– Роман Светлов? Это еще кто такой?
– Да ты зайди на www.gav-no.ru! Последние три недели все только его и обсуждают!
– И кто он, откуда? Ты что-нибудь о нем раньше слышала?
– Вот именно, что ничего. Это загадка какая-то! Но редактора из-за него уже чуть не на ножах. Еще бы, золотое перо! А сегодня утром открываю почту – письмо! Представляешь, сам написал. Тему такую предлагает, что Первый канал с руками бы отхватил!.. Но я, собственно, не о творчестве пришла потолковать. Карман Иваныч, мы должны удержать его интерес. У тебя ведь есть кое-что в директорском фонде?
Молодой человек, названный Карманом Ивановичем (его отец был поклонником всего английского, поэтому и назвал сына вычурным британским именем Норманн, но почему-то с ударением на втором слоге), почел за лучшее никак не отвечать на этот вопрос. Он вообще нервничал, когда кто-то – пусть даже главный редактор, по сути, второй человек в редакции – предпринимал попытку сунуть нос в его гендиректорские делишки. Зарплату людям он платит вовремя, новогодний корпоратив – всегда пожалуйста, в августе – выезд на шашлыки… Какие еще к нему могут быть вопросы?
Тем более, в последнее время у него столько трат, столько трат… А эта Яна Яблонская такая ретивая, такая вся в идеях, словно шило у нее в одном месте. Какое ей дело, сколько денег у него в директорском фонде? Ее, что ли, это деньги? Да полно, нет никакого Романа Светлова! Яблонская специально выдумала этого самородка, чтобы проверить его, Карман Иваныча, финансовые возможности…
Но все это он только подумал. А сказал следующее:
– И как ты думаешь, сколько это стоит… ну, его заинтересовать?
– Как минимум… – и Яна назвала сумму, впятеро превышающую стандартный гонорар «Девиантных новостей».
– Вот ты как. Ничего не знаешь о человеке, а готова швыряться деньгами, – робко возмутился Карман Иваныч, и его симпатичное лукавое лицо покраснело. – Условно говоря (эту фразу гендиректор употреблял и по делу, и без), я не сторонник приглашенных звезд. У нас и своих людей полно. Корикова, Кузьмин… да все… Мы и так часто выходим из бюджета. У тебя идеи, я понимаю. Отличные идеи, но они съедают столько бабла…
– Ты меня последним промо, что ли, попрекаешь?
– Да нет. Я в общем и целом… Условно говоря…
Эту промо-акцию Яна придумала лично. Она решила, что если рассадить в автобусах и метро нанятых людей, которые одновременно будут доставать из сумок свежий номер «Девиантных» и погружаться в чтение, то продажи газеты резко пойдут вверх. Идея была принята, деньги выделены, и в течение недели в часы пик на основных городских маршрутах десять человек как по команде доставали газету, разворачивали ее и преувеличенно внимательно изучали ее содержание. Они не реагировали, когда их просили передать на проезд. Они с воплями вскакивали с мест, якобы зачитавшись и проехав свою остановку. Они причмокивали и бросали в воздух что-нибудь вроде: «Ой, молодцы, ничего не боятся!» или «Так их, так! Давно пора!». Однако никакой сверхъестественной отдачи не последовало. Ну, покатались, почитали… а продажи, взлетев на два-три дня, вернулись к прежнему уровню.
Но сейчас Карману было легче согласиться с очередным завихрением Яблонской, лишь бы она не копнула глубже. Именно сейчас это было нежелательно, поскольку за последнее время из директорского фонда убыла значительная сумма. «Выкручусь, не впервой», – утешал себя Карман.
А траты были очень волнительные. За счет редакции он отправил к московскому пластическому хирургу начальницу рекламного отдела Катю Калиманову, которую за вздорный характер прозвали Какой – по первым слогам имени и фамилии. Эта блондинистая мать-одиночка с зычным и хрипловатым голосом базарной торговки полгода назад легко и непринужденно сбила Кармана Иваныча с панталыку. Трикотажное мини-платье телесного цвета, привычка низко наклоняться над начальственным столом, незатейливые игривые диалоги – пара недель в этом духе, и они страстно совокупились в кабинете Кармана.
Потом были две поездки в загородный пансионат, стабильные визиты к приятелям Кармана, приобретение новых сапожек и тоненького, но стильного колечка из белого золота. Прижимистый Карман просто нарадоваться не мог, как бюджетно обходится ему столь очаровательная подруга, но вместе тем чувствовал и некоторую тревогу. «Что-то тут не так. В чем-то тут подвох», – думал он. И точно. На исходе четвертого месяца Кака попросила у него очень серьезную сумму. На что? Как – на что? На пластику груди. Второй размер сейчас не модно.
Карман сначала покраснел – мысли о денежных расходах всегда были для него неприятны. Но вспомнив изобильные декольте Анфисы Чеховой и Ани Семенович, сглотнул слюну и… понял, что, в принципе, сумма хоть и большая, но вполне приподъемная. Тем более, идея-то отличная! Просветлев лицом, Карман откупорил директорский фонд.
Кака ушла в отпуск, а через месяц появилась в редакции с бюстом четвертого размера. Конечно, было много расспросов, но на этот случай у нее были заготовлены байки про капустную диету и отвары шишечек хмеля. Одни верили, другие посмеивались, третьи переписывали рецепт… Однако директорский фонд оскудел на круглую сумму – это был факт.
Впрочем, Карману было почти не страшно. Он знал, что если вдруг не случится внеплановая проверка, через три-четыре месяца он намоет золотишка. А если все же проверка? Неприятно, но не смертельно. Он уже десять лет работал у своего бывшего однокурсника, переходя из одной его компании в другую. И Хозяин прекрасно знал про то, что Карман способен на разные – в пределах разумного – «шалости». Правда, пару раз он со скандалом выгонял его. Но удивительное дело! – через какое-то время Кармана снова видели на руководящей должности в одной из фирм Хозяина. Карман сам не мог объяснить себе этот феномен. «То ли я обаяшка такой, то ли другие воруют еще больше», – размышлял он за вечерним чаем, разворачивая четвертую «Белочку».
Но в данный момент никакие разоблачения ему были не нужны. Источники доложили ему, что в окружении Хозяина всплыл еще один персонаж из их общего прошлого. И вполне вероятно, что патрон мог захотеть как-то порадеть родному человечку. Вспоминая, как ловко этот человечек подделывал подписи преподов в институте и благодаря этому целых два года не сдавал ни экзаменов, ни зачетов, Карман в который раз убеждался, что их с Хозяином бывший однокурсник – весьма ушлый жук. И именно по этой причине Карману сейчас было совершенно не с руки в очередной раз испытывать доброту своего благодетеля…
Кроме того, ему все время делалось как-то неприятно, когда Яна его о чем-то просила. Впрочем, она не просила, а требовала. И при этом пристально смотрела своими темными, почти черными глазами, словно гипнотизировала. Карман Иваныч определял этот взгляд как гадючий.
