Харуки Мураками - Дэнс, Дэнс, Дэнс

Дэнс, Дэнс, Дэнс
Название: Дэнс, Дэнс, Дэнс
Автор:
Жанр: Современная зарубежная литература
Серия: Мураками-мания
ISBN: Нет данных
Год: 2011
О чем книга "Дэнс, Дэнс, Дэнс"

…И тут я наконец осознал: вокруг меня – кромешная тьма. Ни лучика света. Двери лифта все так же беззвучно затворились у меня за спиной, и эта тьма стала черной, как битумный лак. Я не различал даже собственных рук. Музыка тоже исчезла. В зябком воздухе едко пахло какой-то хиной.

И в этой кромешной тьме я стоял, не дыша, совершенно один.

«Дэнс, дэнс, дэнс» (1988) – заключительный роман культовой «Трилогии Крысы» классика современной японской литературы Харуки Мураками, начатой романами «Слушай песню ветра». «Пинбол 1973» и «Охота на овец».

Бесплатно читать онлайн Дэнс, Дэнс, Дэнс


1

Март 1983 г.


Мне часто снится отель «Дельфин».

Во сне я принадлежу ему. По какому-то странному стечению обстоятельств я – его часть. И свою зависимость от него там, во сне, я ощущаю совершенно отчетливо. Сам отель «Дельфин» в моем сне какой-то искаженно-вытянутый. Очень узкий и длинный. Такой узкий и длинный, что вроде и не отель, а каменный мост под крышей. Фантастический мост, который тянется из глубины веков до последнего мига Вселенной. А я – элемент его мощной конструкции… И внутри кто-то плачет еле слышно. Я знаю – плачет из-за меня.

Отель заключает меня в себе. Я чувствую его пульс, ощущаю тепло его стен. Там, во сне, я – один из органов его огромного тела…

Такой вот сон.

Открываю глаза. Соображаю, где я. И даже говорю вслух. Где я? – спрашиваю сам себя. Вопрос, лишенный всякого смысла. Задавай его, не задавай – ответ всегда известен заранее. Я – в своей собственной жизни. Вокруг – моя единственная реальность. Не то чтобы я желал их себе такими, но вот они – мои будни, мои заботы, мои обстоятельства. Иногда со мной рядом спит женщина. Но в основном я один. Ревущая скоростная магистраль за окном, стакан у подушки (с полпальца виски на донышке), да идеально соответствующий обстановке – а может, и просто ко всему безразличный – пыльный утренний свет. За окном дождь. Когда с утра дождь, я не сразу вылезаю из постели. Если в стакане осталось вчерашнее виски – допиваю его. Наблюдаю за каплями, что срываются с карниза за окном, и думаю об отеле «Дельфин». Вытягиваю руку перед собой. Ощупываю лицо. Убеждаюсь: я – сам по себе, никакому отелю не принадлежу. Я НИЧЕМУ НЕ ПРИНАДЛЕЖУ. Но ощущение из сна остается. Там, во сне, попробуй я вытянуть руку вот так же – и огромное здание заходило бы ходуном. Точно старая мельница, к которой заново подвели воду, заскрипело бы оно, заворочало вал за валом, шестеренку за шестеренкой – и всем корпусом до последнего гвоздя отозвалось бы на мое движение. Если прислушаться, можно даже различить, в какие стороны этот скрип разбегается… Я прислушиваюсь. И различаю чьи-то сдавленные рыдания. Из кромешного мрака доносятся они еле слышно. Кто-то плачет. Тихо и безутешно. Плачет и зовет меня.

Отель «Дельфин» действительно существует. Притулился на углу двух убогих улочек в Саппоро. Несколько лет назад я прожил там целую неделю. Нет – попробую вспомнить точнее. Восстановить все в деталях… Когда это было? Четыре года назад. Еще точнее – четыре с половиной. Мне тогда не было и тридцати. Мы поселились там на пару с подругой. Собственно, она-то все и решила. Вот, говорит, здесь и поселимся. Дескать, мы просто должны поселиться именно в этом отеле – и ни в каком другом. Не потребуй она, мне бы и в голову не пришло останавливаться в таком странном месте.

То был обшарпанный, богом забытый отелишко: за неделю нашего пребывания там я встретил в фойе всего двух или трех человек – да и о них было крайне трудно сказать, живут они здесь или забежали на пять минут по делам. Судя по тому, что на доске за стойкой портье кое-где недоставало ключей, постояльцы у отеля «Дельфин» все же имелись. Немного. Совсем чуть-чуть. А поскольку телефон отеля мы нашли в справочнике большого города, подозревать, будто здесь вообще никто не останавливается, было бы просто странно. Но если, кроме нас двоих, здесь и жил кто-то, надо полагать, существа это были страшно робкие и забитые. Видеть мы их не видели, слышать не слышали и никакого их присутствия не ощущали. Разве только порядок ключей на доске у портье менялся день ото дня. Видимо, даже по коридорам они передвигались бледными тенями, затаив дыхание и прижимаясь к стенам. Лишь изредка тишину в здании нарушало громыхание старого лифта; но лифт замирал, и тишина обваливалась еще тяжелее, чем прежде…

Совершенно мистическое заведение.

При взгляде на него мне всегда казалось, будто передо мной ошибка мировой эволюции. Жертва зашедших в тупик генетических трансформаций. Уродливая рептилия, чей биологический вид долго мутировал не в том направлении – слишком долго, чтобы теперь меняться обратно. В результате же все особи этой ветви повымирали, только одна осталась в живых – и громоздилась теперь, сиротливая и неприкаянная, в угрюмых сумерках нового мира. Жестокого мира, где даже Время от нее отреклось. И обвинять в этом некого. Нет виноватых – и совершенно нечем помочь. Потому что с самого начала не надо было устраивать здесь отель. С этого, самого главного промаха все и пошло вкривь да вкось. Как сорочка, которую застегнули не на ту пуговицу, и она совсем немного перекосилась. Любые попытки исправить этот маленький перекос приводят к такому же легкому, почти элегантному беспорядку еще где-нибудь. И так, понемногу, вся сорочка оказывается перекошенной, с какой стороны ни смотри… Бывает на свете такая особая перекошенность. Если часто смотреть на нее, голова привыкает непроизвольно клониться вбок. Вроде никаких неудобств: наклон очень слабый, всего в несколько градусов. Легкий, естественный наклон головы. Привыкнешь – и можно вполне уютно жить на свете. Если, конечно, не обращать внимания на то, что весь остальной мир воспринимается под наклоном…

Именно таким был отель «Дельфин». Его убогость, как и обреченная готовность в любую секунду провалиться сквозь землю от всех нелепостей, скопившихся в нем за десятки лет, бросались в глаза любому. Жутко тоскливое заведение. Тоскливое, как колченогая псина под январским дождем. Конечно, на свете нашлось бы немало отелей еще тоскливее этого. Но даже поставленный с ними в ряд, отель «Дельфин» смотрелся бы по-особому. Тоска была заложена уже в самом проекте здания. И от этого становилось тоскливей вдвойне.

Стоит ли говорить: за исключением бедолаг, попавших сюда по ошибке или неведению, трудно было найти человека, который поселился бы в отеле «Дельфин» добровольно.

На самом деле отель назывался несколько иначе. «Dolphin Hotel» – вот как это звучало официально. Но образ, рождаемый таким названием в моей голове, настолько отличался от того, чем приходилось довольствоваться в реальности – при словах «Dolphin Hotel» мне представляется роскошный сахарно-белый отель где-нибудь на побережье Эгейского моря, – что я про себя называл его просто «отель “Дельфин”». Как бы в отместку вывеске «DOLPHIN HOTEL», висевшей у входа. Без вывески догадаться о том, что перед вами отель, было бы невозможно. Но даже с вывеской здание никак не выглядело отелем. Больше всего напоминало оно музей. Хранилище каких-то особенных знаний, куда тихонько, чуть не на цыпочках, заходят особенные посетители и со специфическим любопытством в глазах разглядывают экспонаты, ценность которых понятна лишь специалисту…


С этой книгой читают
Он был юн, об окружающей жизни знал еще очень мало. Да и новый токийский мир сильно отличался от среды, в которой он вырос. Мегаполис оказался куда огромней, чем он себе представлял. Слишком большой выбор того, чем можно заняться, слишком непривычно общаются друг с другом люди, слишком быстро несется жизнь. Из-за всего этого он никак не мог настроить баланс между собой и окружающими. Но главное ― в те годы ему еще было куда возвращаться. Садишься
Вы кому-то отдали часть своего «Я» и получили взамен этого повесть? Вы уступили часть своей личности некой системе? Если это так, система эта когда-нибудь потребует от вас совершить какое-то «безумство»? Повесть, которую вы сейчас имеете, – действительно ли она ваша? И свои ли сны вы видите по ночам? Не могут ли они быть видениями какого-то другого человека и в какой-то момент превратиться в кошмар? Перед вами не просто книга выдающегося японског
…Все тени умирают в Городе. Иначе от них останется нежить, которая уходит в Лес. Именно там живут люди, которые не смогли до конца убить свою тень……Череп пропал еще в 42-м, во время блокады Ленинграда, когда немцы разбомбили университет. Так исчезло единственное в мире доказательство существования единорогов……Читателю Снов нужен статус. Сейчас ты получишь его. – Страж Ворот оттягивает мне правое веко и протыкает зрачок острием ножа… Золотые едино
«Мужчины без женщин» – в самом названии сборника заключен мотив и ключевая идея всех новелл, в него входящих: главные герои – мужчины, те, кого по самым разным обстоятельствам покинули женщины, те, кто потерял любовь всей своей жизни или не добился таковой. Профессор Токийского университета Мицуёси Нумано написал о сборнике так: «После прочтения в подсознании остается блюзовая тоска от невозможности женщинам и мужчинам, пусть даже самым близким,
О её смерти мне сообщил по телефону старый приятель…Так начинается Охота на Овец – пожалуй, самое странное путешествие по закоулкам современного мира и человеческого сознания, придуманное классиком современной литературы, японским писателем Харуки Мураками. Этот роман недаром стал абсолютным мировым бестселлером: Охота на Овец в наших душах не заканчивается никогда. Итак – позвоните в полицию, спросите адрес и номер телефона семьи, затем позвонит
Я заметил, что на груди белой майки налипло что-то черное, по форме – вроде большой бабочки с раскрытыми крыльями… В мерцающем свете люминесцентной лампы стало понятно: это темно-красное кровавое пятно. Кровь свежая, еще не засохла. Довольно много. Я наклонил голову и понюхал пятно. Никакого запаха. Брызги крови – совсем немного – оказались и на темно-синей рубашке, где она была не так заметна. А на белой майке – такая яркая, свежая… Кошмарное ст
Разные люди бродят в разные стороны. Одни куда-то идут, другие никуда особо не торопятся. У одних есть цель, у других цели нет. Одни умоляют время задержаться подольше – другие подталкивают его в спину, лишь бы бежало еще быстрей. Но когда уходят последние электрички, в этих местах наступает очень странное время. Совсем не то, что мы называем ночью… Наше терпение иссякает. Мы больше не можем пассивно разглядывать то, что показывает телевизор. Мы
«С мая того года и до начала следующего я жил в горах…» Живописное, тихое место, идеальное для творчества. Скромное одноэтажное строение в европейском стиле, достаточно просторное для холостяка, принадлежало известному в Японии художнику. Все было бы мирно и спокойно, если бы не картина «Убийство Командора», найденная на чердаке, если бы не звон буддийского колокольчика по ночам, если бы не странный склеп, что возник из-под каменного кургана поср
Автобиографическая трилогия «Из Ларк-Райз в Кэндлфорд» – ностальгическая ода, воспевающая жизнь провинциальной Англии Викторианской эпохи, рассказанная от лица девочки Лоры, выросшей в деревушке Ларк-Райз на севере Оксфордшира, а затем, еще подростком, устроившейся работать в почтовое отделение в близлежащем городке Кэндлфорд-Грин. Эти полулирические-полудокументальные воспоминания очаровывают искренностью повествования и простотой деревенских нр
1635 год. Исландия – это все еще средневековый мир, где правят суеверия, нищета и жестокость. Ученые пытаются разгадать секреты единорогов, обыкновенные люди втайне поклоняются Деве Марии, по земле ходят мертвецы, а неугодные книги могут легко отправиться в костер. В таком мире живет Йоунас Паульмасон, поэт, целитель и ученый, осужденный на изгнание за еретические учения и распри с местными властями. В ссылке на пустынном острове он вспоминает, к
1870 год. В штате Огайо идет перепись населения. Древняя как мир темнокожая старуха дремлет во дворике небольшого домишки. Скучающий переписчик фиксирует ее ответы на вопросы. Имя: Мариам Присцилла Грейс… бывшая рабыня. Родилась: в 1758 году, а может, и раньше, место рождения… Из памяти старухи поднимаются давно забытые воспоминания: с родовых врат, с собственного непроизносимого имени раскручивается причудливая спираль жизней мамы Грейс, наполне
Сильнейшее землетрясение разрушило большую часть Спарты и повлекло за собой восстание рабов-илотов. Правителям государства, оказавшегося на грани гибели, ничего не оставалось, как обратиться за помощью к союзникам.Но когда из Афин прибыл большой вооруженный обоз, спартанцы поставили званых гостей перед выбором: или немедленно отправиться назад, или погибнуть в неравном бою. Изумленные и униженные афиняне ушли, зато политические весы в их стране с
Детективное агентство «Кул и Лэм» – это миссис Берта Кул, любящая деньги и умеющая выжимать их из клиентов, и пройдоха Дональд Лэм, зарабатывающий эти деньги нелегким трудом. На этот раз парочка должна осуществить охрану праздничного мероприятия в доме крупного бизнесмена.
Когда дельце сулит приличный куш, глава сыскного агентства Берта Кул не упустит шанса обогатиться, используя обаяние и изворотливость своего подчиненного – хитроумного Дональда Лэма. На этот раз пройдохе предстоит найти убийцу богатого предпринимателя.
Уважаемые читатели! Перед Вами новая книга. Тематически она продолжает книгу «Покоя не обещаю». В ней вновь рассказывается о нелегких милицейских буднях нашего маленького городка. Вы встретитесь с теми же героями: В. Чаевым, Г. Пугачевым, С. Панкратовым и с новыми, а иногда и со старыми «антигероями». Эти истории также все абсолютно достоверны. Выражаю искреннюю благодарность всем моимтоварищам, оказавшим мне помощь в издании этой книги: Г. Пугач
Это не учебник по истории, а полная версия книги о процессах исторического развития Килийщ ины на юге Одесчины. Уникальная летопись о быте и культуре наших предков, с легендами края, анализом редких архивныхматериалов, фактов, научных и альтернативных версий. Фрагменты этой книги были ранее опубликованы частями, смотри: «Следы предков», «Дунайская цитадель», «Ожерелье Дуная» и «В объятиях спрута». Приятного послевкусия от прочтения!