- Манька, а, Манька, ты это видела? - указала мне подруга на хорошо знакомую
мне парочку, которая только что скрылась в тени сирени. - Да ладно, - охнула
она. - Что же это делается, люди добрые?! - голосила на всю ивановскую
Лизавета.
Я честно попыталась закрыть ей рот рукой, но все было тщетно, потому что
подруга все равно изворачивалась в моих руках и галдела чуть ли не на всю
деревню, привлекая к нам внимание. Я же, в свою очередь, не слышала ни
единого ее слова, потому что в голове то и дело стучали молоточки, а руки
начинали трястись от нереальности происходящего.
Этого просто не может быть, старалась я себя убедить, но куда там…
Собственные глаза не могли же врать?! Это был тот самый, мой Сереженька,
голубоглазый и светловолосый, самый красивый и самый умный. Он один из
немногих, кто смог выбраться из вездесущей нищеты, которая пропитала наше село
до основания и поступить в институт в небольшом городке неподалеку, но оно и
понятно, ведь его отец, председатель правления. Сережка не любил выставлять
наши чувства напоказ, ведь «счастье любит тишину», как он иногда говорил, но,
видимо, это касалось только меня, потому что сейчас он ни капли не таясь,
обнимал и целовал не меня, а мою двоюродную сестру Верку. Меня, как будто
ударили под дых. Она же знала, все прекрасно знала про наши отношения с Сережей
и все равно так гадко поступила. Неприятный комок подкатывал к горлу.
- Что делать-то? - почему-то шепотом спросила свою подругу, которую пыталась
же и оттащить за угол полуразвалившегося сельского магазинчика.
- С Веркой? Да космы ей все проредить, да и дело с концом. Манька, за свое
счастье надо бороться. А то, где еще ты найдешь себе такого жениха? Не вешай
нос, подруга. Лучше иди и разберись.
Легко сказать, но намного сложнее сделать.
Лизавета вытолкнула меня из укрытия на проселочную дорогу и воинственно
помахала кулаком, мол, только попробуй сдрейфить и пойти на попятную. Ей-то
легко говорить, это она чумачечая баба, которой все нипочем. О таких, как раз
говорят, что она и коня на скаку и в избу горящую войдет, только… Я-то не
такая. Во мне чуть больше полутора метров, субтильное телосложение, абсолютно
невзрачная внешность, только коса до пояса и была моим преимуществом когда-то,
но сейчас, по совету той же Верки, я ее сдуру состригла по моде. Я всегда
трезво оценивала себя и поэтому долго не могла понять, что же такого нашел во
мне Сергей?!
- Сережа? - окликнула негромко, подойдя к уединившейся парочке.
- Манька?! - встрепенулся парень при виде меня, чем у так называемой
сестрицы вызвал ехидненькую улыбочку. - Я тебе сейчас все объясню.
- Милый, - протянула сестра, - ну, хватит уже этот цирк устраивать. Манька
большая девочка и должна понимать, что мужчина не может столько времени просто
гулять за ручку. Что ты на меня смотришь своими коровьими глазами? -
обратилась она уже ко мне. - Разве я не права?
- Но мы же… Мы же собирались…
Мой мир прямо в этот самый момент буквально рушился на глазах.
- Забудь, что вы там собирались! Это все теперь в прошлом. Я поеду с ним в
город, а ты так и останешься в нашей деревне. Будешь мамке помогать и
секретарем на полставки подрабатывать при председателе, так уж и быть, я с
будущим свекром об этом договорюсь.
- Что? - опешила я. - Но как же…
- Прости Мань, но я понял, что Веру люблю. Понимаешь, ну, так бывает?! - он
что, сам не уверен, что так бывает?!
Я не стала дальше слушать. Слезы уже застилали глаза. От обиды и
разрывающего сердце на части горя, и чтобы дальше не унижаться, выслушивая все,
что там они нарешали, я не нашла ничего лучшего, как сбежать. Мне в спину
доносился звонкий хохот моей сестрицы и я пришла к выводу что моя жизнь
кончена. В один момент все мои планы полетели коту под хвост. Как же так все
получилось? У меня никак не укладывалось это в голове.
Не смотря себе под ноги, я бежала и бежала, но от себя ведь не убежишь
никогда. Не жили богато, так нечего и начинать, так думают некоторые. А я
никогда не жила счастливо, так и не надо было, даже мечтать. Дура, поверила в
призрачную мечту, что я могу быть кому-то нужна, просто я, просто потому что я
есть на этом свете. Никому не нужна была, кроме мамы, которой уже нет со мной
больше десяти лет. Да уж, рак обошелся с ней не менее безжалостно, чем жизнь со
мной. Мечты рассыпались в пыль, и я осталась там же, где и была. Одна, никому
не нужная, только если тетке, которая с самого моего появления в ее доме
эксплуатировала меня, не стесняясь, потому что я же ей обязана и должна по гроб
жизни, ведь она добрая душа, пригрела сиротку у себя. Спасибо ей и на этом, так
как, если бы не она, то светил бы мне детский дом, а так, какая-никакая, но
семья у меня была. Отца я никогда и не знала, мама не рассказывала мне о нем
ничего, да я особо и не горела желанием. Ну, нет и нет, не я первая и не я
последняя. Каждый волен поступать, так как он хочет. Видимо, мой отец меня не
хотел, да и ладно, это было его решением, я не в обиде. От него у меня только
фамилия, да и она обычная, ничего не говорящая. Получается, что в сухом мне
остается только ишачить на тетку, отдавая ей все заработанные копейки на отца
моего бывшего «жениха», который оказался самым настоящим предателем, да жить в
тесной коморке до старости, не ожидая от судьбы ничего лучшего.
«Мамочка, знаю, ты всегда учила благодарить судьбу, не роптать на испытания,
которые она подбрасывает, а преодолевать их с гордо поднятой головой. Но,
мамочка, не могу я, понимаешь, не могу, по крайней мере, не сейчас. Подскажи,
как дальше быть?! Подай хоть какой-нибудь знак, чтобы я знала, что это не
конец», говорила я, смотря на ярко-голубое небо, щурясь сквозь слезы и пытаясь
найти там ответ. Простояла так еще минут пять, пытаясь взять себя в руки и
утирая предательские слезы, которые все никак не желали останавливаться.
Я брела, сама не знаю куда, совершенно не разбирая дороги, позабыв обо всем,
полностью погрузившись в себя, как спустя какое-то время меня окатило столпом
пыли, поднятой на дороге, на которой отродясь не было и намека на асфальт.
Сильно закашлялась, потому что теперь пыль была везде, она пропитала всю
одежду, осела на открытых участках кожи и даже в рот забралась, вызывая тем
самым нестерпимое удушье.
- Эй, Потеряшка, - окликнул меня басовитый голос. Протирая глаза, я
попыталась оглядеться. Ну да, ошибок быть не могло, потому что только я стою
посреди дороги в таком гордом одиночестве. И как только так далеко зайти
успела?! - Малышка, я тебя чуть не задавил. Отойди в сторонку, дай дяде
проехать, - снова обратился ко мне незнакомец.
