Сергей Жадан - Депеш Мод (ru)

Депеш Мод (ru)
Название: Депеш Мод (ru)
Автор:
Жанр: Современная зарубежная литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2011
О чем книга "Депеш Мод (ru)"

«Депеш Мод» – роман о юношеском максимализме и старческой смерти, книга о дружбе, ненависти и предательстве, рассказ о надежде и отчаянии. Панк как жизненная стратегия, музыка как среда обитания, религия как опиум для народа, постиндустриальный Харьков как место действия и главный герой… Первый роман Сергея Жадана «Депеш Мод» (2004), переведен уже на восемь языков.

Бесплатно читать онлайн Депеш Мод (ru)


15.02.04 (воскресенье)

Когда мне было 14 и у меня были свои виды на жизнь, я впервые накачался алкоголем. Под самую завязку. Было очень тепло и надо мною плыли синие небеса, а я лежал и умирал на полосатом матрасе и даже похмелиться не мог, потому что мне было только 14 и похмеляться я еще просто не научился. За последние 15 лет у меня было более чем достаточно оснований, чтобы не любить эту жизнь, жизнь с самого начала, как только я начал ее воспринимать, оказалась штукой подлой и неблагодарной, она сразу же взяла за привычку оборачиваться такими лажовыми ситуациями, вспоминать о которых не хочется, но которые запоминаются надолго. Хотя со свой стороны я особых претензий никогда не высказывал, очевидно, у меня все хорошо в моих отношениях с жизнью, даже несмотря на ее клиническую мудаковатость. Меня, по большому счету, когда не случалось очередных демаршей извне, все устраивало – меня устраивали обстоятельства, в которых я жил, устраивали люди, с которыми я общался, с которыми я время от времени виделся и с которыми мне доводилось иметь дело. Они мне, по большому счету, не мешали, надеюсь, – я им тоже. Что еще? Меня устраивало то количество бабок, которое у меня было, то есть устраивало не количество как таковое, бабок у меня, на самом деле, почти никогда не было, устраивал сам принцип обращения их вокруг меня – я с детства заметил, что банкноты появляются именно тогда, когда тебе нужно, и приблизительно в том количестве, без которого ты не обойдешься, обычно это срабатывало, точно срабатывало, очевидно, если ты не до конца утратил совесть и сохраняешь хотя бы крохи какой-то пристойности, в смысле там чистишь зубы, или не ешь свинину, если ты мусульманин, то к тебе с непонятной тебе регулярностью является ангел с черными бухгалтерскими нарукавниками и перхотью на крыльях и обновляет твой текущий счет определенной суммой в денежном эквиваленте, так, чтобы ты, с одной стороны, совсем ноги не протянул, а с другой – не слишком выебывался и не перепаскудил своей реинкарнации покупкой танкеров с нефтью или цистерн со спиртом. Меня это устраивало, в этом я ангелов понимал и поддерживал. Меня устраивала страна, в которой я жил, устраивало то количество говна, которым она была заполнена и которое в наиболее критические моменты моего в этой стране проживания доходило до колен и выше. Я понимал, что вполне мог родиться в другой стране, куда более худшей, например, с более суровым климатом или с авторитарной формой правления, где у власти стояли б не просто ублюдки, как в моей стране, а какие-нибудь замороченные ублюдки, которые передавали бы власть в наследство своим детям, вместе с внешним долгом и внутренним мракобесием. Так что я считал, что довольно неплохо еще попал, поэтому не слишком заморачивался этими вещами. По большому счету меня устраивало все, меня устраивала телевизионная картинка, которую я видел за окнами квартир, в которых я жил, поэтому я старался просто не слишком быстро переключать каналы, поскольку успел заметить, что какие бы то ни было проявления внимания со стороны смонтированной вокруг меня реальности обязательно заканчиваются легко прогнозируемыми гадостями или просто мелким житейским западлизмом. Реальность прикольная сама по себе, но совершенно лажовая при подсчете послематчевой статистики, когда ты анализируешь свои и ее результаты и видишь, что нарушений с ее стороны было в несколько раз больше, а удаления случались только в твоей команде. Если что-то меня и удручало по-настоящему, то именно эти постоянные и настойчивые стремления этой телекартинки вступить со мной в противоестественные половые отношения, то есть, попросту говоря – оттрахать меня, воспользовавшись моими ж таки общественными правами и христианскими обязанностями. Я весело прожил эти свои 15 лет взрослой жизни, не принимая участия в строительстве гражданского общества, не приходя на избирательные участки и успешно избегая контактов с антинародным режимом, если вы понимаете, что именно я имею в виду; меня не интересовала политика, не интересовала экономика, не интересовала культура, даже прогноз погоды меня не интересовал, хотя это была чуть ли единственная в этой стране вещь, которая вызывала доверие, но меня она все равно не интересовала. Теперь мне 30. Что изменилось за последние 15 лет? Почти ничего. Даже внешность этого ебаного президента не слишком изменилась, во всяком случае его портреты как ретушировали тогда, так и теперь ретушируют, даже я это заметил. Изменилась музыка в радио, но я его, по большому счету, и не слушаю. Изменилась одежда, но 80-е, насколько я понимаю, все еще в моде. Не изменилась телекартинка, она такая же липкая и ядовитая, как разлитый на паркете лимонад. Не изменился климат, зимы все такие же долгие, а весны – долгожданные. Изменились друзья, то есть одни навсегда исчезли, а другие, наоборот, появились. Изменилась память – она стала длиннее, но не стала лучше. Надеюсь ее хватит еще лет так на 60 стойкого бытового похуизма и непоколебимого душевного равновесия. Чего я себе и желаю. Аминь.

17.06.93 (четверг)

Вступление № 1

16.50

17 июня, около пяти дня, Собака Павлов пытается спуститься в подземку. Он подходит к вертушке, идет прямо на женщину в униформе и достает из кармана ветеранское удостоверение. Женщина в униформе смотрит в удостоверение и читает: «Павлова Вера Наумовна». «Ну?» – спрашивает она.


– Бабушка, – говорит Собака Павлов.

– Где бабушка?

– Это, – показывает Собака удостоверение, – моя бабушка.

– Ну и что?

– Она – ветеран.

– Ну, а ты что хочешь?

– Она в танке горела.


Женщина еще раз смотрит в удостоверение. Кто ее знает, думает она, может, и горела, по фото не скажешь.


– Ну, хорошо – говорит она. – А от меня что надо?

– Пропустить, – говорит Собака.

– А ты что – тоже в танке горел?

– Ну подождите, – начинает торговаться Собака, – может, я ей поесть несу.

– Что поесть?

– Ну, поесть, – Собака вспоминает, что же на самом деле ест его бабушка, когда ей дают. – Молочные продукты, понимаете? Творог.

– Сам ты творог, – незлобиво говорит тетка в униформе.


Собака понимает, как все это выглядит со стороны. Что вот он бьется головой о громадную бесконечную стену, которой от него отгородилась жизнь, бьется безо всякой надежды на успех, и все жизненные соблазны, в числе которых и проезд в метрополитене, ему сейчас просто не светят, вот как это выглядит. Он собирает всю свою волю в кулак и говорит что-то типа того, что, мол, послушайте, женщина, он, понятно, говорит не так, но смысл примерно такой. Так вот, послушайте меня внимательно, – говорит он, – хорошо? Только не нервничайте. Вот что я вам скажу, женщина. Вы, конечно, можете не уважать меня, я вижу, что вы не уважаете меня, вы же меня не уважаете, да? Послушайте, послушайте, я хочу еще сказать, послушайте. Но даже несмотря на это, понимаете, как бы это сказать, – ну, вы там, я не знаю что, вы по-разному можете к этому относиться, согласен, для вас это может ничего не значить, но согласитесь – моя бабушка не может сдохнуть с голоду только из-за того, что меня – ее законного внука, извиняюсь, вот так просто не пропустила в метро какая-то падла тыловая. Согласны? (ну, в этом месте они просто пообложили друг друга, но пусть будет так) – он концентрируется и вдруг ныряет женщине под руку, взмахивая в воздухе ветеранским удостоверением, и исчезает в прохладном кишечнике подземки.


С этой книгой читают
«Ворошиловград» – роман жесткий, меланхоличный и реалистичный. Насколько вообще может быть реалистичным соцреализм.Однажды ты узнаешь, что твой брат исчез в неизвестном направлении, приятели занимаются финансовыми аферами, а бизнес пытаются перекупить представители непонятных структур. Реальность оказывается зыбкой и исчезающей, жизнь делает шаг в сторону, и ты неожиданно оказываешься между своим прошлым, где тебя ждут друзья, и будущим, где тебя
…Однажды, проснувшись, ты видишь за окном огонь. Ты его не разжигал. Но тушить придётся тебе… …Январь 2015 года. Донбасс. Паша, учитель одной из школ, наблюдает, как линия фронта неуклонно приближается к его дому. Случается так, что он вынужден эту линию пересечь. Чтобы потом вернуться назад. И для этого ему как минимум нужно определиться, на чьей стороне его дом…
«Месопотамия» – это книга о Харькове и харьковчанах, самых обычных людях: наших соседях, жителях окружающих нас многоэтажек, случайных прохожих, которых мы ежедневно встречаем и которые превращаются в пассажиров переполненного транспорта, где мы толкаемся в едином порыве попасть на работу или на учебу… В общем, о нас с вами. И еще она о нашей повседневной, будничной жизни, которая затягивает так, что, кажется, не остается времени ни на что – ни н
«Карту Талсы» сравнивают с «Над пропастью во ржи» Дж. Сэлинджера и «Историей любви» Э. Сигала.Главный герой романа, Джим Прэйли, наивный, пылкий, делает первые шаги во взрослой жизни. Он хочет разобраться в других и себе, понять, как устроен мир, и научиться принимать решения. «Карта Талсы» – попытка вызвать в памяти то острое, щемящее счастье, какое возможно лишь в молодости.Литал отлично помнит, что он чувствовал в свои двадцать, поэтому ему уд
Автобиографическая трилогия «Из Ларк-Райз в Кэндлфорд» – ностальгическая ода, воспевающая жизнь провинциальной Англии Викторианской эпохи, рассказанная от лица девочки Лоры, выросшей в деревушке Ларк-Райз на севере Оксфордшира, а затем, еще подростком, устроившейся работать в почтовое отделение в близлежащем городке Кэндлфорд-Грин. Эти полулирические-полудокументальные воспоминания очаровывают искренностью повествования и простотой деревенских нр
1635 год. Исландия – это все еще средневековый мир, где правят суеверия, нищета и жестокость. Ученые пытаются разгадать секреты единорогов, обыкновенные люди втайне поклоняются Деве Марии, по земле ходят мертвецы, а неугодные книги могут легко отправиться в костер. В таком мире живет Йоунас Паульмасон, поэт, целитель и ученый, осужденный на изгнание за еретические учения и распри с местными властями. В ссылке на пустынном острове он вспоминает, к
1870 год. В штате Огайо идет перепись населения. Древняя как мир темнокожая старуха дремлет во дворике небольшого домишки. Скучающий переписчик фиксирует ее ответы на вопросы. Имя: Мариам Присцилла Грейс… бывшая рабыня. Родилась: в 1758 году, а может, и раньше, место рождения… Из памяти старухи поднимаются давно забытые воспоминания: с родовых врат, с собственного непроизносимого имени раскручивается причудливая спираль жизней мамы Грейс, наполне
Только у Мефодия наладилась обычная жизнь, без магии и службы в Канцелярии мрака, как он попал в переделку, подстроенную влюбленной в него Прасковьей. Тело Буслаева само вспомнило все, чему его так нещадно учил на тренировках Арей. Память вернулась к Мефу, а значит, пора отдавать долги – ведь силы Кводнона еще у него, и Лигул не успокоится, пока не заберет их тем или иным способом. Тем более что скоро состоится Коронация, на которой Прасковья ста
Кто сказал, что сельская жизнь нудная и размеренная? Сыщицы-любительницы Кира и Леся, пробыв в деревне Лапки всего с неделю, дали бы такому болтуну в глаз. Ведь там, прямо на лоне природы, разыгралась настоящая Санта-Барбара с любовными треугольниками, распрями и убийствами. Городским жителям подобное и в страшном сне не приснится. Сначала среди белого дня чуть не задушили одну девушку, тем же вечером зарезали другую, затем утопили ее возлюбленно
Главный герой отправляется в сельскую местность для осмотра и выкупа земельных участков для деятельности своей фирмы. Но в глухих деревнях в это самое время разрастается вспышка загадочной болезни, истоки которой лучше даже не пытаться искать.
Тихая деревушка, дети играют под вечер у холма, в избах готовится ужин… Но в сумерках сюда сбегается свора упырей, возглавляемых тёмной чародейкой, а с ней целый отряд разномастных странников, объединённых одной единственной целью, связанной с давним пророчеством о ключе. Кровавый закат предрекает сражение насмерть, а вот кто уцелеет и какой ценой – неизвестно ещё никому из тех, кто примет участие в схватке.