– Ну, это и есть атом, – сестренка неуверенно посмотрела на маму, переминаясь с ноги на ногу.
Мама тяжело вздохнула:
– Сыровато… Но суть ты уловила.
И я суть уловила тоже.
Но нужно начать не с этого. Моя сестра Леля уже третий день пытается пересдать работу по физике, а у неё ну никак не получается. Вот мама и объясняет ей изо дня в день. Запомнить не может она, а тяжесть взрослой жизни познаю я. А мне, между прочим, только пять годиков. Ребёнку в пять годиков не положено знать, что такое физика. Тем более – атомная.
Но тему «Атом» я поняла как никто. А именно – все на свете можно разделить, а то, что останется, будет атомом. И не знаю, почему Лелька не понимает. Там, внутри атома, еще какие-то шарики цветные плавают (так у Лели в учебнике нарисовано было), но я их в расчёт не беру. Какое мне дело, что там плавает? Это вопрос десятый.
Сидела я на диване, сидела, расчесывала шерсть своему коричневому медведю, слушала неуверенный рассказ сестры и решила: нужно действовать. Будем применять свои знания на практике. Не зря же я их получала?
А именно: пойду-ка я раздобуду парочку атомов.
Я зашла в свою комнату и принялась делить на атом все, что попадалось под руку. В результате у меня получилось много-много атомов: медведь с оторванными ухом, поломанный красный карандаш, деревянная лопатка с черенком по отдельности, гирлянда, сдернутая с новогодней ёлки и пластмассовый робот без ноги. Все эти плоды физических познаний я с важным видом пошла показывать маме.
Я вышла в гостиную, где моя сестра из раза в раз повторяла сложное определение, и вывалила все получившиеся атомы на пушистый ковёр перед мамой.
– О, какая залипуха! Это – атомы! – с гордостью заявила я.
Но мама почему-то не обрадовалась. И стала объяснять все сначала и мне тоже.
Она с самым усталым видом нарисовала на листочке большой кружочек.
– Это – атом.
Мы с Лелей синхронно кивнули. Мама нарисовала еще два таких же кружочка рядом.
– Когда атомов много и они соединены какой-то связью, получается вещество. А уже из вещества состоят все предметы.
Я задумчиво кивнула.
– Значит, атом – это какой-то кусочек чего-то, который только из одного вещества? – спросила я, медленно протягиваю руку к деревянному черенку от лопаты.
– Нет. Понимаешь, из атомов состоит абсолютно все. А ведь, – мама подняла с ковра черенок, – из этого не может состоять абсолютно все, пусть это и часть чего-то из одного вещества.
Мама нарисовала внутри большого кружочка кружок поменьше.
– У атома есть ядро, в котором живут протоны и нейтроны. Протон – это хороший человечек, а вокруг ядра, в котором он живёт, ходит плохой человечек – электрон. Один – хороший, а другой – плохой. Они противоположны, поэтому притягиваются друг к другу, и атом не распадается.
Я нахмурилась:
– Тогда покажи, что атом! И человечков тоже.
Мама улыбнулась:
– Милая, я не смогу показать тебе, что такое атом, потому что он очень-очень маленький. На него смотрят с помощью специального прибора – микроскопа.
Хлопнула входная дверь, и Леля, облегченно вздохнув, метнулась в коридор. Оттуда повеяло холодом и запахло морозом, каким пахнет обычно в настоящие зимние ночи.
– Папа, Тося с мамой меня физикой мучают! – с подвыванием простонала сестра папе.
Я выбежала за ней, скользя по линолеуму в носках, подгоняемая желанием поделиться, что я тут узнала.
– Да, папа, мы физику учим! – я подбежала к отцу и подергала его за рукав черной зимней куртки. – Хочешь, мы и тебе расскажем, что такое атом.
С пуховика посыпался снег, на улице стояла зима, удивительно снежная для нашей местности. Я засмеялась, глядя, как снежинки падают на пол и быстро-быстро тают, становясь малюсенькими капельками.
Папа улыбнулся:
– Конечно, расскажете. Вот сейчас мама вас ужином накормит, и сразу расскажете, а я пока отдохну немного.
Я просияла, Лелька стала выглядеть так, будто её заставили лимон съесть целиком, а мама, чмокнув папу в щеку, отправила нас мыть руки и за стол. Из кухни уже вкусно пахло супом и малиновым киселем.
Пока мы с Лелей ужинали, по телевизору показывали толстого дяденьку в странной шляпе, которого все поздравляли и которому жали руки.
Сестра нахмурилась и спросила у мамы:
– Это ведь Гран-при за тот проект, над которым работала папина компания?
Мама кивнула.
– А почему он тогда не принимает участие в награждении?
Мама пожала плечами:
– Должность не та.
Я быстро проглотила ужин и побежала в гостиную к папе, чтобы рассказать про атом. Но папа спал. Уже в домашней одежде, он сидел в своем любимом кресле, уронив голову на грудь, и спал.
Я запыхтела от досады и недовольства.
Мама зашла вслед за мной и, тихо прошептав, чтобы я не шумела, повела меня готовиться ко сну.
– Мама, а почему, если папа так важен на работе и так устаёт, он не был на награждении? – спросила я у мамы, когда она укладывала меня спать.
– Потому что наш папа, Тося, как атом, он очень важен и без него никуда, как и без других работников. Но они – часть одного целого, а награждают именно целое.
Мама прочитала мне сказку, поцеловала меня в лоб и, закрыв в окне щелку, из которой шёл холодный воздух, вышла из комнаты, плотно притворив за собой дверь.
Я уже почти уснула, но мысли все еще роились в моей голове. Никогда бы не подумала, что наш папа – атом. Малюсенькая часть целого с похожим на других строением. А если подумать, все мы – немножко атомы.
Сказка про странного волка, спичечный коробок и незадачливых ежей
Наступило в лесу лето. Жаркое солнце стало подниматься высоко над верхушками угрюмых сосен с пушистыми ветками и берез с мягкой листвой и длинными сережками, светило оно ярко и грело холодную и заспанную после жестокой зимней стужи землю.
Решили зверята сходить на речку, славящуюся на весь лес чистейшей водой, круглыми камушками на дне и обилием рыбы. Пришли. Смотрят – бобры за весну выстроили плотину. Высокую, крепкую. Много воды скопилось около места, где всегда купались зверята, боязно им стало лезть в воду. Разозлились они, решили, что раньше больше им их речка нравилась, теперь – плохо.
Ну, делать нечего, решили так купаться. Жаловались, но, как и прежде, из речки носа не высовывали.
Лето было жарким, семейство Ежиков ходило по лесу, растило в саду урожай и плавало в этой самой речке. Мама Ёжик собирала яблоки и грибы, варила вкусное варенье в пузатом металлическом тазике и делала заготовки на зиму.
Близилась багряная осень, холодало, было уже не искупаться в речке. Листья стали опадать, покрывать траву шуршащим одеялом. Насекомые строили себе норки поглубже да потеплее. Птицы покидали родной край, устремляя клювы на вечно тёплые морские побережья. А игривый летний дождик все чаще опускал нос, становился угрюмым и мрачным, все чаще задумчиво бродил под кронами деревьев днями и ночами, загоняя лесной народ по домам.
