1. Пролог.
— Агнесса! Что ты наделала?! — закричал Святой, надвигаясь на меня. — Ты хоть понимаешь, что сейчас будет? — его лицо исказилось, выражая горечь.
Я замотала головой, пятясь назад.
— Я и не хочу ничего знать, Дамир! Я без понятия, кто вы такие! То ли адовы дети, то ли сектанты… Вы не такие, как обычные люди! Один из вас сильнее, нежели толпа людей!
Мужчина сделал несколько больших шагов навстречу. Брови свелись посередине, глаза почернели и уставились прямо на меня. Желваки на скулах заходили ходуном. Испуганно отходя, я наткнулась спиной на стену. Выругавшись, начала движение вбок, но тут же была поймана.
Огромные руки бандита заключили в клетку, уперевшись в стенку по бокам от меня.
Я задрожала. В помещении сгустился холод. Он полз по ногам, хватаясь и пробирая до костей, сжимая сердце в тиски, но я старалась не обращать на эту мелочь внимания.
От Дамира исходила жуткая энергетика. Голова будто дымилась. Над ним вилась чёрная дымка, которую я не могу описать просто потому, что не знаю, что это такое. Не в силах оторвать от мужчины взгляд, я съёжилась, стараясь не прикасаться к его ледяному телу.
Лицо главаря Братства Единства было гипнотизирующим. Он всматривался в меня чёрными глазами с одним лишь намёком на просвет. В тёмных зрачках отражался огонёчек ночника, включённого над кроватью. И только этот факт заставлял меня верить в то, что передо мной стоит человек.
Вдруг по стене что-то шаркнуло.
Я дёрнулась, переместив взор на шум.
Рука мужчины покрылась густым волосяным покровом. На обоях появились следы когтей, а уже через секунду кусок бумаги был оторван одним рывком.
— Д-да что вы… такое? — дрожащим голосом заговорила я.
— Отвернись и не смотри, — будто не своим голосом рыкнул мужчина, схватив меня за подбородок другой рукой. — Вы, люди, живёте очень беспечно, считая, что вы — повелители этой планеты, забывая свои корни. Вы уничтожали нас, убивали наших детей, считали чудовищами из года в год, из века в век… — С каждым словом его влияние будто увеличивалось. — Зато, когда мы нападали на вас, чтобы отомстить, вы верещали о том, что это неправильно, нечестно, чудовищно. Нечеловечно.
Голова кружилась, выполняя немыслимые пируэты сознания. Я чувствовала, что смотрю на Дамира совершенно другим взглядом. Жалостливым. Хотя внутри мне до безумия страшно.
Когда его когтистая рука коснулась моей хрупкой шеи и с силой сжала, я дёрнулась, подумав о том, что настал мой час. Это животное убьёт меня и даже не оглянётся. Зажмурившись, я ждала, когда почувствую, что задыхаюсь. Или что-то похуже, но ничего не происходило.
— Даже ты… Я думал, что ты честная, смелая, добрая, чистая… — Святой выделил интонацией последнее слово. — Но я ошибся. Доверившись тебе, человек, я совершил грубую ошибку и подставил под опасность не только свою стаю, но и всё Братство. А ты…
Он смело поднял меня в воздух. Я задвигала ногами в пустоте. От усиливающегося страха и удушья из глаз полились слёзы, стекая по щекам к его пальцам.
— Такая же тварь, как и все люди… — рыкнул зверь и бросил меня на кровать.
Приземлившись на постель, я ещё раз подскочила вверх от пружин в матрасе. Святой вышел из комнаты, с грохотом раскрыв дверь.
Кирен зашла ко мне и только увидела меня с порога, как вернулась в коридор и закричала вслед брату:
— Что ты натворил, Дамир?!
— Сначала спроси, что сделала она! — резко ответил мужчина.
И моё сознание обрело темноту.
2. Глава 1.
Два месяца назад.
— Агнесса! Девочка моя! — ринулся ко мне мужчина в летах, как только я зашла в церковь. — Как я рад тебя видеть!
Я угодила в объятия Михаила Ларионовича. Удивившись, я похлопала старичка по спине.
— Здравствуйте! Я тоже очень рада вас видеть! — улыбнулась я. Радость от встречи с другом отца зашкалила все эмоциональные пределы. — Как поживаете?
— Ну как может поживать мужчина в почти семьдесят лет? Почти никак. Или как обычно, — посмеялся священник. — Служба за службой, отдых. А ты как, девочка? — Михаил распростёр руку в сторону, приглашая меня пройтись по залам немаленькой церкви.
— Я хорошо, спасибо. Работа, дом, работа. Ничего нового.
Я тут же повернула направо, подхватив священника под локоть. Хоть он был уже немолодым, всё равно в нём ещё горел огонь. Искорка в глазах не давала ему покоя, а подвижный образ жизни придавал сил.
Когда-то тёмные волосы стали седыми. Ещё несколько месяцев назад я видела мужчину более молодым. Как же быстро уходит из него сила духа! И как тяжело мне видеть это! Но не встречаться с ним совсем я не могу. Я обещала отцу, что обязательно позабочусь о его коллеге.
— А как же твой молодой человек? Когда свадьба?
Вспомнилась совсем нехорошая история, задевшая моё сердце.
— Мы расстались месяц назад.
— Ох, девочка! — ахнул батюшка, схватившись за сердце. — Прости меня за бестактный вопрос!
— Ничего страшного, всё хорошо, — я натянула улыбку и перевела тему на семью Михаила Ларионовича.
Старик быстро вошёл в привычное русло разговора и поделился со мной сокровенными историями.
Сюда я захаживала часто. Помогала, потому что когда-то здесь служил мой отец. Да и что же ещё поделаешь? Хоть многие и говорят, что церковники хорошо живут, это не всегда так. Скорее, они даже на свои «жидкие» ресурсы помогают людям, у которых этих ресурсов совсем нет.
Приходя сюда, я всегда отдавала часть заработанных денег на различные нужды. То на восстановление купальни, то на ремонт крыши, на роспись стен и на многое другое в течение нескольких лет.
Зарабатывала я не так уж много, но позволить себе помощь хорошим людям могла. Прежде всего, мне нравилось приходить сюда, потому что тут я отдыхала душой. С Михаилом Ларионовичем я всегда с удовольствием разговаривала. Иногда он знал то, что не знал никто из моей семьи и близкого окружения. Именно ему я исповедовалась, о чём не подозревал даже папа.
Отец всегда считал, что я и Диана, моя сестра, не слишком приближены к церкви. Думал, что я никогда в это не войду. Но вот умер, и я решила продолжить его дело. Конечно, я не собиралась становится матушкой, да и не особо знала о церковных обычаях. Помню только некоторые рассказы папы. И на этом всё.
Однако, хоть как-то участвовать в жизни церкви хотела. А потому делала всё, что было нужно.
Михаил Ларионович провёл меня в широкую и просторную залу с красивыми сводами, расписанными новым художником.
— Какая красота! — ахнула я. — Это тот самый молоденький паренёк сделал?
— Да-да! Он самый!
— Очень красиво!
Я подняла взор к потолку. От стен к верху шла единая картинка. Крылья ангелов переходили в тела и лики святых, а посередине был изображён Иисус. Засмотревшись, я не заметила, как вокруг зашевелились священнослужители. Лишь через несколько минут увидела, что друг отца отошёл от меня, чтобы поговорить с одним из учеников.
