Johann Christian Bach Sinfonia Concertante in C-major No.4
В повести «Дети Ишима» автор обещал своим читателям продолжить тему «Детей» и их повзрослевших собратьев и героев, которые так полюбились читателям. Прошел год с тех пор, как была поставлена точка в вопросе издания «народной» повести, и первые читатели, ознакомившись с ее содержанием, прислали автору свои отзывы и пожелания, в целом позитивные. Многие читатели обнаружили ряд «случайных» совпадений судеб героев повести и ее автора с собственными судьбами, а также отмечали позитивное эмоциональное воздействие, вызванное, по их мнению, описанными в повести событиями и явлениями. Все это не очень сильно удивляет автора, именно потому, что автор попытался за частными явлениями своей жизни увидеть всеобщее или, как говорится, «рассмотреть лес за деревьями».
Однако некоторые читатели выражали неудовольствие тем, что повесть в целом оказалась слишком короткой, а некоторые эпизоды были изложены уж и совсем лаконично. Другие высказывали свои пожелания, сводящиеся к тому, что количество героев необходимо расширить и, что автору следовало бы подправить стиль изложения, страдающей некоторой корявостью, а также исправить в будущем допущенные ошибки.
Автор, конечно же, согласился с доброжелательными замечаниями и пожеланиями читателей, особенно с наличием ошибок и «корявостью» стиля и обещал, что по мере возможности внесет необходимые изменения. Вместе с тем, в вопросе улучшения качества повести он хочет заметить своим читателям: «Что даже и на Солнце есть пятна», – не имея при этом ввиду ничего плохого.
После некоторых размышлений автор, однако, поделился своими сомнениями с читателями относительно целесообразности внесения изменений в повесть, и в связи с этим выразил некоторую озабоченность. Дескать, поскольку упомянутое сочинение пришлось по сердцу аудитории более широкой, чем поначалу мог себе предположить автор, то возможно внесенные дополнения и исправления могут понравиться далеко не всем, и этого нельзя не учитывать. А потом, операции над живыми героями и персонажами не всегда изменяют их вид в лучшую сторону, о чем свидетельствуют результаты, достигнутые современной медициной при проведении многочисленных пластических операций.
И поскольку этот недалекий автор имел неосторожность обещать читателю, вернуться недалекому прошлому и окунуться в исторические события и связанными с ними людьми. На тот момент он слабо понимал, что все это, судя по всему, может потребовать немалого труда и времени. Однако, впоследствии, осознав масштаб задачи и набравшись смелости, автор напрямик решил обратиться к Создателю с просьбой, продлить дни его жизни и сделать так, чтобы и новое «творение» выглядело ничем не хуже, чем предыдущее, а то и лучше, если, конечно, это будет так возможно.
Автор также признался читателям, что он не любитель давать невыполнимые обещания, идею же пускаться на сознательный обман «Детей Ишима», т.е. подсунуть им липовых героев и вовсе считает кощунственной, так как нет ничего хуже, чем идти на обман малышей. Между тем шли месяцы, а предпринимаемые автором попытки нащупать сюжет и подобрать подходящих героев для нового «творения» успеха не приносили.
Более того, наиболее доброжелательные читатели по «Ишимской» республике, часть из которых со временем превратились в хороших товарищей и друзей автора, предприняли попытки предложить автору свою помощь в выборе подходящей тематики и героев для написания продолжения повести. Однако этот их благородный порыв успеха не имел. Дело было, скорее всего, именно в строптивом характере автора, поскольку он достаточно серьезно относился к качеству претендентов на эту роль. А поскольку он не умеет писать плохо о своих героях и не любить их, поэтому с малознакомыми персонажами у него могли бы впредь возникнуть никому не нужные сложности.
Конечно, автор не может не воздать должное уважение учителю Светлане, а также учителю Инне с красивой фамилией Каверина, связанных с автором историческими корнями по «Ишимской» республике, за добрые намерения принять участие в создании продолжения «народного» произведения.
Как может заметить внимательный читатель, природа и здесь оказалась верна своим принципам «равновесия». И если у автора в детстве именно с учителями возникали серьезные сложности и противоречия, то в его зрелом возрасте природа как бы старается компенсировать этот изъян и дарит ему их всемерную любовь. Исходя же из этого фундаментального правила, поумневший от времени автор платит сейчас Учителям той же самой монетой.
Автору поступали также недвусмысленные намеки и предложения принять заказную тематику на будущее произведение. На что автор с присущей ему прямотой объявлял, что на заказ пишутся только злобные и клеветнические пасквили, а любовные произведения пишутся исключительно с вдохновением, одним словом, «свободолюбивые особи в неволе не размножаются» и не следует путать «божеского с человеческим». Но как ранее отмечал автор, упорство и методичность, свойственные представителям племени учителей, оказались крепче, чем лень их антиподов – учеников. Учителя все-таки сделали свое «черное» дело» – одолели и связали ученика согласием, – и наш «народный писака» был вынужден приняться за работу.
А поскольку с вопросами сочинительства у автора как-то не задалось с самого детства, он, пренебрегая советами своих бывших педагогов о непременном составлении плана, перед началом сочинительства из-за излишней строптивости, поступил по-своему. Решил принять на вооружение опыт великих мастеров и художников прошлого, т.е. с набросков эскизов будущего творения. Полагая, что, создав и разложив эти эскизы в должном порядке на столе или стене, можно будет создать из них монументальное художественное произведение, наподобие трудов мастеров эпохи Возрождения.
И тогда, когда у пишущего эти строки появлялось свободное время, он, вооружившись ручкой, подперев ладонью щеку и положив стопу листов перед собой, старательно водил пером по бумаге, пытаясь создать наброски маленьких «этюдов». Такие зарисовки, по его мнению, и должны были в будущем послужить основанием для создаваемого «труда». Но работа подвигалась медленно, примерно так же, как передвигаются старые, больные или пьяные пешеходы по скользкому льду, а то и хуже. Он спотыкался, падал, затем вставал, но из-за своего крайне упрямого характера продолжал хоть и медленно движение вперед.
