1. Глава 1
На улице было жарко. Солнце палило нещадно, как будто задалось целью извести все живое в этом мире. Ни ветерка, ни тучки — ничего не облегчало жизни несчастным, посмевшим высунуть носы за двери своих домов.
В домах, конечно, тоже температура не опускалась ниже отметки «вашу ж мать, что ж так душно-то», но крыша и стены хотя бы защищали от солнечных лучей.
Я сидела на деревянной лавке в длинном цветастом сарафане и жадными глотками пила холодный квас прямо из глиняного горшка.
— Совесть-то имей, — проворчал за спиной голос, — все выдуешь сейчас, а мне потом в подпол спускаться.
Я лишь отмахнулась от умника. Гришка, домовой, мелкий старичок с длинной бородой, любил пожаловаться на свою жизнь и лишний раз указать мне, хозяйке, что я слишком сильно нагружаю несчастное создание. А то, что этот старичок при желании мог дом, в котором жил, за несколько минут с землей сравнять, почему-то в расчет не бралось.
— Не пойдешь ты, полезет Васька. Там все равно мышей полно, — лениво ответила я, наконец-то отодвинув от себя кувшин с остатками кваса.
— Я — кот, а не мышеловка, — последовало горделивое из-под лавки.
— Сметаны не дам, — пригрозила я.
Васька зашипел. Я ухмыльнулась. Нашлись тут умники — с ведьмой спорить.
Ну хорошо, пусть не с ведьмой. Пусть официально я считалась деревенской знахаркой. Суть вопроса от этого не менялась. Для сельчан я была злобной наглой колдуньей, а значит, и в своем доме могла установить диктатуру. Чем и пользовалась.
Я, Марина Евгеньевна Орлова, попала в параллельный мир недавно, месяца три назад, в своем теле, как ни странно, хотя многие земные авторы фэнтези постоянно писали про перенос в тело чужое. Но мое собственное тельце, немного пухлое, с аппетитными формами, покидать меня не желало. А потому и осваиваться на новом месте пришлось с учетом требований тела. А оно было ленивым, не любило физической активности и предпочитало прополке огорода отдых на диване.
И когда оказалось, что в нынешнем мире нет ни канализации, ни электричества, ни других удобств, я расстроилась, причем очень сильно. И на эмоциях создала магические шары, которые висели под потолком и давали свет (с подзарядкой, сволочи!) по ночам.
Гришка, до этого смотревший в мою сторону и косо, и криво, после шаров сразу проникся уважением к несчастной попаданке.
— Гриш, а оладики скоро будут? — оторвавшись от воспоминаний, уточнила я у домового.
— Скоро, — проворчал тот. — Как только борщ сварится, так и оладьи буду жарить.
Я вздохнула. В такую жару борщ есть не хотелось. А вот оладушки, да со сметаной… Еще можно кефирчиком запить…
Я нехотя поднялась с лавки, подошла к окну, посмотрела на улицу из окна. Там, в пыли, прямо на проезжей дороге, искали что-то куры, рядом скакали воробьи, неподалеку, в тени, разлеглась незнакомая серая шавка. В общем, жизнь продолжалась даже в летнюю духоту.
Дом, в который я попала, долго стоял пустым. Несколько лет его, расположенный на околице, старательно обходили стороной деревенские жители. По поверю здесь раньше жила то ли ведьма, то ли знахарка. Злобная, страшная, древняя, она иногда лечила людей, но чаще всего насылала на них порчу. Знахарка была сильной ведьмой, а потому никто не мог (да и не хотел, если честно) с ней справиться. И вполне понятно, что вся деревня вздохнула с облегчением, когда знахарка исчезла. Куда — неизвестно. Никто не рвался выяснить этот факт. Дом обходили по привычке. По этому адресу посылали всех неугодных, а непослушных детей пугали бабкой ведьмой, готовой по щелчку пальцев измученных родителей забрать детеныша с собой. Зачем старухе непоседливое чадо и что именно она с ним будет делать, не уточнялось.
И все вроде бы у деревни было хорошо, не считая редких болячек, от которых лечились жестокими народными способами, пока в домике ведьмы не появилась я.
Я, Марина Евгеньевна Орлова, бухгалтер по профессии и блондинка по жизни, однажды утром проснулась не в своей постели. Накануне мы с подружками праздновали мое тридцатипятилетие, вечеринка прошла успешно, разошлись поздно. Проснулась я с головной болью и в непонятной комнате. Кровать с периной и подушками, занавески на окнах и цветы там же, вязаный коврик на полу — все это мало походило на мою городскую квартиру в одной из столичных многоэтажек. Не было ни будильника, ни ортопедического матраса, ни жалюзи… Да даже навесного потолка, и того не было!
Я лежала, мрачно глазела на побеленную стену и не собиралась вставать, надеясь, что сон вот-вот закончится, и я вернусь в свою родную квартирку. Ипотеку по ней, кстати, я так и не выплатила!
Когда за окном внезапно разорался самый настоящий петух, я взлетела под потолок, потом резко опустилась назад и мрачно выругалась.
Буквально сразу же из-под пола появилось нечто косматое, с нечесаными волосами и длинной бородой.
— Нехорошо слова гадкие под этой крышей произносить, — укоризненно прогудело нечто.
— Да пошел ты, — ошарашенно огрызнулась я, слабо понимая, какой козел меня разыгрывает, и где именно искать скрытую камеру.
Нечто нахмурило густые черные брови, вскинуло длинные руки, и в мою сторону полетела молния, только почему-то желтого цвета. До сих пор не знаю, что именно я сделала со страха, но молния отскочила от меня, вернулась к тому, кто ее пустил, и в комнате резко запахло паленым.
Нечто выругалось, еще более гадко, чем я.
Я изумленно моргнула, а затем весело расхохоталась. Нашелся, блин, поборник нравственности.
Вот так я и познакомилась с домовым Гришкой.
2. Глава 2
Гришка жил еще у старой ведьмы и понятия не имел, куда она пропала. Знал только, что без нее жизнь в доме словно остановилась. Говоря русским языком двадцать первого века, дом как будто законсервировался в том состоянии, в котором пребывал во время жизни той ведьмы. И когда я внезапно оказалась в ее постели, да еще и подала голос, дом ожил.
Теперь, по законам этого мира, дом обязан был подчиняться мне, вместе с жившими в нем существами, то есть домовым и котом.
— Нашли ведьму, — бурчала я тогда, — да мне в жизни не везет. Невезучая я. Какое там колдовство.
— Потому и не везло, — авторитетно заявлял Гришка, не желая слышать мои объяснения, — что ты не на своем месте была. Не своей жизнью жила. И судьба тебе это показывала всячески.
— А теперь на своем? — с сарказмом поинтересовалась я.
Гришка авторитетно кивнул.
— Ты теперь свое место в жизни нашла. И больше никакое невезение к тебе и близко не подойдет.
Я хмыкнула. Наивный. Да невезение — мое второе имя. Особенно когда это касается личной жизни. В свои годы я, сирота с восемнадцати лет, не имела ни семьи, ни привязанностей. Мужики меня избегали, как прокаженную, хотя вроде не уродка была. Максимум — случайные постельные игры раз в два-три месяца. Друзей тоже не было, кроме двух бывших одноклассниц. На работе меня тоже стороной обходили. По делам общались, на корпоративах — тоже. А в остальном давали понять, что спокойно обойдутся и без меня.
