала любые его проявления.
Женщину звали Дина и говорила она с невероятным акцентом на русском языке, но в этом месте это выглядело так органично, что Глория всегда улыбалась, общаясь с ней. Её родным языком был дари, когда она встречала кого-то со своей родины, её было не остановить, словесный поток был длинный и чувственный. Несмотря на долгое пребывание в другой стране, думала и писала она всегда на родном. Дина была слегка полновата, но очень динамична для своей комплекции. Ей было уже за пятьдесят лет, но на голове у неё не было ни единого седого волоса, они по-прежнему были пепельно-черными, она закалывала их всегда в пучок, так что никто никогда не видел их длины. Эта женщина была старой закалки, была старше всех и приняла на себя заботу о пропитании и прочих бытовых мелочах пустынной жизни.
– Доброе утро. У тебя ещё есть целых полчаса, чтобы побыть в тишине, – ответила женщина, намекая на то, что остальные ещё спят.
– Давай я помогу тебе с завтраком? – с энтузиазмом предложила Глория.
– Оставь свои попытки, дитё, я сама люблю справляться с этим делом, – обидчиво ответила Дина.
– Иногда мне кажется, что ты колдуешь, блюда такие вкусные, но никто не видит какие ингредиенты делают его таким особенным, – Глория знала, чем умаслить эту даму.
Она попала в самое сердце, Дина расплылась в улыбке, для неё была высшая похвала, если её блюдо сочли вкусным, а готовила она действительно хорошо.
– Глори, не смущай старую женщину, подготовь приборы для нашего нового гостя.
– Он уже приедет сегодня? Ты думаешь он не задержится?
– Майк сказал мне, что ему всего девятнадцать лет. Я не думаю, что он сам изъявил желание приехать сюда, – Дина всегда заранее знала о всех новостях, и этим подогревала статус первоисточника.
– Через пару часов мы это узнаем.
Странные чувства овладели Глорией, ей и до этого приходилось встречать новеньких, но сейчас, зная, что вот вот приедет новое лицо, она по-особенному заволновалась. Она вышла на крыльцо, посмотрела на подъезд к дому и в душе стали зарождаться нотки ожидания. Эта волнительная прелесть от встречи с чем-то новым, с тем, что, возможно, внесёт свои штрихи в монотонную и предсказуемую действительность. Она и сама не понимала, откуда такие мысли и нарастающее волнение, но что-то подсказало, что это всё неспроста.
Меж тем на кухне стали раздаваться голоса, отчётливо слышно было Майка, его громкий голос, подстать фигуре, мог разогнать зверей и птиц. Это был высокий мужчина с тёмными волосами и пронзительными карими глазами, настоящий Атлант, но в тоже время он обладал глубокой развернутой душой. Его могучая внешность и твердость характера умело сочетались с милосердием и бескорыстной помощью людям.
– Доброе утро, Глори, – сказал Майк стоя в проходе.
– Доброе, Майк. Ты поедешь встречать нашего гостя?
– Нет, мне сказали, что его сами привезут. Я конечно удивился, но трубку положили раньше, чем я успел задать вопрос.
– Сдаётся мне, что это не самостоятельное решение оказаться здесь, – Глория хотела заранее составить портрет новоприбывшего, чтобы быть морально готовой, но никто ничего толком не знал, да и зачем ей вообще строить предположения, она постаралась отогнать от себя лишние мысли и занять себя делом.
– Я тоже так подумал, – отрешенно ответил Майк, он относился к новеньким, как в армии, старался наставлять их на верный путь, тренировал послушание и внедрял режим. Как следствие, в конце он получал массу благодарности за то, что он помогал кому-то вернуть твёрдость характера, а кому-то просто прийти в отличную физическую форму.
Вошла Веда. Хотя может она уже была тут минут пять. Она была почти прозрачна, тело её, совсем ещё детское, было худощавым и хрупким. Лицо, очень миловидное с голубыми, глубокими глазами было покрыто веснушками. Она была немного лопоуха, что придавало её образу подобие лесной феи. Часто возникало ощущение, что она появилась из ниоткуда, её могли долго не находить, как вдруг она возникала совершенно неожиданно с выражением полного спокойствия. Она была очень молчаливая, не интересовалась новостями, почти не вступала в разговоры, молча делая работу и пребывая в своём собственном мироощущении. На ней были, по обыкновению, мешковатые брюки из льна и широкая футболка с длинными рукавами. В основном её гардероб состоял из закрытой одежды, она прикрывала все участки тела и, кроме того, укрывалась от озноба, так часто сопровождавшего её.
